Первая рюмка наглости.
|
Первая рюмка наглости. 1 Все началось со звонка моего старинного приятеля. В воскресенье, в полдень, позвонил Димка и дотошно допросил меня: собираюсь ли я, как обычно, ехать сегодня на работу (я живу в N, работаю в Москве), каким поездом, в какое время? Получив мои ответы, он сообщил, что как раз в это время у него дела в районе вокзала и если я смогу прибыть на полчасика пораньше, мы «пересечемся, пусть чтобы только посмотреть друг на друга, раз уж вечно не хватает времени на большее». Я так и поступил. Мы зашли в привокзальное кафе. Времени для общения было чрезвычайно мало, но мы успели-таки за разговором одолеть бутылку, и Димка втолкнул меня в вагон поезда почти одновременно с отправлением. 2 Вагоны скоростного электропоезда дальнего следования не имеют разделений на купе – все пространство занимают мягкие кресла, с проходом посредине. Я прошел на свое место и обнаружил в качестве соседки девушку с внешностью фотомодели. Закончив поправлять на вешалке шубку, высокая брюнетка (я отметил, что она значительно выше меня ростом - у меня-то рост средний), мягко улыбаясь, уселась рядом, включила плеер и уставилась взглядом в никуда, храня дежурную улыбку. Спустя некоторое время я поймал себя на мысли, что не могу оторвать от нее глаз. Я заерзал, но после робкой разведки доступной мне зоны видимости неожиданно констатировал, что все мужчины вокруг не сводят с нее глаз. Это должно было успокоить меня, но… Беспокойный буравчик сверлил и точил меня, дерзко игнорируя обычные мои уверенность и твердость. Включив свой плеер, я выбрал случайный трек. «See you swinging on the Gallows Pole», - печально протянул Роберт Плант. Я содрогнулся и выключил устройство. Это не лезло ни в какие ворота! Я разозлился на себя - мало ли красивых девушек на свете! Я вовсе не молод: разменял пятый десяток, давно женат, дети взрослые и самостоятельные. Но я вовсе не стар – здоровьем бог не обидел, да и мысли у меня молодые. Если возраст - это состояние души, то я до сих пор частенько бываю юношей… Кто-то осторожно трогал мое плечо. С усилием отбросив идиотские терзания, я обернулся и увидел в проходе двух девушек-проводников поездной бригады, Ольгу и Татьяну. Ольга заговорщически подмигнула мне и суровым тоном выдала странную для окружающих фразу: «Саша, ты сегодня верен себе? Или есть другие обстоятельства?». Я отвечал, что сегодня верен, как никогда. Получив указание по проследовании станции N явиться в служебное купе проводников («ну, ты знаешь, это в седьмом вагоне»), я улыбнулся девушкам и кивнул. 3 Перегоны, посты параллельного секционирования, тяговые подстанции, платформы, вокзалы, станции товарные и пассажирские, грузовые дворы, склады НОДХ, депо локомотивные и вагонные, территории дистанций пути, электроснабжения, контактной сети – в поездке я автоматически отмечаю объекты и сооружения РЖД, и декабрьская ночь ничего от меня не сможет скрыть. В серии мягких толчков состава я легко распознаю входные стрелки станции N. Пора идти в седьмой вагон. Девятнадцать лет работы на железной дороге – это много или мало? Мне кажется, это целая жизнь. Впрочем, теперь уже прошлая жизнь. Но автомобильные пробки безжалостно сжигают мое время, и я бросаю машину, снова и снова цепляя краем бытия свою прошлую жизнь. Проводники безошибочно угадывают во мне железнодорожника, пусть и бывшего. За семь лет новой жизни мои поездки на одних и тех же рейсах определили четкий круг знакомых проводников скоростных электропоездов дальнего следования. В моем портфеле традиционно прячется «Киновский» коньяк, и я неизменно предлагаю девушкам скромное угощение (если, конечно, позволяет