«Огрубленный голос нежнейшей души….»

21 января в преддверии дня рождения Владимира Высоцкого состоялся литературный вечер ОЛРС, посвящённый памяти и творчеству всенародно любимого поэта. Вечер открыл доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Института мировой литературы РАН Олег Андершанович Лекманов. Он решил рассмотреть творческое наследие Высоцкого с точки зрения сравнительного литературоведения. «Я бы хотел поговорить о том, как правильно было бы назвать Владимира Высоцкого, Булата Окуджаву, Новеллу Матвееву – этих авторов, которые взяли в руки гитару. И ещё интереснее, каким образом следует анализировать их тексты? С одной стороны, например, Окуджава писал множество стихотворений, которые не были положены на музыку. С другой стороны, когда мы начинаем читать в книге стихи Окуджавы, положенные на музыку, у нас в ушах неизбежно звучит мелодия. Когда мы читаем стихи Высоцкого в книге «Нерв», которую издал Роберт Рождественский, то, естественно, все эти стихи звучат у нас как музыка. Насколько это наложение слов на музыку существенно и важно? – справедливо заметил Лекманов О.Л. и продолжил, - я бы хотел оттолкнуться от строчек, теперь уже покойного, Андрея Вознесенского, который, как только Высоцкий умер, написал стихотворение, начинающееся со слов: «Не называйте его бардом, он был поэтом по природе....» Итак, бард или поэт? Любопытно, что эти строчки Вознесенского являются по существу покаянными строками. Почему? Потому что, все мы помним строки из песни Высоцкого: «И мне давали добрые советы чуть свысока, похлопав по плечу, мои друзья известные поэты: не стоит рифмовать кричу-торчу». Всем ясно, что под этими строками Высоцкий подразумевал Вознесенского и других людей из его круга (Евтушенко, Ахмадулину). Почему, собственно говоря, не стоит рифмовать «кричу-торчу»? Не стоит этого делать не только потому, что слово «торчу» не очень литературное, но скорее всего потому, что «кричу-торчу» есть глагольная рифма. А глагольные рифмы – это рифмы, которые уже в начале 19 века считались рифмами банальными и истёртыми, поскольку глаголы похожи между собой, то такие рифмы не изысканы. И уже в начале 19 века существовала целая полемика, допустимо ли для поэта рифмовать глаголы? И мы можем вспомнить одного поэта, имя которого упоминается в эпиграмме Пушкина: Шахматов, Шаховской, Шишков. И вот, наименее известный из этих поэтов - Шахматов - был прозван Шахматовым-безглагольным, потому что он никогда не использовал глагольные рифмы. С другой стороны, например, Жуковский, наставник Пушкина, вполне легко рифмовал глаголы. Следовательно, важно не то, рифмует ли поэт глаголы, а важно – осознаёт ли он это. То есть является ли использование глагольной рифмы следствием графомании, или этот приём является следствием художественной программы поэта. И когда мы обращаемся к творчеству Высоцкого, нам становится понятно, что глагольная рифма – это следствие его художественной программы. И самый интересный вопрос состоит в том, почему Высоцкий рифмует «кричу-торчу»? Если мы возьмём поэзию Высоцкого, то увидим, что у него глагольных рифм много. Почему? На мой взгляд, Высоцкий и Окуджава, в отличие от Александра Галича и Юлия Кима, они сознательно исповедовали поэтику небрежности, поэтику почти случайного слова. Поэтому в их текстах появляется не только глагольная рифма, но и логические неувязки. В подтверждение я хочу привести несколько примеров. Вот строки из песни Окуджавы: «Мой конь притомился, стоптались мои башмаки....». Если мы начнём придирчиво разбирать с точки зрения логики, то либо конь притомился, либо башмаки стоптались, а одновременно этого быть не может. Ещё знаменитая строчка: «Наши мальчики головы подняли, и застыли они до поры....» Что значит, «подняли головы»? Как они раньше ходили эти мальчики? Вот строки из великолепной песни «Последний троллейбус»: «Я с ними не раз уходил от беды, я к ним прижимался плечами....» Но ведь в последнем троллейбусе обычно едет очень мало людей, можно ли к ним ненароком прижаться плечами? Или, к примеру, замечательная песня Новеллы Матвеевой про цыганку-молдаванку, есть там такие слова: «В пыльный бубен била звонко....» Собственно говоря, если цыганка била в бубен постоянно, а это так, если судить по глаголу в настоящем времени, то пыль должна была из этого бубна выбиться, но по песне получается, что бубен всегда оставался пыльным. Я говорю это, чтобы показать, что нарочитая небрежность в поэтике была почти сознательной установкой. В этом смысле, возвращаясь к Высоцкому, можно привести чрезвычайно характерный пример из программной песни Высоцкого «Я не люблю», в которой есть ключевая строчка, обращавшая на себя особенное внимание: «Вот только жаль распятого Христа». Все мы знаем, что существовал ещё вполне полноправный вариант, который Высоцкий тоже исполнял на концертах: «И мне не жаль распятого Христа». Так всё-таки: «Мне жаль распятого Христа» или «Мне не жаль распятого Христа»? Казалось бы, эта строка должна полностью менять смысл песни. Однако, и тот и другой вариант органично вписывается в суть данной песни.

