Мама Колопушки очень любила работать – днем на работе, а вечером дома. Если к маме была какая-нибудь нужда и Колопушка отвлекала маму, та ее строго осаживала: «Не видишь, я занята. Иди, займись делом!». Каким именно делом надо заняться, как правило, не уточнялось. И потому Колопушка слонялась по квартире и тихо пакостила, а то перемещалась во двор тоже послоняться или попакостить, но уже не сама по себе, а с кем-нибудь в компашке.
Иногда перепадали от мамы более конкретные указания – чего-нибудь прибрать или, что еще хуже, заняться уроками. Колопушка была не то, чтобы уж очень ленивой девочкой, но такие поручения вводили ее в уныние, а потому просто не исполнялись (разве что только после ну очень сильного окрика).
Но бывали дни, когда мама переделывала все дела дома и на работе, и у нее случался выходной. Конечно, обычные второклассники знали, что это просто воскресенье, которое регулярно наступает каждые семь дней, но не Колопушка. Этот светлый день ничегонеделанья врывался в ее переполненный фантазиями мир всегда неожиданно, неся с собою нечаянную радость. Как правило, осознание действительности в воскресное утро начиналось с нечеловеческой давки в пригородном автобусе, который вез за шестьдесят копеек Колопушку с мамой и старшей сестрой в село к бабушке Марусе и деду.
Там мама снова могла заняться своим любимым делом – поработать, а Колопушка с сестрой занимались своим – нещадно дрались между собой до десятой крови, пока дед не разгонял их палкой под бабушкины призывы ко Всевышнему.
В минуты затишья между боями Колопушка собирала в огромном дедовом саду яблоки с гнильцой, чтобы потом стереть их на крупной терке свиньям, а уж коли повезет и бабушка доверит большой хозяйственный нож со сточенным полумесяцем лезвием, то можно было покрошить свекольную ботву. Это дело Колопушка любила особо, резала тугие зеленые пучочки с фиолетовыми жилками аккуратно и мелко, с наслаждением слушая сочный и мерный хруст зелени под нарезкой.
В селе Колопушке перепадали и деловые предложения. Дед Моисей, рыжий огромный хитрец, заключал с Колопушкой подневную сделку – собрать на огороде колорадских жуков в поллитровую баночку, при этом обещал платить по копейке за жука и столько же за жирных жучьих оранжевых личинок. Несмотря на то, что такие предложения от деда поступали постоянно и при этом он никогда и ничего Колопушке за жуков не платил, всякий раз она с воодушевлением хватала баночку и бежала на огород.
Огород на селе – это особое место. Там свой мир и свои чудеса. Высокая кукуруза с волосистыми куколками початков, сладкие пупыристые огурчики молочной спелости и вечнозеленые растрескавшиеся коричневыми шрамами помидоры, дозревающие потом на всех подоконниках в хате и летней кухне. Но несомненный король огорода – это мак. Нежно-розовый и белый цвет ранним летом, зеленые восковые головки в середину лета и, уже с начала августа, затвердевающие сероватые коробочки с невероятной вкуснятиной внутри. Маку бабушка сеяла много, зная, что добрую половину запаса приточат внуки еще до медового Спаса. Колопушка мак любила, расправлялась с ним, едва коробочки начинали твердеть.
Вот так за полдня, между маком и кукурузой, подвигался рейд по сбору колорадов, которых набиралось за все это время не более десятка, и то, если считать поголовно с личинками. Солнце к обеду стояло высоко, напекало голову, и Колопушка неслась назад через здоровенный сад ко двору, чтобы сдать жуков деду. А дальше все шло по накатанному сценарию – дед брал баночку, охал, что при таком обилии жуков на огороде в баночке ползают всего полтора инвалида, заливал этих инвалидов керосином и поджигал. На вопрос Колопушки о законном вознаграждении, дед разводил руками, говорил, что забыл посчитать жуков и потому не заплатит, так как не знает, сколько надо платить. Колопушка от этого впадала в нервы, скандалила, обижалась на деда всем сердцем и жаловалась на него бабушке. Сестра хихикала, называла Колопушку дурой – она-то на дедову заманушку с баночкой давно уже не клевала.
День подходил к вечеру, развеивались все печали, за неделю и вовсе все забывалось, и в следующее воскресенье Колопушка снова получала от деда баночку на его деловых условиях и бежала на огород за жуками.
|