Героиня творчества. Вечер о Марине Цветаевой

«Марина Цветаева была героиней творчества, - именно так о ней вспоминают современники. И это произвело на меня огромное впечатление! В тяжёлые голодные годы гражданской войны, когда муж Цветаевой воевал в Добровольческой армии, она, ничего не зная о его судьбе, оставшись одна с двумя маленькими дочерьми, не пала духом, а продолжала писать стихи», - так начала вступительную речь Юлия Маринина на литературном собрании ОЛРС. 26 февраля в гостеприимном, наполненном аурой вдохновения и творчества зале клуба-ресторана ЦДЛ состоялось традиционное чаепитие Общества любителей русской словесности. Поэты и писатели собрались, чтобы вспомнить Марину Цветаеву - одну из самых талантливых и уникальных русских поэтесс, осмыслить её судьбу и прикоснуться к её творчеству. «Философ Фёдор Степун описал в книге воспоминаний, как однажды они с Мариной Цветаевой шли по Тверскому бульвару. Она говорила об ужасах своей нищей, неустроенной жизни. Причём шла она босиком, одетая в затрёпанное платье. И, несмотря на голод и ужас, она верила в то, что вокруг царствует дух поэзии, вспоминала Пушкина и говорила, что с Пушкиным ей ничего не страшно, - рассказывала Юлия Маринина. - И даже зимой, живя в ужасных бытовых условиях, Цветаева работала – писала стихи ночи напролёт. «Мне никогда не приходилось искать стихов. Стихи сами ищут меня», - такую заметку однажды оставила Марина Ивановна в своей записной книжке. Состояние творчества всегда было для неё чувством наваждения, наитием, парением духа. «Поэзия – это вознесение!». Марина Цветаева предпочитала высоту глубине. «Я думаю, что преобладает та точка зрения, как будто Марина Цветаева поэт не для всех, очень элитарный поэт, - сказал член Союза писателей России Сергей Князев, - Возможно, это от того, что у неё очень своеобразный темперамент. Мне больше по душе её ранние стихи, в которых меньше страстности, и где она более естественна». «Однако, стоит заметить, что Марина Ивановна различала эгоизм и эгоцентризм, - добавила Юлия Маринина. - Она считала, что эгоизм – это сосредоточенность на своих физических потребностях или недомоганиях, а духовного эгоизма не бывает. Другое дело – эгоцентризм – вместительность эго. «Все лирические поэты и философы,- считала Цветаева, – самые отрешённые и не-себялюбивые люди в мире, просто они в свою душевную боль включают ещё и чужую». Она символически сравнивала себя с морем, в которое впадают реки человеческих душ, и она их все несёт в себе и с собой». «Марина Цветаева вдохновляет меня в творчестве, помогает писать более искренно, - поддержала разговор одна из участниц собрания молодая поэтесса Ума, - писать то, о чём, быть может, я не всегда могу сказать в обществе, где меня очень редко поймут. Марина Цветаева, может быть, где-то слишком мрачная, где-то неимоверно страстная для людей, которые привыкли думать «по-нормальному», «по-обыденному», так, как все. Я благодарна Богу, что такая поэтесса жила на свете!» Также Ю. Маринина кратко напомнила собравшимся об основных событиях и творческих вехах в жизни Марины Ивановны. Цветаева вышла замуж совсем юной. Она любила создавать легенды, она творила мифы, «везде и во всём искала полноты чувств». К примеру, история её знакомства с будущим мужем - Сергеем Эфроном - возвышена и романтична. Они встретились на пустынном пляже. Марина собирала камушки, Сергей стал помогать. И тогда она загадала, что если он найдёт и подарит ей сердолик, она выйдет за него замуж. Так и случилось. В повести «Детство», которую написал С. Эфрон, он изобразил свою жену семнадцатилетней волшебницей Марой - вечным ребенком в душе. Она пересоздаёт мир с помощью своей фантазии и жалеет всех мальчиков и девочек, которые, повзрослев, поймут, «что вода в колодцах всегда только вода», а не путь в сказочную страну. Первый сборник своих стихотворений Цветаева опубликовала в 1910 году, когда ей было восемнадцать лет, и сделала это почти тайно, не рассказав никому из родственников и знакомых. Она пошла в типографию Мамонтова и заплатила за публикацию 500 экземпляров книги, которую назвала «Вечерний альбом». Распространением книги она специально заниматься не стала, лишь отправила несколько экземпляров В. Брюсову и М. Волошину. Это был довольно смелый поступок, когда юная и почти ещё не известная поэтесса сама отдаёт свою книгу на рецензирование признанным мэтрам словесности. И в ответ Цветаева получила только добрые и заинтересованные отклики. Во время гражданской войны муж Цветаевой воевал на стороне белогвардейцев. Они с Мариной Ивановной не виделись 5 лет. В её дневнике от 1917-го года есть запись: «Если Бог сделает это чудо - оставит Вас в живых, я буду ходить за Вами, как собака». И когда через 21 год, уже в иммиграции С. Эфрон изменит свои взгляды, встанет на сторону Советского правительства, будет работать на ГПУ, окажется замешанным в убийстве Советского разведчика-невозвращенца Игнатия Рейса и сбежит в СССР от преследования французской полиции, Цветаева вспомнит обещание, данное мужу, и напишет о своём возвращении на родину: «Вот и пойду, как собака». А пока в 1922 году Цветаева уезжает к мужу в Чехию, затем через несколько лет они перебираются во Францию. В жизни везде и во всём она искала только полноту чувств и дарила людям свою душу. «У меня к людям бывает или равнодушие – прохожу мимо, или встречаюсь по делу; или роман: с мужчинами, с женщинами, с вещами», - писала Цветаева. Один из самых ярких и проникновенных эпистолярных романов был у М. Цветаевой с Б. Пастернаком. Он прислал ей книгу своих стихов «Сестра моя – жизнь». И Цветаева откликнулась статьёй «Световой ливень», в которой восхищается и внутренней, и внешней сущностью Пастернака: «Пастернак - большой поэт. Он сейчас больше всех: большинство из сущих были, некоторые есть, он один будет. Внешнее осуществление Пастернака прекрасно: что-то в лице зараз и от араба, и от его коня: настороженность, вслушивание, - и вот-вот... Полнейшая готовность к бегу. - Громадная, тоже конская, дикая и робкая роскось глаз». Она превозносила его, выдумывала, сочиняла, как, впрочем, поступала и с другими людьми, которых любила. Переписка поэтов длилась 13 лет. Каждое их письмо – это, прежде всего, талантливый, проникновенный прозаический текст. А когда они встретились, то из этой встречи ничего не вышло. Как вспоминает дочь Цветаевой Ариадна Эфрон, «из разновремённо предполагавшихся встреч не состоялась ни одна. Встретились негаданно и неудачно в июне 1935 года, когда Пастернак приехал в Париж на международный конгресс защиты культуры от фашизма. Его отчуждённость и околдованность не ею потрясли и глубоко ранили её». Он был в депрессии, вызванной событиями и переменами в личной жизни. После встречи с Пастернаком, вспоминал писатель М. Л. Слоним, она сказала: «Это была невстреча». И повторила последнюю строфу своих стихов к Блоку:
«Но моя река – да с твоей рекой,
Но моя рука – да с твоей рукой
не сойдутся…».

