На Новый год я люблю спать. После поздравления президента, боя курантов и брызг шампанского.
Пялиться в телевизор до самого рассвета, набивая желудок оливье, мне не интересно. Не люблю я следов застолья на физиономии. Радость сомнительная - делать праздник из еды!
Зато как приятно утром первого января, выйти на безлюдную улицу! Ни души! Народ по домам, дрыхнет без задних ног. А ты со здоровым румянцем! И… зимнее безмолвие! И лишь только одинокий пьяненький мужичок, с печальной елкой под мышкой, все еще спешит куда-то домой.
В этот Новый год я тоже решила спать. Устроилась удобно в постели с верным другом Кошариком, бутылкой шампанского и фруктовым десертом. Думаю, досмотрим концерт, послушаем президента. И на боковую. А утром на лыжную трассу в Голосеево.
Как встретишь Новый год, так и проведешь!
Без пятнадцати минут до Нового года - звонок в дверь.
Кого это еще несет? Под самый бой курантов? Новый год, известно, семейный праздник! Кто же мог посягнуть?
Я верю в приметы. Говорят, если в самом начале Нового года первым ты увидишь мужика - это к удаче. А, уж, если появится особа женского пола, жди неприятностей.
Открываю дверь. Светка-соседка. Стоит на пороге в серебристом змеином платье, с желтой гирляндой на шее и с подносом в руках. На подносе три бутерброда с красной икрой. И персонально ее - дымящийся чай в чашке. А на блюдце ее любимая серебряная ложечка в стиле бороко.
Да, плохая примета…
Бросаю на лицо доброжелательность. Запускаю Светку на кухню. Садимся за стол. Втроем.
Светка привычно падает на мое законное место, антикварный трон из дуба, кованый железом и оббитый кожей вишневого цвета. Мостится удобно на моей турецкой подушке, извиваясь гюрзой.
Я едва усмиряю досаду, растущую из глубин души.
Включаем телевизор. Поет Лолита.
Пока я мечу на стол мандарины, киви, нарезаю ананас, слышу Светкины жалобы Кошарику.
- Нельзя одной встречать Новый год. Плохая примета. Надо, что бы первые минуты года ты была с мужчиной. Пусть даже с плохоньким. С любым..!
Кошарик деликатно улыбается и говорит ей.
-Вы, Светлана, сегодня особенно обворожительны!
Вижу, Светка вся зарделась, глаза сияют.
Я душу в себе гнев. Вот же змеюка! Своего мужика не сберегла. Так пришла отщипнуть от чужого счастья.
Я поправляю на лице маску безразличия и спокойствия.
- Да переключи ты на что-то другое. Как надоели все эти рожи! Одно и то же! - шипит Светка. - Смотреть совершенно нечего! Каждый год то «С легким паром», то «Иван Васильевич меняет профессию».
Переключаю канал. Поет Ротару.
- Дай сюда щелкалку!- выхватывает пульт у меня из рук соседка.
На экране Бабкина.
До Нового года остается пять минут.
Я забираю пульт и переключаю на Первый канал. Идет поздравление президента Путина.
- Переключи на украинский канал, на Януковича!
- Не хочу на Януковича. Лучше Путин!
- Ты живешь на Украине. Значит, надо слушать Януковича. Переключи!
Я не реагирую на Светку. Любуюсь Путиным.
Остается две минуты.
Светка хватает пульт из моих рук и начинает щелкать каналы.
Я сижу в оцепенении, не смея перечить, не желая конфликта. Ведь, как встретишь Новый год, так и ….
На всех каналах концерты.
- Найди Януковича! Срочно! Чего он нынче нам всем пожелает?- Взвивается Светка, швыряя Кошарику пульт.
Кошарик под моим испепеляющим взглядом бездействует.
Я забираю пульт у Кошарика и снова включаю Путина. «Самый влиятельный политик планеты» говорит уверенно.
- Ты только глянь на нее! Не-нор-мальная! - звереет Светка.- Давай Янека!
Я переключаю на Януковича.
Из чувства гостеприимства. Или под давлением соседки.
До боя курантов остается минута.
Слушаем поздравление украинского президента.
Янукович говорит скованно.
- Нет! Не надо! Переключай назад! - кричит разочарованно Светка.
Бьют куранты.
Кошарик разливает шампанское. Мы чокаемся. Светка ударяется бокалами сначала с Кошариком, потом со мной, потом, без зазрения совести, опять с Кошариком.
