Умей обуздывать игру мечты любовной,
Старайся страстное влеченье превозмочь.
А. Жемчужников Ночное свидание
Воскресный день выдался не слишком приветливым. Тучи заволокли небо, в комнате мрачновато, вставать не хочется. Рабочая неделя позади, почему бы и не поваляться в постели.
Муж с утра умчался куда-то.
– У них, у мужчин вечно какие-то дела – сладко потянувшись, вслух проворчала Анна и продолжала нежится под одеялом, думая о пустяках. Но неожиданный и слишком назойливый звонок в дверь, заставил её подняться.
Накинув модный халатик, она подошла к двери и недовольно прокричала:
Кто там, такой нетерпеливый?
В ответ она услышала:
– Анюта! Это я, Толян. Посылку тебе от брата твоего привёз.
Скрипнула дверь. В дверном проёме стоял крепко-сложенный молодой парень.
– Ну, здравствуй! Проходи. – то ли удивлённо, то ли неуверенно произнесла Анна. – Ты надолго? Где остановился? Чаю будешь? –
не дожидаясь ответов, выпалила женщина, а сердце её как-то неожиданно ёкнуло, а в памяти вспыхнуло и тут же погасло, ненужное ей, видение из прошлого.
– Чайку можно – ответил он. – Я с ребятами… У нас здесь соревнования…
Чай пили молча. Разговор не клеился. Правда, он рассказал ей как там её брат Сашка. Всё рыбачит. Вот солёной рыбёшки прислал. Мать с отцом тоже в порядке. Зная, что Анатолий женат и уже имеет ребёнка, она, скорей из вежливости, чем заинтересованности, спросила о его семье. Ответил он сдержанно, без излишних подробностей, что у них тоже всё нормально. А больше и говорить им было не о чем. Анатолий показался ей каким-то напряжённо-стеснённым. Он собрался уходить, она его не удерживала. Уже у двери он, опустив глаза, тихо произнёс:
Я виноват перед тобой, прости.
И только теперь она совсем не сомневалась, зачем он приехал.
Да что ты, Толя. Я давно всё забыла. – смеясь ответила Анна.
– Ну и хорошо – услыхала она, закрывая за ним двери, при этом ощутила сильное волнение. Щёки её залились краской, когда она сквозь дверной глазок смотрела на него. А он стоял у лифта, упёршись лбом в стену, беззвучно стуча поднятыми вверх руками, сжатыми в кулаки.
Анна отошла от двери, когда за ним захлопнулась дверь лифта, неосознанно подошла к книжному шкафу, вытащила оттуда первую попавшуюся под руку книгу, повертела её в руках и не открывая поставила на место.
Сильна нервная дрожь заставила опять лечь в постель, стараясь ни о чём не думать. А память настойчиво снова и снова возвращала её в тот далёкий вечер, заново воспроизводя те события, которые она никогда не вспоминала, а ему почему-то они столько лет не давали покоя…
Это произошло давно, много лет назад. За это время она уже успела окончить институт и выйти замуж. А тогда она только окончила техникум и завтра ей уезжать по распределению в другой город. Ей тогда казалось всё здорово! Ещё бы! Свобода! Билет в кармане.
В тот вечер после прощания с подругами Аня возвращалась, когда уже стемнело. У подъезда Аню ждал Толька – здоровенный подросток, лет четырнадцати – пятнадцати, дружок её младшего брата Сашки. Он был года на четыре моложе её. Она всерьёз никогда его не воспринимала, даже тогда, когда до неё дошли слухи, дабы он сообщил своей матери, что хочет женится на Аньке. На что мать не без иронии спросила:
– А пойдёт ли Анька-то за тебя? – Конечно – ответил он, своя ведь, Сашкина сеструха. Куда она денется?
В тот вечер, увидев Тольку, она сказала:
Привет! А что ты тут стоишь? Где Сашка?
– Сашка дома – ответил он, незаметно прижимая её в угол. Потом резко схватив за руку, притянул к себе и жарко дыша ей в ухо стиснул с такой силой, что она не могла сопротивляться, а может и не хотела. Грубый, неотёсанный парень с дикой животной страстью целовал её в губы, до боли, не давая передохнуть. Она задыхалась в его объятиях, но вырваться, как ей помнится, и не пыталась. Как долго это продолжалось теперь она и не вспомнит. Но тогда, когда она всё-таки высвободилась из кольца его сильных рук, её распухшие губы пылали огнём, а сердце бешено колотилось.
А на другой день, сидя в вагоне скорого поезда, увозившего её далеко от дома, она снова и снова переживала те минуты, ту страсть, те поцелуи, которые долго ощущали её припухшие губы. Наверное, только тогда она, чистая, не имевшая ещё опыта отношений с мужчиной, впервые ощутила прилив необычных чувств. Необузданная сексуальная страсть владела её разумом, её телом и даже её душой. Тогда впервые проснулась её женская суть… Неужели в нём до сих пор горит любовь к ней или…? Что? Вина? Но вина его не столь уж и велика. Подумаешь, целовал и наверное впервые. Ну и что? Ответа она не находила.
Но сегодня он ушёл, а в ушах её ещё долго звучали слова:
Я виноват перед тобой, прости!
|