О взглядах
|
С утра дед Тихон был неразговорчив. Хмурил брови, не торопясь, похлебывал простоквашу и всё время прислушивался к чему-то. Не услышав, недовольно кряхтел и проверял - рядом ли клюка. Володя, городской студент, учитель барчонка не знал уже как подступиться к старику, чтобы послушать очередную присказку. Наконец среди обычных деревенских звуков раздался хорошо поставленный баритон. Кто-то рядом с летней кухней пел песню. - Хо-одит кочет, шпоры точит, Хо-очет кочет девку к ночи... Песня оборвалась бряцаньем и ударами, словно кто-то отбивал мокрое белье на речке. - Опять залил зенки? Уйди с глаз моих, нехристь, уйди, подобру, христом-богом прощу,- Этот голос Володе был знаком - так голосила тётка Клава, когда её мешали готовить. - Я иду... куда гляжу, но пути не нахожу-у, О любви тебя прошу-у, это ясно и ежу-у - баритон, судя по звуку, ушел в направлении конюшни и вскоре стих. - А кто это так хорошо поёт, Тихон Андреевич? - робко поинтересовался Володя. - Ферапонт это, лесничий барский. По чащобам бродит, да несуразные складушки придумывает. Зверьё от них пуганное, как от пала лесного. А если медовухи пчелиной напьётся, так к Клавдии и идёт. Любились они в молодости, да не сошлись характерами. Клавдия - она баба работящая, а Ферапонт только балагурить горазд,- недовольно ответил дед Тихон. - Сам сочиняет? - удивился Володя. - Да у него поэтический взгляд на мир. - Какой-такой взгляд у пьяного мужика может быть? - нахмурился дед Тихон. Всякий раз, когда Володя начинал умности говорить, дед не мог уразуметь - и где такому учат. - Тихон Андреевич, поэтический взгляд, это когда человек мир по-своему видит, не так как все, И он красиво об этом сказать может,- обрадовался было Володя возможности рассказать про поэтику. - Знамо дело, слыхивал я про то, - перебил его дед Тихон. - Только умные люди иначе сказывали. Лет за десять до тебя к барину из города часто писатели заезжали. Я их беседы все переслушал и всё про эти взгляды уразумел. Вот посдлушай мил человек. Всякой божьей твари, смышленой и не очень, от рождения глаза даны. Но поскольку живность всякая на земле обитает, то и глаза у них по-всякому смотреть могут. Кто только черное-белое различает, кто радугу увидеть может, кто вкруг себя всё одновременно замечает, а кто - коровку божью, росинку маковую за версту узрит. Так и живут на суше, в небе, да в воде существа различные и глядят на мир каждый по-своему. Непохожие они, поэтому и взгляды их друг другу не мешают. В мире и согласии живут - кто что в жизни видит, так и поступает. Человек же разумом наделен. Он не только смотрит, а ещё и думает - что увидел то? И в сомнении великом постоянно всякую вещь схватить пытается - такова ли на ощупь она, как глазу кажется? А если несколько человек вместе соберется, то сразу сумятица во взглядах их одолевать начинает. Станут, к примеру, вкруг коня и давай рядиться. Один говорит: "Голова большая, глаза добрые, зубы хорошие". Другой чуть ли не в крик, мол, хвост один вижу, головой и не пахнет даже. Третий сбоку увещевает: "И голова есть и хвост имеется. А крепятся они на туловище, которое на четырёх ногах держится". Тут первые два хором: "Две ноги - глаза-то разуй!" А рядышком ещё один, мечтательно так: "Небо-то какое голубое. А облака, как кони скачут..." Трое враз и объединяются - дурак попался: и смотрит не туда и видит не то. Жить в таких разногласиях - тягость неимоверная. Тогда порешили люди, чтобы не было разлада на мир одинаково смотреть. И глаза напрягать не надо и правоту свою отстаивать тож. Назвали своё согласие общественным взглядом, вроде как все люди враз в одно место посмотрели, да одно и то же увидели. Легче стало, но ненадолго. Хоть по образу-подобию и правильному создавались люди, а огрехи разные со временем накопились. Голова у человека всегда повернута в ту сторону, куда глаза глядят. Хотя, при известной сноровке можно и самому ею управлять. Стало и такое случаться: смотрят люди дружно и грустят - полюшко-то совсем истощилось, урожай плох будет, зиму