Суеверная. С мужчиной надо последним, для удачи! Особенно с чужим!
Мы желаем друг другу счастья и всего того, что желают все люди, наивно веря, что это сбудется.
- Что это у тебя стол такой бедненький? А где оливье? Буд - то и не Новый год!- возмущается Светка.
Я открываю холодильник. И нарезаю буженины, ветчины, сыра. Порхаю над гостьей вместо того, что бы залечь в постели с десертом.
- Канцерогеном решила меня отравить?- НЕГОДУЕТ СОСЕДКА.
- ЗА НАС, КРАСИВЫХ!- ЧОКАЕТСЯ Светка С КОШАРИКОМ. Но, ВСПОМНИВ ОБО МНЕ, СО МНОЙ И ВНОВЬ С КОШАРИКОМ.
Потом она берет свой поднос, чашку и уходит, распыляя звенящую энергию существа, символизирующего наступивший год. Я едва успеваю спрятаться мысленно под прозрачный колпак.
- Может, мне на Новый год по бабам ходить, чокаться с ними?- смеется Кошарик.
- Вот денег загребем!
Убираю со стола и вижу серебряную борочную ложечку, забытую Светкой на столе. Как компенсация за причиненный мне моральный вред!
Чувство досады тут же улетучивается. И я испытываю маленькую женскую радость.
У Светки на кухне таких ложечек шесть. Богатство еще с незапамятных времен. Они мне всегда очень нравились. А поскольку соседка ложечками чванилась, связывая с ними свое благородное происхождение, я решила сбить ее спесь.
И вот однажды я купила точно такие же ложечки на антикварном слете. Специально поехала за ними в выставочный центр на Левом берегу.
Серебряные, вычурные, дорогущие. С чужой энергетикой.
Неизвестно какая светская дамочка ими сахар в чае размешивала, или какой джентльмен в варенье ковырялся.
Но это уже мелочи! Главное, сказочные борочные ложечки были теперь и у меня.
Я пригласила соседку на чай. Светка была неприятно удивлена.
- Откуда у тебя эти ложки? Не у меня ли позаимствовала?
Я чужие ложки не краду,- с достоинством отвечаю я.
Светка, не допив чая, пошла домой считать свои ложки. И после этого еще долго с недоверием вглядывалась в мои ложки, однояйцевые близнецы ее ложечек. И с сомнением фыркала.
- Кого это ты уже на ложки развела?
Чаи совместные мы гоняли часто. То у меня, то у Светки. И Светка, боясь теперь путаницы, спрятала свои драгоценные ложечки, заменив их обычными, современными. Я же с восторгом пила на серебре.
И вот догонялись мы чаев!
Две мои ложечки куда - то исчезли. Я огорчилась.
И, естественно, пришла к Светке за ними.
- Наверное, у тебя забыла!
- Прямо! У меня мои ложки. Все они на месте. Твоих ложек у меня нет.
Ну, на нет и суда нет! Не буду же я у Светки обыск устраивать.
Так у меня на кухне осталось четыре серебряные ложечки.
И вот на Новый год неожиданно вернулась пятая ложечка. Как чудо!
Сомнения меня, конечно, одолевают. Моя ли это ложечка? Или все же Светкина? И как я могу оставить ложку у себя? Это же воровство! Если ложка не моя. Отдам!
А вдруг, все же, моя?
Не отдам!
А если это сюрприз черной змеи? В образе Светки, заползшей на огонек.
Нет. Не отдам!
Мой преступный умысел подогревается еще и злостью на Светку за испорченный ею Новый год. Я даже неважно сплю в эту ночь. И поэтому не могу проснуться рано утром, и на лыжную трассу в Голосеево мы с Кошариком не едем.
Выхожу я на улицу только к обеду. Снег тает, солнце аномально палит. Народ лениво осваивает первый день наступившего года.
За самодельным забором елочного базара торчат воткнутые в сугробы непроданные сосны. По 40 гривен за метр. Как видно из картонных ценников, прибитых к забору и тоже забытых нерадивыми продавцами.
Может, все-таки, отдать Светке ложечку? Чужого добра мне не надо! Но, почему - же тогда она до сих пор не прибежала ко мне?
Если у нее их осталось пять?
Теперь я вот думаю. Уехать мне из города на следующий год, что бы спастись от Светки?
Или, может, пожелать ей здоровья, что бы в Новом году она принесла мне и шестую ложечку?
Нина Заря - Абрамович
|