Одиночество
|
«Прошлой ночью, сидя на потрескавшихся ступеньках старого храма, одного из тех, чьи готические шпили рапирами пронзают небосвод, ты вдруг спросила меня, что за тень стоит за моей спиной. Я вздрогнула. Ты первый человек, который её заметил, а значит, что-то в моем мире определенно сдвигается с места. Твои темно-серые глаза глядели куда-то вдаль, но я-то знаю, что в эти моменты ты видишь неприкрытой людскую суть. Но было холодно, поздно, звезды кололи мои незащищенные курткой плечи, и мы так торопились разойтись, что я опять промолчала. Теперь, запершись в домашнюю уютную темноту моей маленькой квартиры, я пишу это письмо. Даже и не тебе, а кому-то выше. Хотя такие письма по своей природе не доходят до адресата. Так что просто читай. Я зову эту тень Einsamkeit, но ты можешь звать её по-другому. У тени много имен, и она иногда приходит ко всем, а некоторых – сторожит, так, как меня. Её суть в том, чтобы стоять за человеком, незримо, но явственно. Это как знак, самый тайный из придуманных в нашем подлунном мире. Почти – знак безысходности. Моя Einsamkeit не единична, таких теней миллионы, и они бродят, бродят, бродят по свету. Каждая уникальна. У каждой – своя история. Моя тень – это девушка, закутанная в толстую серую шаль. Она живет в старом доме на площади, по утрам запивает бессонницу мокко или горячим шоколадом, кормит голубей с рук (и эти птицы узнают её повсюду, ведь никто не чувствует непритворное разгоряченное отчаяние их нищенского, обреченного на попрошайничество или недоедание, которое, впрочем, имеет место быть в любом случае, положения лучше, чем она), а ночами как неприкаянная, бродит в интернете. На её тонких руках, где заметна каждая синеватая венка, металлические браслеты и пара кошачьих царапин. Я до сих пор не понимаю, что она нашла во мне, но мы – свыклись. Может быть, это стало привычкой странной тени ходить за мной? Ах нет, всё гораздо сложнее… Einsamkeit аккуратна, мягка, и даже сглаживает все углы, и я жила бы спокойно, если бы она не выпускала ножи, которые прячет в рукавах толстой вязаной кофты. Моя тень ходит в светло-серых джинсах, туфлях на шпильках, она носит часы и забывает, который час. Einsamkeit рассеянно улыбается, царапает свои руки, и пишет «люблю» на стекле. Она мечтает под грустные песни, обожает наушники, особенно те, которые закрывают уши полностью и приглушают звук городской суетливой жизни, питается по большей части салатами и шоколадом, и дышит Германией. Хотя я немного ошибаюсь – Einsamkeit почти тает в Германии (и это очень странное зрелище – засыпающая тень с расплывчатыми контурами, изредка поднимающая голову и ошарашено глядящая по сторонам!), и я не знаю, хорошо ли ей in Deutschland. Мне – да. Ранее я никогда не слышала о ком-то, кто хоть немного похож на мою Einsamkeit. Но недавно я (и за мной тень) шли по улице. И навстречу нам шла девушка со смоляными волосами, обильно политыми лаком и зачесанными назад. У неё были глубокие темно-серые глаза и пирсинг в носу и в брови. Из наушников рвался металл, от которого старушки, неспешно ползущие по своим делам, переглядывались и недобро косились на девушку. Мне тоже хотелось уже отойти, как вдруг… Как вдруг я увидела за ней очертания застенчивой девочки-подростка, прячущей лицо в ворот куртки. Потом видение исчезло, превратившись в маленькую тень на асфальте. Тогда мы с Einsamkeit ничего толком не поняли. Я смутно помню, когда мы с моей тенью впервые встретились. Кажется, тогда мне было не больше 10 лет. Я шла куда-то вдаль, не помня времени, не задаваясь целью. Я просто шла. И увидела её. Моя тень стояла у окна какой-то квартиры. Она тогда была худенькой девочкой с огромными карими глазами, в задумчивости посматривающими на людей. Пальцы теребили пушистые каштановые волосы, рассыпавшиеся по плечам. Она была совсем маленькой, но не было в ней того неуловимого оттенка, по которому узнаешь ребенка. Тень была совсем не похожа на меня и моих сверстниц – а я интуитивно чувствовала, что мы одного возраста. Что ж, моя Einsamkeit и тогда отличалась ото всех. Кажется, совсем обычная. Но… Увидев меня, тень вздрогнула, её шея чуть вытянулась, она с пристальным вниманием глядела на меня. Я остановилась и с чувством испуга, смешанного с любопытством, всматривалась в её почти птичьи черты лица. А затем она, застывшая в свете лампы, вдруг залезла на подоконник, широко раскрыла окно и… ринулась вниз с четвертого этажа. Прямо ко мне. Она отряхнулась, огляделась и пошла за мной. Из той квартиры, где она находилась ранее, кто-то звал её, звал, всё повышая и повышая тон голоса, срываясь на испуганный крик, наконец, срывая голос, а затем произнесся её имя в последний раз, тихо-тихо. Но я услышала тот женский шепот, мягкий, нежный, почти девичий, отчетливее, чем всё, звучавшее ранее. С тех пор утекло много воды. Я менялась, взрослела, а тень всё шла за мной, не пугаясь ни перемен, ни времени. Я думаю, Einsamkeit ничего не боится. Когда же я говорю о ней, то будто бы брежу. И мне вторят усталые улицы города. И моя Einsamkeit идет позади и царапает пальцами воздух. Да и обращение «моя» - не то. Кто мне Einsamkeit? Она цепляет детали, она расставляет всё по полкам, она разумна, она несобранна, рассеяна, иронична… Она – слишком чужда мне, чтобы быть сестрой. И не подруга. Мои подруги совсем другие. Они смотрят ТВ, засыпают к 5 утра над очередным романом, и слишком наивно - проницательны. Они добры ко мне, но моя Einsamkeit редко уходит из-за них. И она права. Зачем? Моя Einsamkeit – просто прохожая, слишком незаметная для человеческого взгляда. Слишком холодная и отстраненная, чтобы быть понятой. Слишком ожесточенная, чтобы быть принятой обществом. Она – это не я, но… Она – это почти я. Кажется, скоро мы совсем сольемся в единое целое. Gleich, так это звучит по-немецки. Я зову мою тень Einsamkeit, но ты можешь звать её Одиночеством. И если она однажды придет сторожить тебя… Если ты не прогонишь её сразу, то в твоей жизни может больше ничего не измениться. Но вряд ли ты поймешь это при первой встрече. А теперь я заканчиваю письмо. Эта ночь затянулась, а я устала. Сейчас время кутаться в одеяло и шептать молитвы. А как только я напишу последнюю строчку, моя Einsamkeit вновь будет рядом. Но ты можешь забыть нас, как забыли остальные. Я понимаю, у вас тоже есть своя жизнь, свои проблемы, свое Одиночество. Это просто жизнь, и мы с Einsamkeit даже привыкли. |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Ольга Пашина | нравится 0 Дата: 24:09:2012 |