не выдюжим, бабы с голодухи помрут, мужики по миру пойдут. Кончилось хорошее житьё-бытьё. А кто-то напряжется весь, мышцой нужной шевельнет, голову на плечо свесит и молвит: "А на том берегу реки земля ох как хороша. Только мост наладить надобно". Опять долго судили-рядили и порешили - ежели чей-то взгляд в другую сторону направлен, но общему благу способствует, то пусть такие глазуны остаются. Дело нужное, полезное. Пусть глядят - всех не пересмотрят, всего не увидят. А кто особо головой туда-сюда вертеть начнет и заметен сразу, и надорваться легко может. Но за такими глазастыми не помешает особый пригляд. Стали люди друг за другом присматривать. Так и стали жить: и дело общее делают и по нужде глядят по-своему. Всё бы хорошо, да не ходит круглый год одна радость. С другой стороны несуразица случилась, какой с сотворения мира не бывало. Ни твари ползучие, ни рыбы плавающие, ни птицы летающие о согласии людском знать - не знали, ведать - не ведали. Жили как заведено, глядели как с рождения дано. И стали природные взгляды с людскими перекрещиваться. Но невмоготу оказалось с человеком в гляделки играть. Он не только умом силен, но и упрямством даровит. Вразумить живность бессловесную, как глядеть надо правильно - бестолку, но научить, чтобы надолго запомнили - можно. Где силком, где ласкою, где кольём, где сказкою, а - сделали люди по-своему. До кого в природе дошла наука, стали рядом с человеком жить, с рук кормиться. И к людям относиться по-человечески: кого своим приветить, кого копытом встретить. А кто примириться не смог - подались в леса дремучие, подальше от человека, глаза бы его не видели. Одни тараканы, тварь безмозглая, хитрее всех оказались: в доме живут, людское едят, а человека и не замечают, вроде нет его на свете. За что и биты были неоднократно, жаль который уж век битьё не в прок идёт. Одни дети в накладе оказались. По рождению они к природе ближе, вот и глядят на мир по неразумному. И своё видят и сказать не могут. А как взрослее становятся, так тятьки-мамки, дедки-бабки, дядьки-тетьки, свои-сужие скопом наваливаются, как глядеть правильно учат. Один глаза пошире распахнет, другой - прищурится, а третий туда-сюда глазками водить начинает. Редко нынче бывает, когда дитя в человека с нормальным взглядом вырастает. А пока несмышлёныши - то-то радости у детворы видеть там, где взрослый взгляд затуманился: и зверьё сказочное есть, и миры неведомые, и тропки нехоженые и геройства небывалые. И хотя коротко это время, но, кто память сохраняет о том, что в детстве увидел, то и живёт иначе. Вроде рядом со всеми, но на шаг в сторону. Таким и драконы встречаются, и земли новые, и воителями они становятся, и отшельниками святыми. А кое-кто не явь всю жизнь видит, а то, что ему мнится. Это если детский взгляд забыл, а общему не научился. Блаженные из них получаются, по своим законам живущие, никому не ведомым и непригодным. Только те, которые и детский взгляд помнят, и по-своему смотреть могут и видят в этом надобность обществу - вот тем и случается песни правильные слагать. А ты говоришь "взгляд пиетический" у Ферапонта. Балабольство это от нетрезвой головы, а не от особого умения. За рекой над лесом шел солнечный дождь и радуга полудугой протянулась в направлении деревни. Восторженная детвора плескалась в речке, стараясь обрызгать радугу Но единственный в округе поэт был пьян от медовухи и неразделенной любви, поэтому очередное чудо природы осталось невоспетым. Володя же торопился как можно точнее записать новую присказку деда Тихона и поэтому не услышал как тихо-тихо пела Клавдия. - Милый серым зайцем прячется, меж кустов в глуши лесной. Не печалюсь и не плачется, утомил душевный зной. Не погода, а - распутица. Впору с горя волком выть. Быть ли мне болотной утицей иль лебёдушкою быть... Впрочем, слёз у Клавдии не было видно, разве что дождь намочил лицо. Но это можно было заметить только внимательным взглядом. |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Виктор Черновалов | нравится 0 Дата: 15:11:2011 |