Почём фунт лиха… или Друг познаётся в беде
|
– Ну, чего это у тебя в кармане? Давай выворачивай! – говорил Сережка Детьков, встав напротив Володьки. – Чего надо, то и лежит! – Володька сплюнул и ещё сильнее запихнул в самый низ кармана мятые ириски. Детьков был самым старшим мальчиком в нашем дворе и не сильно церемонился с непослушной малышнёй… Мой брат, Володька, хоть и немного, но моложе Серёги был упрям и не поддавался на его провокации и прямые угрозы. Серёжка время от времени, выстраивал мальчишек в шеренгу, заставляя их делиться сладостями… То ли в его семье совсем не водилось лишних денег, чтобы в достатке покупать бакалею, то ли Серёга очень любил конфеты и, не найдя дома ничего по своему вкусу, устраивал шмон во дворе. Годился даже кусочек комкового сахара из запасов в глубине кармана. Он ничем не брезговал. – Говорю тебе, выкладывай! – в нетерпении и уже с явным любопытством напирал на Володьку Детьков. – Не жалко тебе зубов, видать… – Потом со вставной челюстью намучаешься, когда будет тебе лет сорок! – ответил Володя. – Когда ещё это будет! Загнул тоже… Я не могу! Сорок! – Серёга Детьков, остругав перочинным ножом поднятую старую щепку, поковырялся ею в зубах и сказал следующее: – Трусов смерть, как не уважаю! Зануд разных… Ты, вроде, нормальный, короче, будешь моим другом, а с этой шелупонью я больше делов не имею. Разбежались, кому говорю! – он крикнул, а малышня только того и ждала и кинулась в рассыпную. Мы с девчонками наблюдали за происходящим молча. Детьков хоть и устраивал мальчишкам такие досмотры, но девочек он не задирал, а наоборот, всегда вступался, если видел какие-то ссоры. Только близкого друга до сегодняшнего дня у него не было. В играх он участвовал, однако тайны свои ему никто не доверял, да и в гости домой мало кто приглашал. Может, оттого он и старался показать всем, какой он большой и значимый в нашем дворе. Серёга поднял вынесенную из дома и оставленную на ступеньках крыльца лупу и гладкую дощечку и протянул Володьке: – Давай, пока солнце за сопку не зашло, по очереди выжигать… Ты – первый! Брат, конечно же, не ожидал такого поворота событий. Повозившись, вынул из кармана ириски, разделил их поровну и протянул половину Серёжке. Тот, молча, взял, развернул все и отправил их в рот. Потом достал из кармана карандаш и написал на дощечке «1965» и, усевшись за столом, установленном посередине двора, жестом пригласил последовать за ним и Володьку. Мальчики просидели вдвоём пока не стемнело, о чём-то весело болтали, хотя так и не приступили к выжиганию. С того дня они вместе гоняли на велосипедах, а ещё Серёга первый оказался рядом с братом в тот день… Случилось это незадолго до нашего переезда. Родители были на работе. Мы с другими детьми играли во дворе. Потом несколько мальчишек оседлали велосипеды и помчались в соседний двор, чтобы погонять там без руля и, задрав переднее колесо. Соседний двор был намного больше нашего, поэтому мальчишки, заметив, что он совершенно пуст, отправлялись туда, устраивать там немыслимые выкрутасы. Так получилось, что мой брат возвратился первым, а мы с девочками как раз отправились посмотреть всё ли в порядке с нашими секретиками. Во дворе не было ни души… Володька проехал его туда и обратно, а потом решил направиться снова к соседнему дому, чтобы узнать, что же так задержало других мальчишек… Он даже не успел завернуть за угол. Мотоциклист, в шлеме и очках, сбив его своей коляской, которая на повороте сильно наклонилась, продолжил движение через наш двор, даже не поинтересовавшись, почему лежит и не встаёт мальчишка, которого он, казалось, едва задел. Это был первый случай, чтобы незнакомцы, тем более на мотоциклах, ездили в нашем дворе. В ту пору единственная машина, которая время от времени появлялась под окнами нашего дома – была белая «Волга». Она плавно въезжала во двор, останавливалась около нашего третьего подъезда, ожидая, когда выйдет в своём сером костюме Павел Евгеньевич, и когда он садился на заднее сидение, захлопнув дверцу, так же медленно и аккуратно выезжала обратно. Серёжка первым оказался рядом и велел Володьке не шевелиться. Сбегал в девятнадцатую квартиру к Мостовому, который по счастливому стечению обстоятельств оказался дома, и вызвал «Скорую». Карета скорой помощи примчалась быстро, но Володька уже потерял сознание, а я, рыдая, умоляла врачей взять меня с собой, потому что мама ещё не вернулась с работы и ничегошеньки не знала. Докторица, высокая и ужасно строгая, улыбнулась как-то светло и просто, погладила меня по спине и сказала: – Держись, сестрёнка, а маме твоей мы на работу сообщим. Я Веру Васильевну знаю. Всё будет хорошо! Я продолжала рыдать. Домой идти было незачем. Села в беседке и беспрестанно вздыхала. Мы с Володькой никогда по-настоящему не ссорились и, хотя играли почти всегда порознь, очень скучали друг без друга. В больнице Володька пробыл недолго. Уже через пару дней я снова увидела его бесшабашную улыбку, когда передавала ему огромный бумажный пакет с домашним хворостом. Потом мама рассказывала мне, что Володька чудом остался жив, потому что: – Если бы руль вошёл глубже хоть на полсантиметра, Володьку уже бы не спасли, он бы умер от внутреннего кровотечения. Мотоциклиста того нашли. Но он умолял отца не писать заявление, чтобы с него сняли все обвинения. Он говорил, что у него самого двое малых детей и ему никак нельзя в тюрьму. Отец мотоциклиста пожалел, но тот так больше и не появился. Хотя, наверное, мог бы купить Володьке новый велосипед, взамен старого и погнутого или навестить брата в больнице… Конечно, потом отец и мама очень сокрушались по поводу такого равнодушия, но факт остаётся фактом… Через несколько месяцев сбоку, под ребром у Володьки остался белый шрам, а от страшного воспоминания почти никаких следов. И он по-прежнему гонял на велосипеде, словно никакого нелепого и страшного происшествия с ним не случилось летом 1966 года… 29 мая 2014. |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Яна Варшавская | нравится 0 Дата: 29:05:2014 |