После этого Пастернак и Цветаева виделись достаточно часто, общались, но «Световой ливень» закончился, и, по словам её дочери, «с заоблачностью их дружбы было покончено» тоже. Цветаева разделяла любовь: на любовь Евы – плотскую, чувственную и любовь Психеи – возвышенное слияние душ.

Глубже проникнуть в мысли и чувства поэта, понять мотивы её поступков участникам встречи помогла актриса и доцент кафедры сценической речи ГИТИСа Вера Смоляницкая. Она представила фрагменты из спектакля «Пошли мне сад», созданного по стихотворениям, дневникам, письмам и прозе М.Цветаевой: «Моя надоба от человека - любовь. Моя любовь! И если возможно такое чудо - его любовь. Но это как чудо в чудном чудесном порядке чуда. Моя надоба от другого - его надоба во мне, моя нужность и, если можно, необходимость ему! Поймите меня раз навсегда и всю! Моя возможность любить - в мою меру, то есть без меры! Ведь что со мной делают? Зовут читать стихи, не понимая, что каждая моя строка – любовь! Что если бы я всю жизнь вот так стояла и читала стихи, никаких стихов бы не было. Какие хорошие стихи! Ах, не стихи хорошие… Всё дело в том, чтобы мы любили, чтобы у нас билось сердце! Хотя бы разбивалось вдребезги! Я всегда разбивалась вдребезги. И все мои стихи – те самые серебряные, сердечные дребезги!

Жив, а не умер демон во мне!
В теле как в трюме,
В себе как в тюрьме…»

Лёгкая и трепетная игра Веры, её эмоциональность и тонкое чувствование всех оттенков души своей героини были с восторгом приняты слушателями. Глубоко тронутая выступлением Веры и звучанием поэзии Цветаевой, одна из участниц вечера поэтесса Юлия Морозова сравнила стихи Марины Ивановны с музыкой. «Когда их читаешь, кажется, что слова льются, как мелодия Шопена и Рахманинова...". Юлию поддержала поэтесса и руководитель детской литературной студии Инна Еремеева. Она отметила, что из-за пылкости и перепадов настроения Цветаевские стихи кажутся ей созвучными с композициями Скрябина. «Я хочу сказать, что Цветаеву я люблю всю! – добавила Инна. - Ранние стихи, поздние стихи! Страстность Цветаевой заключается просто в её особенно обнажённых нервах. Я прочитаю стихотворение из первого сборника Марины Цветаевой «Вечерний альбом», которое, на мой взгляд, очень точно рисует образ поэтессы. Стихотворение называется «В сумерках»:
Сумерки. Медленно в воду вошла
Девочка цвета луны.
Тихо. Не мучат уснувшей волны
Мерные всплески весла.
Вся — как наяда. Глаза зелены,
Стеблем меж вод расцвела....»

