Скала, лёд и слёзы (трилогия небольших повестей)
|
( новелла первая ) (Нганораха /ненецкий/ - подобная лодке, т. е. гора, похожая на перевёрнутую лодку) За полярным кругом, с восточной стороны хребта Красный Камень, примостился городишко Харлов. Городишко небольшой - тысяч пять- семь населения. Харлов лежал в долине реки Собь, поднимаясь своими улицами с пятиэтажными, белыми домами к самым отрогам Полярных гор. Местное население называло эти горы - Нгарка Пэ, что переводилось, как Большой Камень. Харлов был самым крупным населённым пунктом в горах Нгарка Пэ. Светлые пятиэтажные дома и улицы, обсаженные раскидистыми берёзами и стройными лиственницами, больше напоминали уютный, туристический приморский городок, нежели индустриальный узел в Заполярье. От Харлова во все стороны шли грунтовые дороги, пробитые вездеходами и крупнотоннажными тягачами, на буровые, разрезы и прииски. В округе, на сотни километров, добывали бариты, хромиты, медь и золото. Для многих экспедиций и промышленных компаний Харлов был перевалочной базой. Через него проходила прямая железнодорожная магистраль от самой Москвы. В самом же городе стоял только огромный железобетонный завод и огромная "зона" строгого режима, обнесённая колючей проволокой. Вот и все градообразующие предприятия. Собь - река горная, судоходства на ней, по причине мелководья и узкого русла, никакого нет. Растекается она уже после Харлова, когда уходит вниз, на равнину, в большую приполярную тайгу Сибирской равнины. А здесь её бороздят лишь моторные лодки, байдарки и плоты многочисленных туристов, что сплавляются каждое лето по Собь через массивы Полярных гор до Харлова. Харлов - первый населённый пункт в континенте Азия. Железнодорожная магистраль пересекает весь городок и уходит дальше, до самой великой реки Обь. По дорогам, во все окрестные горы, через перевалы, ручьи и реки Нгарка Пэ, откатал уже почти пять лет, зимой и летом, в пургу и слякоть, дождь, мороз да прочую, другую непогоду, Михаил Львов - водитель большегрузного тягача, самой распространённой марки - «Урал". Высокая, трёхосная, везде проходимая машина, казалось, была только и создана для тех мест, где дорог вообще нет и быть не может. Она забиралась в любые горки, спускалась в овраги, проходила любые болота, тонула в них, ломалась, чинилась здесь же, на месте и двигалась дальше. Умирала машина "Урал"лишь тогда, когда сил жить не было даже в железе. На своей машине Михаил Львов регулярно возил за сотни вёрст цемент на буровые геологов. Изредка, по необходимости, вместо кузова ему ставили «бочку» и он возил на те же буровые солярку. По воскресеньям, обычно, Михаил не работал никогда. Даже когда в дальние рейсы ходил. Всегда рассчитывал поездку так, чтобы к выходному вернуться. По воскресеньям Михаил встречался со своим шестилетним сыном от первого брака. Михаил был "воскресный" папа. Тридцатилетнего Михаила такие встречи не очень устраивали, но работа - есть работа, а мать ребёнка - есть мать ребёнка. Если будешь лезть в будние дни к сыну, то встречаться с ним будешь два раза в месяц, согласно закона! И весь разговор. В закон Михаил не совался и знать не знал, что там ему положено по всяким хитрым правовым нормам. Сегодня был выходной и он рассчитывал покатать сына на моторной лодке по реке. Лодку он арендовал у одного знакомого за пару бутылок водки. Стоял август, самое начало, и тёплые дни могли закончиться внезапно и навсегда. Он уже давно обещал сыну Егору обогнуть по реке Собь скалистый хребет Красный Камень, потом пешком дойти до водопадов и по ним подняться на вершину Красного Камня к горному озеру, лежавшему прямо под огромным ледником. Поездка такая заняла бы целый день, а может и больше, но ночи, в начале августа, стоят "белые" и волноваться повода не было. Задержатся, так задержатся. Провиант они с сыном возьмут по дороге на причал. Сам Михаил не был местным уроженцем, а приехал в Харлов за супругой. Она здесь родилась, выросла и даже имела свою жилплощадь. Михаил прожил с ней два года, да и развёлся. Однако в городе остался. То ли из-за сына, то ли просто привык. Работа нравилась. По горам мотаться. И коллектив попался без подлянок. Так пять лет и "откатался". Все дороги знал, все xитрости местности. К примеру, сейчас неделю шли дожди, в горах полыхало грозой, река поднялась, бурлит. Потому через Собь раньше, двух-трёх дней хорошего солнца и соваться