Владимир Высоцкий на фоне театральных афиш

Следующий вопрос, а почему такая «небрежная» поэтика стала вообще возможна? На мой взгляд, они использовали такую поэтику, потому что они были поэтами с гитарой. Есть разница между тем, как воспринимается текст, когда вы читаете его на бумаге и когда слушаете в форме песни. Здесь играет свою роль музыка, а особенно интонация, которая в случае с Высоцким и Окуджавой очень важна. Когда мы слушаем выступления поэтов с гитарой, нам важно, чтобы один яркий образ сцеплялся с другим, в динамике песни некие смысловые неточности для нас не являются критичными. А, например, Галич со своими изощрёнными рифмами, который совершенно явно рассчитывал, что его тексты будут читаться на бумаге, сюда не вписывается. Тексты Высоцкого на бумаге всё-таки теряют часть своей художественности, так все «дырки» и слабости становятся видны. Здесь хочу привести один выразительный пример. Были барды, которые сочиняли музыку на стихи известных авторов. Например, Никитин сочинял музыку на стихи Вознесенского, Клячкин сочинял на стихи Бродского. Но эти песни, за редким исключением, не стали хитами. Потому что слишком изощрённый текст трудно запомнить. А песни Высоцкого и Окуджавы запоминаются с лёгкостью. На мой взгляд, поэтика небрежности нашла наиболее полное воплощение у продолжателей Окуджавы и Высоцкого, тех исполнителей, которые работают в жанре русского рока, это Шевчук, Гребенщиков. Они довели поэтику небрежности до абсолютного предела. И, возвращаясь к началу моего выступления, мне кажется, что строки Вознесенского о Высоцком «Не называйте его бардом, он был поэтом по природе» как противопоставление, не верны. И Высоцкий, и Окуджава, и Новелла Матвеева в главных своих достижениях были поэтами с гитарой. Читать и изучать их, по-видимому, нужно учитывая мотив, интонацию и строку, - подвёл итог своего выступления О.А. Лекманов.

Булат Окуджава на своём поэтическом вечере

Преподаватель и постоянная участница ОЛРС Лидия Павловна Жарова подчеркнула: «Погрешностей много и у великих поэтов. Я даже собирала наиболее яркие из них. Вспомните, у Лермонтова: «И Терек прыгает как львица с косматой гривой на хребте». И у Есенина: «Где-то плачет иволга, схоронясь в дупло». Никогда иволги в дуплах не жили. Я считаю, что важно очарование поэзией, общий эмоциональный план, образность!» - внесла небольшое замечание Л.П. Жарова. О.А. Лекманов ответил на реплику следующим образом: «Поэтика небрежности у Есенина исходит абсолютно из другого. Но если смотреть глубже, разве Есенин не является очевидным предшественником Высоцкого, хотя бы по той простой причине, что для него звучащее слово имеет первостепенную важность? Яркая иллюстрация этого - монолог Хлопуши в исполнении Есенина, который сохранился в записи. Высоцкий тоже играл Хлопуши, и возникает ощущение, что он слушал исполнение Есенина и вдохновлялся им. Если говорить об одном из самых изощрённых поэтов ХХ века Мандельштаме, у него множество погрешностей, например, в одном стихотворении «Волы плодятся....» когда ему указала Цветаева, он это исправил. Или ещё из стихов Мандельштама «Так отравительница Федра стояла некогда – Рашель». И только, когда Лозинский ему сказал, что Рашель не имеет никакого отношения к отравлению Федра, он изменил эту строку. Но в художественном замысле этих поэтов, как мне кажется, несколько иные корни. В общем, по изощрённости этих поэтик и даже поздних стихов Есенина, я считаю, что это иное явление, чем Окуджава и Высоцкий.