ситуация). Так родилась кодовая фраза «Саша, ты верен себе?». Ольга и Татьяна представляют мне нового сотрудника. Инна робко улыбается, выслушивая наставления подруг «запомнить меня и в случае отсутствия билета непременно помогать мне уехать, причем без всякого вознаграждения (а он обязательно будет предлагать!), а почему – ты сама поймешь, со временем». Я достаю шоколад и бережно, по капле разливаю «Киновский». Татьяна рассказывает об «очередном» (она крутит пальцем у виска) пассажире. Пожилой придурок полтора часа мотал ей нервы на тему «почему стоимость билета в третьем классе так мало отличается от стоимости во втором», не обращая внимания на предоставленную «Книгу предложений и замечаний» и подробно разъясненную возможность электронного общения с руководством РЖД через сайт. Пассажиры приняли активное участие в разъяснении идиоту соотношения позиции «проводник» и сферы ценовой политики РЖД, но тщетно! Я смотрю на живую и быструю, как ртуть, Татьяну и понимаю, что ей просто необходимо срочно выплеснуть все, что с таким трудом сдерживалось. Затем Ольга поведала баснословную историю о том, как однажды она спрятала от ревизии в составе двадцать девять(!) человек. Мы дружно смеемся; коньяк исправно делает свое дело, Татьяна светлеет лицом. У девушек тяжелая и неблагодарная работа. Они - звено непосредственного общения РЖД с внешним миром, находящееся под плотным прессом неповоротливой, замкнутой бюрократической структуры ведомства. Очень разные и порой просто неадекватные пассажиры, нервотрепки от начальства, которое само приведено высшим руководством в режим военного времени и так оставлено, ревизоры, заряженные планом показателей выявления безбилетников и нарушений (все равно что-либо напишет в акте, ему нельзя иначе!) – вот далеко не все прелести работы проводников. Вынужденные выживать в условиях нищенской зарплаты, они в «аншлаговые» дни берут безбилетников толпами, рискуя нарваться на неподкупного ревизора и лишиться работы. Таковы реалии наших дней. Так что рассказ Ольги вполне может оказаться чистой правдой. Москва близко. Пора на рабочие места. Мы прощаемся; девушки со смехом поочередно целуют меня, затем устраивают молниеносный конкурс «сотри с него свою помаду, чужую не тронь!», и я в прекрасном настроении возвращаюсь в свой вагон. 4 Я застал свою соседку в образе улыбающейся богини, под прицелом непрерывно наведенных мужских взглядов, впрочем, теперь заметно окрашенных тоскливой безнадежностью. Я просидел некоторое время, отчетливо чувствуя, как знакомый буравчик снова принимается за свое гнусное дело. Ну нет! Я уже другой! «Да не отнимется рука… в минуту муки и сомнений… заклятый узел разрубить сплеча». Кажется, это Адам Мицкевич каким-то образом вдруг проявился в моей голове? Или я сам это придумал? В качестве ответа гениальному поляку «Киновский» моментально вывесил в мозгу транспарант, извещающий об абсолютном снятии всех запретов. Теперь ничто не мешало мне взять ситуацию в свои руки, причем немедленно и самым решительным образом. Я сделал красноречивый жест, богиня тотчас поняла меня. Сняв наушники, она удивительным образом угадала, что слова мои будут предназначены только для нее и наклонилась ко мне вплотную. Я тихим и твердым (о, ужас!) голосом заявил, что приношу тысячу извинений за все, что будет мною сказано сейчас... что я прекрасно отдаю себе отчет в том, что затащить к себе в постель богиню мне вряд ли когда-нибудь удастся... и что до конца дней своих я буду сокрушаться... но не о постели, а о том, что просто ничего не предложил ей... и если еще не пора линчевать меня за сказанное, я предлагаю встретиться в Москве и