«Сегодня говорили о Марине, как о душе, говорили, как о женщине, о её таланте поэта, безмерном таланте, перешагнувшем через века. Но стоит ещё сказать о той мере, которой она заплатила, чтобы оказаться в вечности и в наших воспоминаниях. И эта мера, конечно, безмерное одиночество, - продолжила тему поэт, дипломированный специалист по филологии, секретарь Союза литераторов Удмуртии Елена Лабынцева, - Одиночество, которое, наверно, есть составляющая каждого великого поэта.... Одиночество, до которого нужно дойти, потеряв всех: мужа, детей, любимых, перешагивая через потерю Отечества, не ощущая себя ни в единой стихии: ни в огне, ни в воде! И всё пена, и всё бренность, всё уходит, остаётся только она вот на этих ступенях.... Она как поэт!» Известный писатель и переводчик Вячеслав Куприянов отметил, что равными себе по поэтическому дарованию Марина считала Бориса Пастернака и Райнера Марию Рильке. Вячеслав давно изучает творчество этого австрийского поэта-символиста. Он прочёл несколько своих переводов стихотворений Рильке из сборника «Часослов» и также, по просьбам слушателей, элегию, которую Рильке посвятил Марине Цветаевой:

«О растворенье в мирах, Марина, падучие звезды!
Мы ничего не умножим, куда б ни упали, какой бы
новой звездой! В мирозданье давно уж подсчитан итог.
Но и уменьшить не может уход наш священную цифру:
вспыхни, пади, — все равно ты вернешься в начало начал».

Наследие Марины Цветаевой огромно и разнообразно: стихотворения, статьи, эссе, переводы, письма, драматические поэмы. Её творчество вдохновляет многих авторов на создание собственных произведений. Поэт, член Союза писателей России, председатель регионального общественного Фонда содействия развитию современной поэзии "Светоч" Лариса Кузьминская представила коллективный сборник современных поэтов «Посвящение Марине Цветаевой». Издателем сборника выступила сама Лариса. И вот как она это объяснила: «Марина Цветаева очень близка мне по энергетике. Я не только поэт, но и астролог. Я пыталась анализировать её гороскоп, чтобы разгадать тайну её судьбы, потому что творчество её я люблю безумно, каждое её слово находит во мне отклик. Она интересна мне и как личность. И я увидела: в её гороскопе планеты выстроились таким образом, что образовали некую формулу склонности к суициду. И в итоге ситуация, которая сложилась вокруг Цветаевой к концу её жизни, стала пиковой ситуацией, подтолкнувшей поэтессу к трагическому решению. Безусловно, здесь имело влияние тонкое, поэтическое восприятие Цветаевой мира и её ранимость. Ведь поэты живут по своим внутренним законам».
«Я считаю, что очень важно её представление о человеке, равном Богу, о человеке, который позволяет себе разговаривать с гением, - заметила Елена Лабынцева, - такие стихи достигают в её творчестве состояния молитвы, а, может быть, абсолютного поэтического экстаза, который невозможно объяснить с обыденной точки зрения – это всё дорого стоит. И это стоит огромной боли, которую она испытала и которую, наверно, не каждой женщине под силу пережить. Первое знакомство моё с Мариной произошло через детские голоса, я услышала, как школьники читали её стихи. А после было знакомство с тем роковым домом в Елабуге. Я только постояла возле него, но не вошла. А рядом там есть музей, где находятся её предметы: это и листочки с её записями, и та сковородка, на которой поджарил рыбу сын Цветаевой Георгий, потому что он вернулся тогда с рыбалки. И это очень символично, что он съел рыбу, а не посмотрел на мать, которая ушла в мир вечности. И та девочка Ирина, её дочь, которая умерла маленькой, и не увидела свет в глазах матери… Вся эта боль перехлестнула меня именно в Елабуге. И, наверно, не могло быть иначе. И я взяла цветочек с её могилы и приехала с ним домой».
Трагическая судьба Марины Цветаевой не оставляет равнодушным никого, кто соприкасается с творчеством этой великой поэтессы. Участники собрания ОЛРС размышляли и беседовали о ней, читали её лирику и прозу, а также делились своими произведениями в чём-либо созвучными творчеству Марины Ивановны. Поэты Евгений Попов и Сергей Оболенский исполнили песни и романсы под гитару. Литературный вечер получился душевным и трогательным.
Грамота ОЛРС за «Силу и богатство поэтического воображения» была вручена поэту Сергею Князеву.
Первый приз литературной лотереи букинистический сборник «Пушкинский календарь», изданный в 1937 году к столетию со дня гибели поэта, достался Вере Смоляницкой. Обладательницей второго приза букинистического издания сочинений И.С. Тургенева 1898 года стала Лариса Кузьминская.

Ю. Маринина