Поэтесса Новелла Матвеева

Доктор филологических наук, заведующий кафедрой литературного мастерства Литературного института Сергей Николаевич Есин отметил, что погрешности в поэтике существовали всегда, что, например, Американская поэзия полвека писала о соловьях, пока обнаружила, что соловьёв в Америке нету. «К этим погрешностям надо относиться чрезвычайно спокойно, - добавил С.Н. Есин - Это даже не оговорки, это образность – природа поэзии». Поэт и исследователь творчества Высоцкого Андрей Травин не согласился с мнением О.А. Лекманова и дополнил сказанное своим взглядом на творчество любимого поэта: «Я считаю, что неправильно относиться к Высоцкому, как к человеку, который застыл в поэзии на одной точке, - отметил А. Травин, - Он развивался. В 1978 году он «начинал вставать на ноги» как поэт. Дело вот в чём, в 1975 году ему подарили сборник его самиздатовских стихов. И читая стихотворение «Как в селе Большие Вилы, где ещё горел сарай…», он этого стихотворения не помнил и читал его, как первый раз в жизни, и в голос смеялся. Этот разговор о небрежности свидетельствует о том, что поэты и писатели делятся на «живородящих» и «яйцекладущих». «Живородящие» - это те, кто пишет сразу, это и Есенин, и Гарсиа Лорка, и Высоцкий. «Яйцекладущие» - это те, кто много раз возвращаются к своим произведениям, исправляют их с целью довести до идеала. И вот оттого, что Высоцкий – «живородящий», он мог забывать свою поэзию. Представьте, сколько раз он исполнял каждую свою песню. Например, «Странный сад» он исполнял один раз, «В селе Большие Вилы» один раз в жизни и просто не помнил, что такая песня была». А.Травину возразил С.Н. Есин: «В Вашем восторженном отношении к любому варианту лежит очень серьёзная ошибка. Она заключается в том, что такое отношение кладёт определённые условия для вообще какого-либо исследования по этому поводу. Чем будет больше различных точек зрения, чем больше будет суждений, тем более живучий будет поэт. Достижения искусства всегда подтверждаются наукой. Я много общался с одним поэтом с гитарой по фамилии Визбор, вместе с ним работал. И я прекрасно понимаю, что значит обаяние личности, обаяние гитары, умение замазывать не очень проработанные куски, которые всегда есть в большой поэзии. Например, у Блока кроме гениальных стихов есть и довольно посредственные. Но это ни о чём не говорит. Визбор всю жизнь мечтал быть прозаиком. Но проза у него не получалась. Когда мы говорим о поэте вообще, мы вспоминаем Мандельштама: шесть часов, две пачки папирос, шесть чашек кофе – вот и стихотворение, где каждое слово ввёртывалось туда, куда нужно. Деление на «живородящих» и «не живородящих» неправильно по сути, так как то, что не «живородящее» поэзией не является. Я также не согласен с О.А. Лекмановым, что это некая поэтика. По большому счёту каждый поэт и писатель приходит в литературу со своей поэтикой, со своим литературоведением, со своим видением предмета. В основном это происходит естественно, по наитию. У одного глагольная рифма звучит гармонично, у другого - нет. Пушкин писал, например, «розы-морозы», а как здорово получилось. И тоже самое у Вознесенского. Сколько бы мы ни говорили, можно ли обсуждать поэта, нужно не забывать, что большой приварок не только от гитары и звучания голоса, но и от обаяния личности. Не забывайте, что Высоцкий был ещё киноактёром и гениальным театральным актёром.