нельзя. Пусть вода сойдёт немного. А на моторке можно очень даже хорошо и берегом пройти. Дорога к дому сына лежала мимо его гаража и Михаил, как обычно, всегда заглядывал, в выходной день к себе на работу. Заглядывал без особой причины, просто проверить. Сменщика у Михаила не было, потому его "Урал" в выходные дни стоял без дела. В гараже суетилось пара слесарей возле одного грузовика, разобранного до самого своего скелета и, один из их, сразу после приветствия, ткнул гаечным ключом в сторону "кандейки" начальника, сказав негромко: - Тебя искал. Михаил вошёл в кабинет начальника. Тот поднял на него усталый взгляд, помолчал и, как извиняясь, сказал: - Ты уж, Михаил, того... придётся повременить с пацаном. На "южной" буровой травма, нужен врач, никого нет... в общем как всегда. Поедешь? - Через реку? - даже опешил Михаил, - Вода же поднялась? Утону. - Врач уже на подходе. Едешь? - Да я сегодня сыну обещал. - Едешь? Мужика там рубануло... присмерти лежит. Начальник глянул на него даже без тени сомнения в положительном ответе. - К пацану заехать надо... извиниться. Обещал ещё месяц назад на водопады сводить. - Хочешь вместе извинимся? - спросил начальник, - Сам встану на коленки перед твоим пацаном и скажу - папа нужен Родине! - Не надо, - промычал Михаил, - где врач? - Уже в пути, сейчас подъедет. Машина как? - Нормально машина. Утону, Михалыч, как чувствую, утону... Ты жe знаешь у меня "выхлопная" не выведена наверх, заглохну и конец всему... приехали! Где- нибудь посередине реки. - А я в тебя верю, - сказал тот, - никому не верю, а тебе верю... ты и без машины доедешь. - Конечно, - как согласился Михаил, - тебе лишь бы отправить. - Иди, готовь машину. Я врачиху сам приведу. - Баба что ли? - А что баба? - изумился тот, - Плохо что ли? С бабой в дороге веселее. Ты в предрассудки не верь. Ты же мужик! - Не знаю. Начнет ныть на каждой кочке. - Ты кстати на "южную" буровую, на вторую идёшь, понимаешь? - За ледник? - За ледник. После дождей, наверно, ещё ручьи пойдут. Смотри там, осторожнее. Вода грязная может быть, не видно ни хрена. Иди проверяй машину. Проверять "Урал" особой необходимости не было, Михаил всегда ставил машину после работы в исправном состоянии. Под капот заглянул на всякий случай, да и весь осмотр. Потом заглянул в кабину - чисто. Потом подумал - какую игрушку сыну купить? Егор просил такую, на какой папа работает. Его окликнули и он увидел своего начальника, рядом стояла врач. Михаил глянул и сразу заключение сделал. "Вот с такими - хуже нет. Вот с такими - это пропасть, это лучше вообще никуда не ехать... жаль, что там человек помирает... отказался бы... а с такими exaть – это всю дорогу - ой,ай, уй, вый ! Тоже мне врач... два вершка, ещё и напудрилась, как на вечеринку." Она подошла и сказала: - Анжелика, Можно просто Анжела. Он пожал eй руку, как и положено. Рука была маленькая, как у девчонки. Посмотрел так, с высока, потом доложил: - Михаил. Можно просто... Миша. Анжела сказала - Миша, так Миша, а потом уже очень серьёзно: - Куда садиться? - В кабину, - протянул Миша, - извините, у нас тута не очень... - Что? - спросила она серьёзно. - Не очень чисто, - добавил он и посмотрел на начальника - тот поморщился. Кроме небольшого чемоданчика с красным крестом у Анжелы ничего не было. Одета была как на пикник - штаны там какие- то, куртёшка лёгкая, под ней рубашка, сапожки дамские... В общем, никак не была одета. - А Вы кто? - спросил он немного грубовато. - Как понять? - повернулась она и очень хорошо взметнула брови. - Так это... как врач... Вы кто? - Как врач - я хирург, - ответила совсем просто. - Ах, да, забыл. - Ничего. Мы едем? Кажется, у нас очень мало времени... судя по вызову. - Садитесь. Мы едем, - сказал на это Михаил, - по пути только заедем в одно место. Мне с сыном повидаться надо. Я сегодня выходной... был. Когда десятитонный "Урал" выезжал со двора гаража, начальник крикнул: - Харчи купи!.. Поехал. Михаил сделал вид, что не услышал. Потом спросил у Анжелы: - Лет сколько? - Что? - как оскорбилась она. - Сколько лет в хирургии?.. - Два года, - сказала она серьёзно, - у меня кафедра академика Полянского. Михаил посмотрел на неё и улыбнулся, с улыбкой и сказал: - Тогда ладно, если самого Полянского. По дорогам города Харлова "Урал" шёл хорошо, чисто и не тряско. Асфальт. Когда город закончился, закончилась и асфальтовая дорога. Пошла