провести вместе «вечер… или ночь… или и то, и другое». Она довольно спокойно выслушала меня, затем волшебным контральто тихо сообщила, что она замужем и что у нее двое детей. Я немедленно предъявил краткий набросок своей «аналогичной» жизненной картины и объявил, что «на самом деле все это вовсе не плохо, напротив, это очень, очень даже хорошо. В каком смысле? Да во всех смыслах!». И я предоставил ей самой додумывать эти таинственные «смыслы». Она долго смотрела мне в глаза. Я тоже зачарованно смотрел в два огромных темных озера, но не боялся в них утонуть: «Киновский» цепко держал меня на поверхности, словно спасательный круг. В какой-то момент я осознал, что она не так молода, как выглядит. Но все равно я старше ее лет на пятнадцать, как минимум. Она перестала улыбаться (возможно, впервые за всю поездку), потом долго смотрела куда-то в сторону, напряженно что-то вычисляя. Вдруг я услышал тихое и неуверенное: - Может быть… в среду… вечером?.. - Да! В среду! Вечером! – я повторял за ней и не верил своим ушам. - Но не все так просто. В среду вечером я заступаю в рейс. Подготовка обычно занимает время до полуночи, потом отдых, - она спохватывается, - но ведь в семь утра мне надо быть на посадке! - Мы будем в семь утра на посадке! Мы будем где угодно, в любое указанное тобой время! – я был убежден в несокрушимости своих слов и в том, что сейчас мне должны безоговорочно верить женщины, дети и даже собаки. И она поверила! Я видел это! Я гордо осмотрелся. Теперь все взгляды были направлены на меня, к мужским взглядам присоединились женские. На меня смотрели все; я кожей чувствовал волны тягостного недоумения, неподдельного интереса и даже чьей-то паники. Я нагло скалился в ухмылке: отдыхайте, ребята! - Ну что, до среды? - До среды… Уже на выходе, в тамбуре, мы быстро обменялись именами и телефонными номерами. Вокзальная толчея подхватила нас и бросила в разные стороны. Некоторое время я упорно отгонял от себя все мысли, затем принял единственно верное решение: остановился у магазинчика, взял бутылку пива и выполнил «контрольный выстрел». 5 Весь понедельник, весь вторник и всю среду я не переставая думал о происшедшем. Я поражался собственной беспримерной наглости и даже не столько наглости, сколько ее поразительной результативности. «Очнись! Тебя просто разыграли! Посмотри в зеркало! Трезвым взглядом! Трезвым!! Там, в зеркале - старый пьяница и ходок! И ростом он ниже ее едва ли не на целую голову! На кой черт он сдался молодой женщине с внешностью фотомодели, кинозвезды и просто богини?!». Старый пьяница и ходок в зеркале отмалчивался и упорно прятал взгляд. Я не сдавался: «В итоге, тебя может ждать развязка куда хуже. Вы встретитесь, а потом окажется, что ей банально нужны деньги. Вот и будет тебе тот самый «элитный» разряд». Старый пьяница и ходок упорно молчал. Он не смотрел мне в глаза. Он попросту игнорировал меня. Я понял, что он ждет только одного – наступления вечера (ведь среда уже пришла), ждет упорно и непоколебимо. А вечером он посмотрел на меня и я опешил: это был взгляд молодого человека. Но перед этим раздался телефонный звонок и волшебный контральто в трубке сказал: «Здравствуй, это я». Он был сильнее меня. Он выдержал трехдневную осаду. Я же сдался в одно мгновение. 