Чтоб этому волшебнику...
|
Как только мне надоела эта предпраздничная новогодняя суета, а ум стал кипеть и давать сбои в поисках подарков, каких я ещё не дарила кому-нибудь из друзей, тут как тут, наконец-то, появился этот волшебник. На этот раз он материализовался из кружки, совершенно бесполезной, в которую я изредка бросала то оторвавшуюся пуговицу, то какую-нибудь гайку, которую находила на полу, то ещё что-нибудь, неизвестного мне предназначения. – Наконец-то, – приветствовала я его и закрыла планшетник, давая понять, что жду его давно. – Проблемы? – вежливо спросил Он, теряя прозрачность и опускаясь в кресло. – Чаю? – спросила я, не ответив на его совершенно дурацкий вопрос, и встала, собираясь идти на кухню. – Коньяка лучше, – остановил Он меня. – Вона как!.. А коньяка нет! Вы уж как-нибудь тут сами, – я выразительно поводила рукой над столом и вокруг. – А мне что-нибудь того, чего я не пробовала. И фрукт какой-нибудь сладенький. Он что-то сделал, и на столе появилось несколько бутылок, тарелочки с чем-то нарезанным длинными узкими ломтиками и блюдо с непонятным желто-зеленым размером с арбуз. Комнату наполнил запах трех-четырех ящиков протухшей рыбы. Я, еле сдерживая неутраченный рефлекс, зажала рот и вскочила, чтоб бежать в ванную. – Вы просили сладенькое… – сказал он в недоумении, показав на «арбуз». – Геть его! – выдавила я сквозь сжатые губы, почему-то на незнакомом мне языке, и показала что-то рукой. – И проветрить надо, – добавила, увидев, что «это» исчезло со стола. Порыв ветра тут же вдавил меня в кресло, накрыв ковром с пола. Я выбралась из укрытия и стрельнула глазами на бутылку, которая была у него в руках: – Мне бы тоже. Немного. … – Как год прошел? – спросил он дружелюбно, гоняя коньяк по стенкам «берточки» и глядя на меня. – Спасибо! Лучше бы он не начинался, – сказала я, вспомнив его: уходящий год, и ставя пустую рюмку на стол. – Это что? – ткнула ломтик пальцем. – Энтикахабано, – ответил он. Я с опаской взяла один. Это было что-то подсушенное, то ли рыба, то ли мясо, но мне показалось, что похоже на вяленую соленую свеклу. – Если это включить в процесс расщепления алкоголя при наличии дубильных веществ, то в организме начнется интенсивный процесс выработки афродизиаков. … Или анафродизиаков?.. Я постоянно путаю – чего? – он показал глазами на «свеклу» и долил мне и себе рюмки. Я попыталась вспомнить, что это такое, но бросила – в уме крутилось почему-то только одно слово: «зодиаков», которое вызвало появление на стене комнаты огромного вращающегося круга меняющего цвет. «Козерог!» – вспомнила почему-то, «кто-я», и сказала: – Хороший коньяк. Хоть и наведенный! – Это как? – с обидой удивился Он. – Но не купленный же? – съехидничала я, хихикнув. Он задумался, разглядывая меня, прервал свои и мои мысли: – Что будем хотеть на этот год? Я сделала удивленный взгляд и стала смотреть ему в лоб, между глаз, как кто-то где-то когда-то меня учил. Он поерзал в кресле и заморгал. – Ну… я имел в виду, что стриптизеры всех ведущих клубов у вас уже отработали прошлый год. Вы же их выгнали… На Луну Вы летали раньше. С гигантским кальмаром Вы уже дрались. Что-то там ещё было ранее?.. Елки на площадях Вы уже роняли… Стекла в Белом доме били… – А мне понравилось, как я тогда... да-а-а...– я что-то интересное вспомнила и тут же забыла, махнув на все это рукой. Он долил рюмки. – А мне из другой хотелось! – сказала я обиженно и показала на высокую бутылку литра на три. «Не заберет же с собой уже открытую!» – пронеслось в голове. – Не советовал бы, – сказал Он. – Кому?! – спросила я с вызовом, подавшись вперед. Он встал, взял двумя руками бутылку и налил мне в другую рюмку, высокую и узкую, чего-то тягуче-бордового. «Ручонки слабенькие!» – отметила я то, как он опять садился в кресло, – «Вот ведь волшебник, а силу в руках почувствовать не дано. А мужик ведь! Пригодится может...» Я согнула руки в локтях и представила себя среди