грунтовка - вверх- вниз, вверх- вниз, скок, скок, можно сказать - не совсем уютно. На самом выходе из города они заехали к сыну Михаила. Пятиэтажный дом стоял на самой окраине. Михаил вышел из кабины, взял игрушку - красно-жёлтый грузовичёк с мотором, который ещё вчера купил в местном минимаркете и, подойдя к дому, кинул маленький камушек в окошко на втором этаже. Там быстро отворилась рама и в окне появился мальчишка лет шести. Он улыбнулся отцу радостно и тепло, тут же увидел игрушку в руках отца, негромко сказал ему: - Папа, грузовик кидай? Михаил кинул. Егор поймал. Потом также тихо проговорил: - Не можешь сегодня? - здесь он глянул на "Урал" и на сидевшую в нём Анжелу, - Когда вернёшься? - Ну- у, как привезём раненого с буровой, так и вернёмся, - пообещал отец, - я свожу тебя на водопады. - Я знаю. - С мамкой там не очень вредничай... ладно? - Ладно. А как называется этот грузовик? - повертел он игрушку в руках. - КАМаз. - Папа, всё будет хорошо, - сказал Егор. - Ну да, - сказал папа и пошёл к своему "Уралу". Там посмотрел на Анжелику и проговорил доброжелательно, но в тоже время как нехотя: - Ехать долго. Выдержите? - Выхода же нет? Я врач. - Врачи бывают и мужчины. Он забрался в кабину, ещё раз глянул на неё и проговорил, словно диагноз поставил: - Впрочем, иногда женщина сильнее мужчины. Машина завелась и покатила со двора дома. Проезжая по городским окраинам, Михаил хитровато посмотрел на свою спутницу, потом глянул вдаль на дорогу. Городские окраины промелькнули очень быстро и пошла ухабистая тундровая грунтовка. Дорога шла вдоль левого берега Собь и, когда город полностью скрылся из виду, оставшись где- то за кузовом " Урал а", Михаил ещё раз глянул на Анжелику и спросил: - Не страшно? - Что не страшно? - явно не поняла она. - С чужим мужиком в горах. - Изнасилуете, что ли? - Да нет, - потерялся он, как-то засомневался и дополнил, - горы, это ведь... опасно всегда. - И что опасно? - Переправа, река полноводная после дождей, да и вообще бандиты шляются. Повсюду. - Я этого не знаю. Я здесь недавно. - А знали бы, не поехали? - Поехала. Работа такая. - С мужем сюда приехали? - Можно подумать, что Вы не заметили отсутствие кольца на пальце. Так приехала. Сама. Считайте это "распределением" института. Она замолчала, потом договорила: - С начальством поругалась бывшим. Вот и предложили сюда. Думать, особенно, времени не было. - Знаете, что я заметил? - спросил очень миролюбиво и весело Михаил. - Нет, - мотнула она головой и отвернулась. - У нас с Вами одежда одинаковая, только у меня размером больше? Анжелика повернулась к нему и улыбнулась, мило так, очаровательно, как улыбаются женщины, когда им, к примеру, дарят цветы. Потом посмотрела в окно и, ткнув туда рукой, поинтересовалась: - А что это за хребет? Гора как называется? - По местному - Нгарка Пэ. - И как переводится? - Большой Камень. - А мы куда? - Мы дальше, много дальше. Устанешь ехать. Рядом с дорогой, а точнее с рекой, шла железная дорога. Иногда река уходила к другому берегу и скрывалась за стеной берегового леса. Пляж реки был огромен. Иногда рядом с ними проплывали целые озёра воды, что осталась здесь в ямах ещё с весны. Один раз Михаил заехал прямо в реку и машина пошла по мелководью, вода быстро скрыла колёса и стала подбираться в кабине. Анжелика испугалась, повернулась к Михаилу, увидела доброе, смеющееся лицо и успокоилась - Михаил, похоже, дурил. Очень скоро долина расступилась. По одному берегу горы ушли вдаль, по- другому высилась всё та же каменная громадина Красного Камня. Хребет был огромен, возвышался очень отвесно и был совершенно лишён растительности. Лишь мелкие ущелья, разрезавшие его поперёк, пестрели у своего основания зеленью лиственниц и берёз. Иногда дорогу, а точнее реку перелетали пичуги. Они выпархивали из кустов у самой воды, словно их выстреливали из пушки. Потом, казалось, не летели, а неслись поперёк реки, исчезая в кустах, другого берега. Проезжая пляжем, Анжелика отметила, что река была всё же не узенькая. И вода в ней была не маленькая. Можно даже сказать глубокая. Дно иногда просто терялось. Потом откуда- то на железной дороге появился поезд из трёх вагонов. Михаил сказал, что поезд зовут "рабочий". Так называемое - местное сообщение. Поезд ушёл, а Михаил, вдруг остановился. Причём остановился, как это делают, когда давят на тормоз до отказа. Машина как- то взвизгнула и