Голубая тарелка
|
Бывает вдруг что-то из прожитого, до боли знакомое станет каким-то другим, новым событием с совершенно незнакомыми настроениями, доселе тобой неведомыми, ранее не ощущаемыми. ...Перестройка катилась по стране, сметая не только всё с прилавков, но и сметая людей, втаптывая их в грязь, ломая им судьбы, калеча душу. Она толкала страну к "светлому завтра", не оглядываясь на крики и стоны сзади. Тогда так получилось, что папе нужно было лечь в больницу сразу же после приема у врача. Глядя на «киношные» больницы сегодня, здоровые и крепкие люди вряд ли представляют, какие больницы для них приготовлены на самом деле. Тем более они не смогут представить больницы начала девяностых. Мне кажется, что как-то надо собраться и установить памятник врачам и учителям той поры, ведь они не «просто делали свою работу», они «просто защищали Родину». ...Да ещё, наверное, ребята на пограничных заставах, кто-то на кораблях, в небе... Вот так незаметно, без криков и салютов, и сохранили они тогда страну. ...Удалось договориться, что папа будет лежать в «отдельной палате». На её двери висела табличка - «Кастелянская». Десятки слоев краски от серо-зелёной до матово-белой приклеили её здесь навечно. Полное отсутствие белья в больнице сделало её пустой, что позволило, видимо, врачам выделить ещё два койко-места. Я пошел в магазин, чтоб что-то, несмотря на цены, купить и как-то решить вопрос с посудой. Все, кто жил в то время, помнит коридоры стоящих людей у входов во все магазины. Нехитрые пожитки они держали в руках или раскладывали их на наспех сооруженных прилавочках из бумажных коробок, ожидая случайного покупателя. Что-то купив из продуктов, кружку, я искал хоть какой-нибудь магазин, где можно было бы купить глубокую тарелку для супа. Все магазины рядом уже прошли «перепрофилизацию» и были забиты аудио-видеотехникой, джинсами, кофточками всех цветов и размеров. Вблизи не было ни одного, в котором было бы что-то мне нужное. Решив, что мне легче вопрос решить в самой больнице, я уже было направился обратно, когда меня остановило обращение, явно ко мне: - Купите у меня что-нибудь! Передо мной стояла женщина лет шестидесяти. Белая шаль плотно стягивала голову, прикрытую шапочкой. Мне показалось, что я попал в двадцатые годы. Мне всегда казалось, что так одевались именно тогда. Я отметил про себя, что не хватает еще на руках муфточки и портрет немолодой, мудрой и доброй учительницы был бы закончен. Странное дело, но живет в нас какая-то непонятная способность угадывать из сотен лиц – учителей. Может потому, что в детстве нам приходилось чаще их видеть перед собой, чем постоянно занятых родителей. Или это какое-то особое свойство их самих? Но я не раз убеждался в этом. – Купите, что-нибудь. Или так заберите, если Вам понравится, – она хотела сказать что-то ещё. Я оглядел ее нехитрый товар. Помню были книги, какая-то вышивка, была и тарелка. Обливной фаянс был сине-зеленого цвета. Рисунок в виде лепестков неведомого мне то ли цветка, то ли растения, рельефно был прорисован как снаружи, так и внутри. Увидев мое внимание к этой миске, чашке, салатнице, – не знаю, как её назвать, женщина, как будто продолжая с кем-то начатый разговор, сказала: – Вот потихоньку пристраиваю к людям, что осталось... Помолчала и добавила: – Её мы купили с мужем в Пятигорске. У него тогда желудок заболел и нам дали путевку. У меня отпуск большой был. Мы там долго жили. Путевка кончилась, а мы всё жили... жили. Вот там её и купили. А потом вот сюда привезли. Нравилась она нам очень. Вы знаете, ведь редко в жизни бывает, чтоб вот так, в годах и где-то, одним без детей, долго пожить. Мы часто вспоминали те дни. Я молчал, слушал. – А вы не знаете, что принято с фотографиями делать? – вдруг встрепенулась она. – С какими? – уточнил я. – С семейными. У нас много семейных фотографий останется. Что с ними у людей принято делать? Куда их? Оставить их некому… Ребята... погибли оба… А после меня… Выбросят ведь… А там мы все. Мама там, папа… мы … ребята … оба. ...Что у людей-то принято?.. – она вопросительно посмотрела на меня. –...У меня самой рука не поднимется ведь... – Не знаю, – я, правда, не знал, как складывается судьба фотографий людей, которых уже нет. – Вы возьмите, возьмите… Можно без денег… Я ведь не из-за них… Правда… – и протянула мне тарелку. – Спасибо. Мне она очень нравится… – я протянул деньги, взял тарелку и быстро ушел. … Теперь папы нет, и эта голубая тарелка у меня дома. Красивая. Мне она нравится. Правда, не модная по сегодняшним временам… Как дальше сложится её судьба?.. ...И фотографий... у нас много... |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Саша Тумп | нравится 0 Дата: 12:01:2013 |