Сердечные ожог
|
сын Степан – вылитый Юрка в детстве. Ирина улыбнулась: - Вы здесь такие счастливые. - Да. Повод для счастья у нас был, - улыбнулся он. – Олеся сказал, что скоро у нас девочка родится. Мы даже имя ей придумали – Анфиса. - Родится когда? – спросила Ирина, растерянно на него глядя. - А вот вернусь домой, и родится, - ответил он. Прижал Ирину к себе. – Жаль мне тебя, Ирка. Материнство женщин украшает. Они добрее, нежнее становятся, на мир по-иному смотрят. Хочешь, посодействую в..? - Дурак, - прошептала она. Хотела влепить ему пощечину, рука не поднялась. Незачем показывать, как ей больно. Не стоит... Пусть считает ее бесчувственной эгоисткой. Она забудет о нем. Забудет... Юрка разжал объятия, побледнел. Сказал виновато: - Прости. Я не хотел тебя обидеть, честно. Само собой вырвалось. Кораблик остановился. Ирина сошла на берег первой. Остановилась. - Сделай счастливое лицо, я тебя сфотографирую, - попросил Юрка. Щелкнул объектив. – Теперь ты будешь у нас в рамке стоять на комоде рядом со слониками, приносящими счастье. - Не могу понять, ты шутишь или говоришь серьезно? – нахмурилась Ирина. - Я болтаю вздор, чтобы тебя развеселить, - сказал он. – А то ты на царевну Несмеяну похожа. Того и гляди зальешь весь Париж слезами. - Не дождешься, - с вызовом сказала она. – Мои слезы дорого стоят. - О, да вы, мадам Ирина Суслова, теперь все исчисляете деньгами! – воскликнул он. – Это по-французски. Это здорово. А простые человеческие чувства у вас имеются? - Маслов, если ты не заткнешься, я тебя брошу, - сказала она раздраженно. - Да ты меня давно бросила, Ирка, давно, - проговорил он с улыбкой. – Но я не пропал, не потерялся тогда, и теперь не заблужусь, не потеряюсь, не пропаду. Он вытащил из кармана визитную карточку отеля, показал ей язык. - Ах ты, лжец! – воскликнула Ирина. – Да ты... Он порывисто обнял ее, заговорил скороговоркой: - Ирка, Ирка, если бы ты знала, как я скучал без тебя, как сходил с ума от неразделенной любви. Ждал, что ты хоть словечко напишешь. Хоть словечко... А потом я тебя возненавидел. Но ненависть измотала меня еще сильнее. Тогда я перестал о тебе думать... Вернее, думал, что перестал, что успокоился... Как бы не так. Увидел тебя и... – он посмотрел в ее глаза. – У меня ведь на сердце рубец... Нет, не рубец, ожог незаживающий... Сердечный ожог – это бред, скажешь ты, и будешь права. Юрка Маслов – отец семейства, несет несусветную чепуху. Но, как ни странно, ему становится легче. И хорошо, что ты не перебиваешь. Что слушаешь внимательно, затаив дыхание. Мне это нужно, важно. Я ведь никому не мог о своих чувствах рассказать. Мою исповедь должна была выслушать ты. Ты ее и слушаешь.... И теперь я от тебя освобожусь. И, наверно, тебя забуду. Наверно... Он поцеловал ее в губы. Она опять потеряла равновесие. Опять... Потом они долго бродили по расцвеченному яркой иллюминацией городу. Молча прощались. Ни он, ни она не решались произнести ни слова. Знали, объединяющее их прошлое будет напоминать о себе сердечными ожогами, не поддающимися врачеванию... |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Елена Федорова | нравится 0 Дата: 13:07:2014 |