прошуршала шинами под водой. Тут же послышался слабый шум ближайшего речного переката. - Что случилось? - спросила Анжелика, с той тревожностью в голосе, с какой могут спрашивать женщины, совершенно не владея ситуацией - Ты не видишь? - удивился он, - Глянь внимательно. Анжелика посмотрела куда указывал Михаил и увидела там человека. Человек стоял у реки, на их берегу. - Может железнодорожник, или рыбак? - предположила она. - Может, - протянул он, - а может... и не железнодорожник. Он как- то, неуловим движением, что-то поправил за собой, но Анжелика ничего не увидела. Человек, похоже, до их появления шёл берегом, но услышав шум мотора остановился и теперь ждал, когда подъедут. Михаил газанул, грузовик тронулся и подкатил резко, на скорости. Также резко грузовик тормознул, из- под колёс даже камушки полетели. Мужик был небольшой, щуплый и уж какой-то очень бледный. - Случилось что? - спросил Михаил и увидел краем глаза, что Aнжелика сидит уже вся перепуганная. - С поезда сняли, - ровно ответил тот и смотрел на Михаила. - Что так? - Денег не было. За Обь ездил. Отца хоронить. Теперь обратно иду. В стойбище. Двадцать километров иду, осталось ещё пятьдесят. - А провиант где? - Зачем? Семьдесят километров можно и без еды. - А кто сам-то будешь? - Зыряне мы. - Коми что ли? - Нет, зыряне мы, оленеводы. За рекой живем. Здесь летом кочуем. - Документы есть у тебя? - Нет. Может, возьмёте с собой, подбросите немножко? - Без документов? Нашёл дураков! Они замолчали оба. Похоже, Михаил обдумывал, человек ждал его решения, Анжелика не дышала. - Ладно, - вдруг сказал Михаил, - где стойбище? - За Нганорахой, на Лагорте стоим. Они вновь замолчали. - И в самом деле? - тихо спросила Анжелика. - И в самом деле, - согласился Михаил, - На Лагорте есть стойбище. Ему ещё топать и топать. Ладно, - сказал он путнику, - последний вопрос - кого- нибудь из стойбища назови? - Каневы, - сказал тот сразу. - Тебя как звать? - Николай. Канев Николай. - Садись, Николай! Анжелике только шепнул: - Не бойся, я с тобой, а человек он наш. Надо помочь. Николай поднялся на подножку машины и забрался в кабину. "Урал" взревел двигателем и тронулся. Анжелика пододвинулась к Михаилу. Они проехали ещё около, часа. Во время тряски, когда машину бросало в стороны, Анжелика пыталась и чемоданчик свой удержать и в то же время старательно держать дистанцию от Николая, как не доверяя ему. Михаил же увлечённо болтал с ним, иногда задавая такие вопросы, что Николай был вынужден как оправдываться. - А как же ты через реку собирался переходить, если бы нас не встретил? - Я хотел до подвесного моста дойти, - ответил он. - А что по "железке" не шёл? - Да по реке удобнее мне, - как оправдался Николай, - А ещё... здесь же часто на Заполярный посёлок проходят грузовики. Думал, попрошусь. Хотел вначале у местных лодку попросить, да раздумал. Не дадут чужому. - Не дадут, - согласился Михаил, - чужому не дадут. - Потому и шёл здесь, - дорассказал Николай, - потому и ждал тут... машину какую- нибудь. - Это уже другое дело, - одобрил Михаил, - это резонно. - А вы далеко? - Через речку, - почти бравировал Михаил. - Там? - он кивнул рукой чуть правее по течению, - Нa брод пойдёте? - Брод один, здесь берег уже заканчивается, там начинается. Не боишься? - Что ж тут бояться? - удивился Николай, - Воды нынче много. Они подъехали через пять минут. Когда Анжелика увидела брод - бурлящую, тёмную воду в узком месте реки - её охватил ужас, даже страх суеверный. Михаил и Николай долго сидели и смотрели, где лучше переправиться. Михаил говорил, что он здесь уже не один раз переправлялся и хорошо знает дно реки, Николай же упирался, что вырос в тундре и лучше видит воду. Оба показывали почти в одно и тоже место, с разницей в несколько метров. Когда машина вошла в реку и вокруг колёс забурлил бушующий поток, Анжелика зажмурила глаза и поняла, что дни её сочтены. Михаил что-то мурлыкал себе под нос и смотрел на воду, высунувшись в окно, а Николай с равнодушием буддийского монаха глядел вперёд. Постепенно в его кабину стала входить вода. Она именно входила откуда-то от ступенек. Медленно так, плавно и неотвратимо. От мотора повалил пар. "Урал" дымил, как потушенный большой, лесной пожар. Потом уровень воды снаружи достиг того момента, когда капот почти полностью скрылся в реке. Что было в кабине - передать трудно. Николай просто молчал, уже по