6 Бутылка «Бордо» и фрукты, немного сладостей и минеральная вода. Что еще? Не забыть зайти в аптеку… Я приехал раньше назначенного времени, боясь опоздать, и больше часа проторчал в декабрьской ночи, не замечая ветра и мороза. Новогодние иллюминации, наряженные елки, сверкающие гирляндами витрины - я смотрел исключительно на терминал и ничего не замечал вокруг. Она шла навстречу, высокая и гибкая, в легкой шубке с капюшоном. «У тебя нос красный!» Она звонко засмеялась, а я обнаружил, что продрог донельзя и выбиваю дробь зубами (только бы не замерзло вино!). Дальнейший маршрут был заранее продуман и выверен по секундам. «Придется спасать тебя одним очень древним способом», - пообещала она, глядя на мои попытки попасть ключом в замочную скважину двери гостиничного номера… В пять утра мы стояли у огромного зеркала, проверяя свой внешний вид. Странная пара смотрела на нас. Высокая молодая женщина в блузке и брюках, с великолепной фигурой, с явно аристократическим поворотом гордо поднятой головы и необыкновенными чертами немного бледного от бессонной ночи лица, оттененного темно-карими огромными глазами, поправляла прическу черных волос. Рядом с ней стоял мужчина в строгом деловом костюме, значительно уступающий ей в росте, заметно седой, с легкой усмешкой на потрепанном жизнью лице и уверенным взглядом, жестким и шальным одновременно. - Шикарная пара! – завороженно сказала она. – Мужчина особенно хорош! Ничего интересного в мужчине я не видел. А вот женщина была необыкновенной! И я знал это теперь абсолютно точно. Она взяла меня за руку и тихо, чтобы отражения не услышали нас, пожаловалась мне: - Теперь меня будет мучить совесть. А тебя? Разве тебя не будет мучить совесть? Она имела в виду наши семьи, и я прекрасно это понимал. Понимал, что раскаяние придет, придет неумолимо и убежать от него будет невозможно, ибо есть только один выход: мучиться, терпеть и ждать, пока время не закроет заплатой тяжкий грех. Я быстро отвел ее от зеркала (нашим отражениям незачем об этом знать, они теперь будут жить в нашей памяти отдельной жизнью!) и сказал первое, что пришло в голову: - Это цена, которую я заплатил за одну маленькую звездочку… – она с надеждой смотрела на меня. Я продолжал: - Эта звездочка отныне поселится в моем сердце. Она всегда будет со мной. Будет греть мне душу зимой и летом, осенью и весной. Ведь большую часть времени я провожу на работе, в Москве, приезжая домой лишь на выходные дни, поэтому она будет спасать меня от черной тоски и одиночества в каменных джунглях, от тихого пьянства… да просто от всего, что есть плохого в этой жизни! И я никому и никогда про нее не скажу. Об этом знаешь только ты. Ты - эта звездочка. Она смотрела мне в глаза. И я смотрел в два огромных темных озера и не боялся в них утонуть. Потому что я давно уже в них утонул. И выплывать не собирался. - Мне тоже нужна звездочка! – Она разволновалась. – Ты дашь мне ее? Я готова заплатить такую же цену! Я взял ее руку, повернул вверх ладонью и поцеловал. - Вот она. Бери. Теперь все будет хорошо. Ты мне веришь? - Да. Тебе невозможно не верить. – Она облегченно вздохнула и улыбнулась. – Мне иногда кажется, что тебе верят все, особенно дети и собаки, а ведь они тонко чувствуют ложь, их обманывать просто нельзя. Что такое? Я сказала что-то не то? 7 Я не знаю, что будет дальше. И не хочу знать, что будет дальше. Невозможное стало возможным, сказка сбылась. Жизнь продолжается. Пусть будут здоровы и счастливы милые девушки-проводники моторвагонного депо N; в один прекрасный день судьба подарит каждой из них свой поворот к лучшему – вот что я знаю точно. Еще я верю в волшебные свойства коньяков. А еще я обязательно выкрою время для серьезного разговора с Димкой. Это единственный человек, который понимал меня всегда, понимал даже тогда, когда я сам себя не понимал. Ведь именно он в то воскресенье своей легкой рукой налил мне первую рюмку наглости. 12.12.2011 Москва |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Сергей Васильев | нравится 0 Дата: 16:12:2011 |