В моей душе живут два зверя,
Два бытом необузданных сознанья,
Один подобен кораблю в пучине моря,
Другой – немому крику средь молчанья.
Один – чумной шакал строптивый,
В себе несущий гнев и разрушенье.
Другой – мой верный пес трусливый,
В глазах с надеждой, ждущий угощенья.
Шальной шакал на лоскуты рвет сердце,
Кричит – зовет на волю, в пламя ночи,
Безумцем бьется в беспокойном танце
И в неизвестность кинуть меня хочет.
В смиренье тихий пес склоняет морду,
В родные руки тычет мокрым носом,
Давно привык он к нежному комфорту,
Но временами в лапах прячет слезы.
Шакал пороком наполняет вены,
Рвет изнутри их сладким искушеньем,
Он разрушает возводимые мной стены,
Не оставляя мне надежды искупленья.
Покорный пес на солнце греет тело,
В глазах с упреком и нелепым сожаленьем,
Он все тревоги прочь отгонит смело,
Собой укроет от дурного наважденья.
Но в темноте шакал тоскливо воет,
Он цепи рвет, когтями скребет воздух,
В его глазах не пережитое былое,
В них вечности не молодая поступь.
Пес тащит в неизвестность чужих далей,
В смиренье меня ставит на колени,
Пронзает разум словно быстрой пулей
И рассыпает на осколки извинений.
В миг диким зверем сброшены оковы,
И дерзко кинулся шакал во след собаки…
Два зверя, два начала, две основы
Слились в едино всем на зло во мраке.
Изнеможенная душа дала свободу
Двум разным воплощениям одной жизни,
Познала сердцем самобытную природу,
И окрыленная пылает в снежной выси.
|