колено находясь в воде, Михаил ехал и смотрел на бурлящую вокруг них речку, которая уже перехлёстывалась через окно внутрь кабины. Анжелина вначале попробовала завизжать от холода речной воды, но потом подняла ножки как могла выше, стиснула зубы и замолчала, закрыв очень плотно глаза. Свой чемоданчик она из последних сил держала где-то над головой. Ну, а потом закончилось всё очень прозаически - "Урал" налетел то ли на камень подводный, то ли в яму провалился, нога Михаила сорвалась с педали газа и сразу всё замолчало. Вода уже заливала весь капот и плескалась у самых лобовых окон машины. - Пожалуйста, дайте выйти! - первое что прозвучало. Оба мужчины посмотрели в сторону Анжелики, - Очень холодно! - договорила она. Михаил с силой открыл дверь полузатопленной машины и вылез в кузов, потом просто вытащил туда девчонку, с чемоданчиком вместе. Николай выбрался сам. За тем Михаил вытащил из кабины охотничью двухстволку, какие-то снасти, Анжелика, когда её вытаскивали в кузов, успела всё своё сразу прихватить с собой – кроме чемоданчика, у неё был ещё и очень изрядно подмоченный пакет с едой. Первую минуту все молча взирали на воду крутящуюся возле кузова грузовика. Вода бурлила вокруг беспомощного «Урала» и всем говорила, что хозяйка здесь она и это её царство, и вообще, кто не знает, так нечего сюда и соваться! Потом Михаил сказал удручённо- беспомощно: - Говорил же я своему начальнику - утону! До берега, к которому они ехали было гораздо ближе, нежели обратно. Михаил предложил форсировать оставшиеся метры вплавь, после чего подождать помощи на берегу. - И ваша помощь утонет также как эта? - зло выпалила Анжелика. Михаил посмотрел на свой «Урал» - врачебная помощь и действительно затонула. Анжелика, держа на головой свой чемоданчик, взяла да вдруг и спрыгнула с машины в воду. Михаил прыгнул за ней уже машинально, вместе с ним прыгнул и Николай. Анжелику едва не снесло течением, но Михаил её удержал, схватив рукой за плечо. Через пару метров напор реки ослаб и ноги их прочно встали на дно русла. Анжелика, тут же почувствовав, что держится уверенно и вода больше не пытается её утащить дальше, тут же резко дёрнула плечиком и пошла на берег. Все добрались благополучно, если не считать что все страшно замерзли. Николай забегал по пляжу реки и стал подбирать мелкий хворост. - Надо костёр, надо костёр! - запричитал он, ни на кого не смотря. - Какой костёр? - опять зло спросила Анжелика, - У меня больной умирает за хребтом! - Ты до больного, в лучшем случае доберёшься суток за трое, - пояснил Михаил. - Значит, за трое! - не смирилась она. Николай остановился и замер. - Анжелика, - сказал Михаил спокойно, - нам хребет горный надо обходить. Знаешь, что это такое? - Какой хребет? - немного снизила она тон. - Нганораха, -сказал Михаил. - Это много? - Как Красный Камень. Километры. Она как стояла, так и рухнула на землю. Точнее она села, но выглядело это как падение. Потом быстро встала. Глянула иронично на Николая и Михаила поочерёдно. - А вы - сильные мужчины ничего придумать не можете? Там человек присмерти! Есть же лодки, которые плавают, в отличии от ваших машин? - Нам надо было обогнуть хребет, дорога там, - вновь пояснил Михаил. - И никак больше? - не сдавалась она. - Ну, - вдруг вступил до того молчавший Николай, - я могу предложить, но… - Предлагайте, Николя, предлагайте! - засуетилась Анжелика. - А вы выдержите? - всё так же невозмутимо спросил он. - Выдержим, мы всё выдержим! - Можно перемахнуть хребет, - сказал Николай и глянул внимательно на девушку, - это один день пути. Может ещё ночь, смотря как сложится. - Это Нганораха, - напомнил Михаил и глянул на хребет, под которым они стояли, - там отвесная стена метров триста, или больше. - Здесь, - договорил Николай, - через ледник. - Ледник? - Михаил даже замер от удивления. - Я проведу вас краем ледника. Потом на ледник. Но это очень опасно. - Мы пройдём, Коля, мы пройдём! - Анжелика подняла свой чемоданчик, - Куда идти? Показывай дорогу. Николай посмотрел на Михаила, тот отвернулся, словно по сторонам оглядывался. Николай вздохнул и они с Анжеликой пошли к подножию хребта. Михаил остался один. Тут вдруг вспомнил слова начальника: - Ты и без машины доедешь. Вначале пару раз матернулся себе под ноги, что вышло как- то не так... Потом глянул в удаляющиеся спины и пошёл за ними, совершенно не понимая, что делает? Шёл и думал - может и действительно чем поможет? Но через ледник?.. Глупость же! Мокрые, замёрзшие они стали подниматься в гору, пытаясь согреться хотя бы движением. Любые горы, до своего подножия, обычно ещё имеют очень большое пологое основание, похожее на взгорье. Вот это взгорье может иметь очень густую растительность из непроходимых кустов и мелких деревьев, через которые либо вообще пробраться нельзя, либо проход по ним покажется каторгой, в сравнении с которой, работа в забое соляной шахты, сладким сном. Всё это с той разницей, что здесь Вы дышите чистым воздухом. По такому взгорью они сейчас и отправились. Над ними нависал ледник. Ледник, был тоже отвесный. Словно топором обрубили. Из- под него бежал приличный ручей. Вода ручья на расстоянии казалось белой, сам ручей бурлил, пенился на камнях, сбегая к реке, и выглядел очень живописно. Стена льда, над его течением, была отшлифована до блеска, а холодом здесь веяло таким, что всем разом показалось, будто лето закончилось. По предгорью вверх, Николай направился стороной от от ручья, прошёл меж больших двух скал-останцев и вывел их на какую-то тропу, где кусты чуть расступились в стороны. Николай, явно знал эту местность и вёл их, где полегче. Вся растительность вокруг них, тянущаяся вверх выше человека, практически не ломалась, не трещала привычно сучьями, а лишь гнулась и пружинила, словно резина. Минут через тридцать подъёма, Анжелика, шедшая за Николаем налегке, потому как всю поклажу у неё сразу отобрал Михаил, спросила первого: - Коля, а сколько Вам лет? - Мне? - переспросил он, как вспоминая, - Сорок будет. - А в гору идёшь, как пятнадцатилетний. Вроде и ростом небольшой, а шагаешь - паровоз догонишь курьерский. - Я предупреждал - будет тяжело. Нам же успеть нужно? К больному? У самого основания горы показалось ущелье, прорезавшее её вглубь, сбоку от ручья, и уходившее куда-то в тёмную бесконечность. Ущёлье было сырым и сумрачным. Деревья здесь не росли, только крошечный кустарник, мох да лишайники. Николай повёл их в эту теснину. - Зачем нам сюда? - спросил Михаил. - Там единственный подъём на ледник. Я же говорил, будем подниматься краем ледника. Потом прямо по леднику. Другой дороги нет. Ещё не поздно отказаться. Все промолчали. Пройдя каких- то сто метров по ущелью, они увидели громадный, высоченный каменный столб, метров двадцать-тридцать высотой.. Он стоял, полукривым изваянием, как страж на дороге. Такие столбы, или "пальцы" во многих местах называют "болванами". Под ним протекал маленький ручеёк. - Слава богу, не упал, - застыл Николай, смотря зачарованно на этого каменного "болвана". - Это у тебя метка такая? - спросила Анжелика. - Я здесь был тридцать лет назад, мог дорогу не найти. - Ну, упал бы этот "болван", нашли бы по- упавшему, - прозаично заключил Михаил. - Нельзя, - помотал головой Николай, - нам по нему подниматься. Первые шаги прямо по-нему, а так мы бы до стенных уступов не добрались. У Анжелики округлились глаза. - Похоже, мы теперь ещё и альпинисты, - предположил Михаил, разглядывая скалу перед собой, - на такую- то стену... Каменный столб был в поперечнике метров пять. На его обратной стороне они увидели что-то наподобие выступающих камней, похожих отдалённо на природные ступени. "Болван" был кривоват, "вырос" не вертикально, а как под углом, в сторону, параллельно скале. Угол был небольшой, но подняться по "болвану" было можно. Где-то в вышине он почти соединялся со скалой ледника. Подъём должен был проходить по его наружной наклонной стороне. Совсем рядом с "болваном", на расстоянии пары метров, шла стена. Она шла вверх, вверх и вверх... до самого неба. Перед подъёмом все остановились. Поверхность скалы и "болвана" бали покрыты скользким, зеленоватым, влажным лишайником. Сам камень этого громадного вертикального утёса имел красноватый оттенк. И уже совершенно дико и чудно смотрелись торчащие из этой вертикальной, каменной стены, вверху, тонкие лиственницы. Они торчали там метёлками, выростая вначале в сторону, а потом уже тянувшись вверх. Николай упросил отдать ему врачебный чемоданчик Анжелики. У Михаила и так есть кое-какая поклажа, да и он не столь привычен к таким подъёмам... Михаил чемоданчик отдал, но спросил иронично: - А ты что, Коля, регулярно в тундре, когда оленей пасёшь, по скалам лазаешь? Николай пожал плечами, сказал скромно - раньше было, взял чемодан в зубы и так с ним, и