Афиша фильма «Высоцкий. Спасибо, что живой»

Доктор филологических наук, профессор кафедры общей теории словесности МГУ им. Ломоносова Красных Виктория Владимировна подвела итог дискуссии: «Хорошая авторская песня – это тоже литература. Существуют произведения (тексты, романы, песни, фильмы) единожды вошедшие в нашу жизнь, которые остаются там навсегда. И опять же, вспоминая авторскую песню, мне кажется, что «Жить ещё надежде до той поры пока...», пока есть эти атланты, которые держат на своих плечах нашу культуру. А пока жива русская культура, будет жива замечательная страна под названием Россия». Председатель ОЛРС Алексей Любченко подчеркнул, что Владимир Высоцкий воплотил в себе боль и совесть нашего времени, он стал выразителем целой эпохи и навсегда останется в народной памяти и сердцах. Также, участники ОЛРС обсудили нашумевший фильм «Высоцкий. Спасибо, что живой», и те, кто смотрел фильм, поделились друг с другом впечатлениями. В.В. Красных: "Фильм «Высоцкий. Спасибо, что живой» я не смотрела принципиально. Я боюсь разрушить тот образ поэта Высоцкого, которым я так дорожу. Я не настаиваю на собственной правоте. Но слышала очень разные отзывы об этом фильме, причём отзывы людей, мнение которых я ценю. Мне кажется, прошло слишком мало времени после того, как Владимир Семёнович ушёл из жизни. Но для каждого из нас он «живой». И я побоялась, что мне будет неудобно за авторов этого фильма". Певица и поэтесса Ольга Лебедева высказала своё мнение о фильме: «Меня тоже волновало, как я отнесусь к автору фильма, ведь мои друзья, посмотрев фильм, разделились во мнениях. Я смотрела фильм с супругом. Ему категорически не понравилось, а мне фильм очень понравился, я смотрела на одном дыхании. Трудно описать в двух-трёх предложениях, в чём же я увидела суть картины. Поскольку после трагического ухода Высоцкого из жизни прошло слишком мало времени, его сын решил взять только три дня из жизни поэта, чтобы не затронуть чувства близких ему людей (Марины Влади и других). Я очень боялась, что будет чрезмерный надрыв, возня вокруг пагубных пристрастий Высоцкого, это будет показано грязно и нарочито. Но, к счастью, там этого абсолютно не было. Авторам удалось показать, как за три дня главный герой может меняться, как окружающие могут меняться, как личность может влиять на окружающих. И эти впечатления для меня были очень важны. Супругу же хотелось увидеть правдивую биографическую ленту».

После дискуссии участники вечера прочитали свои произведения, посвящённые Владимиру Высоцкому, а также эссе, рассказывающие о жизни поэта. Постоянная участница ОЛРС писательница и врач-психиатр Зинаида Михайловна Агеева представила свою книгу «Душевный мир Владимира Высоцкого», в которой рассматривает особенности личности и характера поэта и его творчество с точки зрения психологии. В литературном вечере ОЛРС участвовали: Владимир Левченко, Жанна Варнавская, Жанна Лошманова, Алла Попова, Ольга Разумкова, Юрий Шестаков, Юлия Водолагина, Татьяна Медиевская, Надежда Чумаченко, Ольга Князева, Павел Пак, Генрих Палоян, Татьяна Прудникова, Мироманов Андрей, Татьяна Осипова, Ольга Петаева, Ирина Рудых, Ольга Ульянова, Лия Мишкина, Александр Карпенко, Андрей Гребнев, Дмитрий Первухин и другие. Для гостей и участников ОЛРС прозвучали песни Высоцкого в исполнении певицы Ольги Лебедевой, поэта Андрея Травина и актёра театра Олега Солдатова. Затем среди активных участников вечера была проведена литературная лотерея. Главный приз – сборник стихотворений Высоцкого (самиздат 1976 года) – был вручён поэту Андрею Травину.

Победитель литературной лотереи ОЛРС поэт Андрей Травин.