культуристок на подиуме. Колено отставить мешал стол, и я встала, чтоб «почувствовать форму». Напрягла бицепсы и грудь. На спине что-то лопнуло. – Минуточку! – сказала я и пошла в ванную. Защелка была вдребезги. «Есть ещё порох в пороховницах», – подумала я, оглядев себя в зеркало. Опять приняла позу и подала чуть на себя сжатые кулаки. Было красиво. Набросив на себя трикотажную майку, которую порвала где-то в Турции на скале, когда убегала от собаки, я вернулась к Нему. – «Стекла в Белом доме били…» – Вы на этом остановились, – сказала я, взяв высокую узкую рюмку. – Это «Барби»? – не дождавшись ответа, спросила я. Он сделал удивленное лицо. Но у меня не было желания объяснять ему, что я хотела сказать. Не стану же сейчас пояснять свое отношение ко всему, что напоминает мне куклу «Барби» или что-то длинное и худое. Какой смысл? – У нас, – я обвела комнату рукой, представив все наше от Камчатки до Кольского, – в почете медвежата… То, что …что-то… за что-нибудь взять можно… Что-то язык стал плохо слушаться… Рукой! Руками! – пояснила я ему на его вопросительный взгляд. – Понял! – сказал Он. – Но мы с Вами должны решить все-таки, что Вы будете делать, начиная с Новогодней ночи и до седьмого января. – Порядок такой! – Давай, завтра! – предложила я. Рюмка наклонилась, и бордовая жидкость едва не пролилась на пол. Я выпила и поставила рюмку на стол рядом с «берточкой». «Берточка» была красивее «Барби». – А чё пугал? – спросила я, ощутив аромат во рту. Взяла «свеклу», скрутив ломтики в жгут, засунула их за щеку. И стала смотреть на Него. – Завтра не могу! До полночи должен быть дома. Сегодня надо определиться. Мне ведь ещё время на согласование нужно. День, два! Бюрократия! – сказал Он, налил себе полфужера из моей «канистры», не вставая, и сразу же выпил залпом. Взяв остатки свеклы, он тоже их засунул за щеку и стал смотреть на меня. – Бурундучок! – сказала я и улыбнулась. – Тцы-тцы-тцы, – Он сложил губы трубочкой, надув щеки. – Гав! Гав! – прогавкала я красиво. Похоже, Он, чудак, испугался и сразу стал серьезным. – Только сегодня, мы должны определиться с Вашей программой. Только сегодня! – он вдруг загадочно улыбнулся. – Ах!.. Сегодня!.. Совсем нет терпения у людей! – сказала я и напрягла бицепсы и на этот раз, не забыв повернуть к плечам сжатые кулаки. – Так зачем что-то откладывать на завтра, если… – он не договорил, а я не поняла, что он хотел сказать, и начал наливать это – бордовое в «берточки». – Я обязан, должен… как честный человек, принять сегодня… это… заказ от Вас! – он повел рукой над столом, и на нём появился жареный гусь. – Под дичь бум? – спросила я, вдохнув упругий аромат. – А то! – согласился Он, прищурившись. – И это… Обновите ассортимент. А то уберите к дивану, – показала рукой на «канистру» и коньяк. …Утром, когда я проснулась, волшебника рядом не было. Около кровати стояло несколько замысловатых бутылок. Одна какая-то в зеленой тине с обрывком рыболовной сети с поплавками. На полу лежала гармонь с надписью «Тула». В углу стояла чугунная мортира стволом вверх, из которого торчало копье с широким и длинным наконечником. На нем висела какая-то маска, украшенная перьями… Ворох чего-то белого в другом – оказался сваленными в кучу розами, на которой сидел плюшевый медвежонок в обнимку с высоким черным «цилиндром» с белой перчаткой сверху. Томик Пушкина с витиеватой надписью «Любимому Автору от АС» и торчащим из него гусиным пером валялся на полу. – Пиастры! – прохрипел неведомо откуда взявшийся попугай с синей грудью и сел на люстру, рядом с моими джинсами и ещё чем-то. …«Как бы это вспомнить, до чего мы с ним договорились на Новогоднюю неделю?» – думала я, глядя на что-то бордовое в чайной кружке, на пустые «канистры», которых стало почему-то две, и о том, что «подарки друзьям я так и не выбрала, а выбирать придется». |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Саша Тумп | нравится 0 Дата: 31:12:2013 |