полез наверх. Иногда он оборачивался и поглядывал на своих товарищей по несчастью. За ним взбиралась Анжелика, замыкал шествие по "болвану" Михаил. Уже на третьем метре, Анжелика, обернувшись на Михаила, едва не свалилась от ужаса высоты. - Просто не смотри вниз, просто не смотри вниз! - крикнул ей Михаил и схватился за её стопу, пытаясь поддержать своей уверенностью. - Смотри вон Николаю в это... - кивнул он вперёд-вверх, - поняла? Николай разжал зубы, поставив чемодан перед собой и, придерживая его коленом, спросил, обернувшись: - Всё в порядке? - Да, да, - тихо молвила Анжелика, - никогда не лазала по горам. Движение продолжилось. Иногда из- под ног Николая срывались мелкие камушки и падали на Анжелику. Она молчала. Закрывать глаза здесь было нельзя. На высоте, -примерно пяти-шести этажного дома наклон "болвана" увеличился, можно было запросто свалиться вниз.. - Сейчас будет первый уступ, - сказал Николай, вновь поставив чемодан. Анжелика дрожала, но молчала. Когда они продвинулись еще дальше и можно было даже передохнуть, спросила куда-то вверх: - Миша, ты как? - Нормально, - ответили снизу, - конечно, немножко боязно. В этом самом месте «болван» полностью соприкасался со стеной и Николай сказал: - Теперь ещё больше внимания - нога в ногу. Волком идём. Переходим. И поставил ногу в первый уступ скалы, что был, прямо сбоку от него, и был yже той стеной, которая им показалась вертикальной. Сама стена была не очень высокая - метров семьдесят, а может сто. Подниматься было очень тяжело и неудобно - смотришь, куда Николай ногу поставил, твоя же нога находится ещё очень далеко внизу. Приходилось запоминать. Чемодан, Николай, теперь нёс в руке, слишком близко было лицо к стене, однако темпа он не снизил. Иногда останавливался и помогал Анжелике найти нужный уступ, подсказывая верное движение. Потом как-то Анжелика сказала, едва слышно самой-себе: - Бог мой... ну не можешь ведь ты меня убить... благое дело. Высота была уже столь огромной, что, ручеёк просто потерялся из виду. Сам "болван" превратился в какой-то закрученный камешек и казался похожим на съёжившуюся плюшевую игрушку. Уступы, по которым они пробирались наверх и немного в сторону от ледника, тоже выбрасывали из-под их ног мелкие камушки. С каждой минутой, с каждым часом становилось всё тяжелее. Сил не хватало, а отдыхать было негде. Потом Николай как- то сказал: - Уже скоро. Держитесь. Больше половины прошли. И они держались. Только сопение, шуршание ног и еще внезапное, совсем новое и удивительное неудобство - ветер. Ветер был сильный и, не то, что мешал движению, а просто мог снести их вниз. Михаил на это сказал: - Ничего, Анжелика, раз решились – дойдём. Я везучий. - Ты везучий, - прошептала она, смотря только вверх, - а я везучая? Михаил услышал. - Ещё какая... громко сказал он, - а если что, я здесь - рядом. Потом они поднимались дальше. Потом уступ под ногой Николая оборвался. Срывающийся человек может запросто просто забыть обо всём, кроме своей жизни. Николай удержался, но рука разжалась, хватаясь за что- то, чтоб удержаться и, самый дорогой сейчас в мире чемодан, полетел вниз... Николай что- то успел крикнуть, Анжелика взвигнуть, да так что эхо отдалось на соседнем хребте. Последнее, что увидел Михаил - это был какой-то большой предмет летящий мимо него. И что нашло на человека? Может какая- нибудь жадность особая?.. Михаил, едва не сорвавшись сам, потянулся вперёд-вбок и ухватил этот чемодан с красным крестом прямо за ручку, потом быстро прижался всем телом к стене и так тихонечко вернулся на своё место. Потом сказал обычным тоном: - Николай, я с чемоданом не поднимусь. Тот отчего-то тоже не удивился, снял с себя ремень и очень осторожно подал его Анжелике. Она всё поняла, как Николай решил транспортировать чемодан и сказала: - Я туда даже посмотреть не смогу. Нет, нет! - Тихо! - крикнул Михаил, - Прекрати ! - Не надо никуда смотреть, - сказал Николай, - я видел у Вас то же есть ремень. И у Михаила есть. Свяжем. Одной рукой Анжелика сняла то, что Николай назвал у неё ремнём, хотя больше это походило на дамское украшение на поясе. - Теперь смотрите вверх, - сказал Николай, - и сделайте одной рукой петлю на мою пряжку. Есть? - Да, - сказала она тихо, просунув в пряжку свой ремешок и затянув его петлёй. - Михаил, - погромче сказал Николай, - тебе потруднее будет... я не знаю, придумай что- нибудь... надо