Глава 14.
Костя побежал к Эте. Чтобы всё ей рассказать. Чтобы она всё знала. Он знал, что она его любит. Он ещё тогда всё понял, когда она сидела с ним. Она ничего не рассказывала ему о нём, ни слова. Он знал, почему. Потому что любила, как он. Потому что Костя её любил, и она это знала. Сердцу не прикажешь, сердцу не прикажешь, - твердил про себя постоянно Костя. А к чёрту, это сердце! Падай, падай, разбивайся. Зачем оно ему? Оно у Эты.
- Эта, - ворвался Костя к ней, и остановился у кровати, увидев её.
- Что? - Эта испуганно.
- Матвей уезжает, - Костя, сдерживая себя.
Эта, молча легла в свою постель. Всё это, неправда, сон.
- Матвей уезжает, - повторил Костя ещё громче.
- Да.
- Ты меня не слышишь, что ли? - Костя заплакал. Ему с таким трудом всё это давалось. Да, он скорее бы, убил Матвея или себя. А нет, он тут стоит, и ещё уговаривает её идти к нему. Он просто сошёл с ума. Проще некуда.
- Иди к нему. Ты меня слышишь? Иди к нему! - Костя повысил голос. Бесполезно, Эта не шевельнулась. Костя схватил её за руку и стащил её с постели, и вытолкал за дверь. Эта постучалась в дверь, Костя сильно ударил по двери в ответ, стук прекратился. Не ходи к нему, не ходи к нему, - повторял про себя Костя, - Пожалуйста, помилуй.
Костя с шумом открыл дверь, ожидая увидеть стоящую за ней Эту. Но её уже не было. Убежала, убежала, предательница. Ненавижу, ненавижу. Никогда больше, никогда больше...
- Дура, - крикнул Костя в пустоту, - я люблю тебя, дура!
Кто-то крикнул в ответ: сам дурак. Костя засмеялся, и закрыл дверь. Он ещё несколько часов здесь просидел, полежал в её кровати.
Глава 15.
Матвей проходил пятый круг, когда наткнулся на Эту. Она была в пижаме, и в одном тапке, второй она где-то потеряла по дороге. Она не очень соображала, куда шла. Она не шла к Матвею, скорее от него. Костя выгнал её из палаты из-за него, но она шла не к нему. Зачем. Он всё равно уедет. Матвей тоже шёл не к ней, скорее от неё. Он и ходил кругами, чтобы она его не застала на месте.
- Привет, - сказала Эта, когда им стало не разойтись.
- Привет, - сказал Матвей, когда уже не мог прятать глаза. Он снял с себя ботинки и протянул их Эте, - Держи, а то замёрзнешь.
- А как же ты? - спросила Эта, пока не одевая их.
- У меня есть отцовские, - ответил Матвей, и помог ей одеть свои. Он посмотрел на Эту в них, улыбнулся. Они были ей велики.
- У тебя всё хорошо? - спросил Матвей, перестав улыбаться.
- Да. А у тебя?
- Всё просто замечательно.
Эта улыбнулась, Матвей загрустил ещё больше. Что-то нужно было говорить, а он не знал, что. Потом их спугнула уборщица, пришлось уходить куда-то. Они шли молча, не зная, куда, и как расстаться. С Эты спадали его ботинки, а у него порвались носки. Ещё он наступил на какой-то камешек, и шёл, хромая. Эта пару раз споткнулась и чуть не упала. Матвей смеялся, Эта - тоже. Когда они до шли до тупика, Матвей сказал ей, что его переводят. Эта сказала, что знает, и что... будет скучать.
- Я не считаю тебя странной, или ненормальной. Я и сам такой же, - сказал Матвей. Наверное, нужно было сказать что-то другое. Но сейчас всё как-то с трудом укладывалось в слова. Наверное, нужно было просто молчать, пока есть время.
2016 |