сделать какую- нибудь петлю, или узел между ними, а на пряжке тоже петлю... и будь осторожнее, дёрнешь посильнее – я свалюсь вниз. Держи! Возле лица Михаила заболтался ремень Анжелики. Николай же не то что согнулся, протягивая им связку, а вообще сел на уступ. У Михаила задрожала челюсть, бросить скалу рукой он не мог... чем тогда вязать петлю? Зубами? Он прижал чемодан лицом к скале, освободив себе одну руку. Быстро рванул свой ремень с пояса, стащил его, продел через пряжку ремня Анжелики, потом аккуратно стал зубами, и одной рукой завязывать двойной узел на ручке чемоданчика. Ему ещё повезло, что он носил тонкий ремень и тот уже сжался по бокам от времени. За эти минуты все уже и с жизнью простились и с обстановкой примирились. Анжелика то молилась, как могла, то просила Мишу вязать быстрее. Николай молчал. Наконец Михаил крикнул: - Поднимайся, готово. Только, Коля, поднимай не так быстро - узел слабый. Когда чемодан был доставлен до Николая, Михаил сказал: - Теперь пойду в цирк работать - узлы вязать зубами. От этого даже Анжелика чуть хихикнула. И они полезли дальше. Упрямо, с жутким страхом в душе у одних и с простой озабоченностью, да сосредоточенностью у Николая. - Мы никогда не дойдём, - вновь обречённо сказала Анжелика уже через пару минут, - мы погибнем все здесь. Говорила она это очень тихо, она даже говорить боялась и только делала пару шагов, как опять: - Эта невозможно, это просто невозможно. Откуда эта тропа?.. - Я был на леднике, - раздался сверху голос Николая, - пройти можно. Мы дойдём. - Мы дойдём, - вторили ему снизу голосом Михаила, - мы дойдём и спасём твоего раненого. Вот увидишь. Сдаваться уже поздно. - У меня осталось столько сил, - прошептала Анжелика, - что меня сейчас сдует ветер. Этого никто не услышал. Стена заканчивалась, и это было уже видно. Неба стало как-то, больше и уступы, которые раньше были шириной чуть больше ноги, тоже стали больше, шире. Сама стена, вроде как, перестала быть вертикальной, постепенно отходила от них, становилась пологой. Михаил иногда даже за стену не держался. Хоть и выдохшаяся, Анжелика вдруг прекратила причитать и зачем-то начала считать шаги, а точнее уступы. И голос, уставший голос, уморившейся женщины, стал веселее. Стена закончилась внезапно. Шли- шли ступени вверх и вдруг, в один раз, все пропали. На самом верху, они стали широкими и тонкими, низкими, словно гора начинала здесь слоиться. Потом, последние ступени стёрлись совсем и они, все втроём, оказались на верху. Перед ними лежало небольшое горное плато на котором можно было бы уместить два- три «Урала» Михаила. Впереди виднелся ледник, который полого шёл вверх, под самое небо. Другая его часть спускалась в то самое место вертикально, отвесно, где выходил из-подо льда бурлящий, пенистый ручей. Прямо от плато туда же, с самого края ледника, шла непонятно откуда взявшаяся здесь тропа, больше правда похожая на выпиравшие из горы плоские, камни, из которых сложилась эта дорожка. Дальше со стороны шло плато на которое они только что взобрались. А внизу, под ними, простиралась во все стороны река Собь и неисчислимые далёкие цепи гор. И вот во всей этой тишине, где только комары жужжат да ветер свистит, раздался такой женский вопль, что комаров едва не сдуло. Всё то, что испытала Анжелина она словами сказать сейчас не могла. Навизжавшись, Анжелика легла на плато, раскинула руки и сказала - теперь пять минут отдыха! - Ты спать собралась? - спросил её Михаил. - Отдохнуть надо обязательно, - произнес веско Николай, - дальше дорога тоже не лёгкая. Я потому и говорил день идти. Этот участок мы прошли даже быстрее, чем я ожидал, так что можно немного отдохнуть, Михаил. - Ладно, - согласился тот и тоже сел, - может поедим? Тормозок подмочен, но это не очень большая проблема. - У меня нет ничего, - сказал всё так же ровно Николай. - Ты что, парень? - чуть не обиделся Михаил, глянул на валявшуюся Анжелику и спросил, - Анжела, что брала с собой? - Пакет у тебя был, доставайте всё, - ответила она, - и дайте мне уже жизнью насладиться? В любой вершине горы есть какая- то колдовская тайна, тайна эта в том, что с вершины горы никогда не хочется уходить. Хочется там жить, смотреть на всех сверху и слушать ветер. Ветер, он такой разный бывает, как погода в заполярье. |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Виталий Лозович | нравится 0 Дата: 03:09:2011 |