Призраки
|
«Сегодня очень важный день!» Она твердила себе это с самого утра, словно мантру. Хотя, если учесть бессонные последние три ночи, с тех пор как к ней в руки попало решение суда об усыновлении и, вместе с ним, Свидетельство, с указанием всех данных ребёнка, то этот «важный день» для неё растянулся уже на 72 часа. Весь предыдущий день она посвятила уборке, намыливая, натирая, пылесося и вытирая все и так чистые поверхности дома. Но, обессилев от нагрузки и упав на кровать ещё до начала десятичасового выпуска новостей, она поняла, что проиграла борьбу с бессоницей. На завтрак она наспех пожарила яйца с тостами, но к еде так толком и не притронулась: в течение пятнадцати минут она просто возила еду вилкой по тарелке, пока голова была занята тем, что ей предстоит сегодня сделать – впустить к себе в семью маленького человечка, который станет неотъемлемой частью её жизни. Поняв, что так и не сможет справиться с приготовленной пищей, она выкинула не съеденное в мусорное ведро, а грязную посуду поставила отмокать в раковину. «Сегодня! Очень! Важный! День!». Эти слова пульсировали в её висках в такт бьющегося сердца, которое насосом разносило кровь по её жилам. Она глубоко вздохнула, закрыв на мгновение глаза, и начала собираться. В приюте «Святого Франциска» её ждали к полудню, а стрелки часов лениво ползли к половине одиннадцатого, так что времени было ещё много. Она свой выбор остановила на серой юбке, опускающейся ниже колен, которая, как ей казалось, весьма гармонично смотрелась со строгой белой блузкой. Не стала мучить свои ноги каблуками, поскольку намеревалась пройтись до приюта пешком (благо, что располагался он буквально в двух кварталах от её квартиры) и надела чёрные балетки, в которых ноги её чувствовали себя вполне комфортно. Слегка накрасив губы и смочив духами мочки ушей, на которых поблескивали золотом серёжки в виде кленового листа, она подошла к зеркалу и посмотрела на своё отражение. То, что она увидела, ей понравилось. Молодая симпатичная женщина, невысокого роста, тридцати двух лет от роду, чёрные волосы, которые волнами опускались на худые плечи. Карие глаза казались чуть больше, чем есть за счёт небольших прямоугольных очков без оправы, из-за которых она походила на учительницу младших классов. Чуть вздёрнуты горделивый носик, на котором покоились очки, был предметом её гордости, ведь её казалось, что именно ему она обязана вниманию со стороны мужчин. Хотя в последнее время судьба её ими не балует, иначе как объяснить, что в свои тридцать два года она до сих пор не замужем? Но теперь всё будет по-другому. Она улыбнулась своему двойнику в зеркальном отражении, обнажив белоснежно ровные зубы, и подмигнула, чуть сдвинув очки на кончик носа. Нервно рассмеялась над собой: не хватало ещё опоздать на встречу с её ребёнком лишь из-за того, что обезьянничала перед зеркалом. С её ребёнком. От этого словосочетания у неё по коже пробежали мурашки. Ещё раз подправила волосы, повесила на плечо миниатюрную сумочку и вышла из квартиры на встречу ещё ярким лучам солнца уходящего лета. *** Она шла неторопливым шагом, изредка поднимая своё лицо навстречу теплу и щурясь, глядя, как солнце мелькает сквозь уже пожелтевшую листву деревьев, которые росли вдоль дорожки, проложенной по прямой до самого приюта. Её окутывали будоражащие запахи свойственные лишь наступающей осени, которые с головой окунали тебя в несуществующие воспоминания, вызывая чувства ностальгии и лёгкой меланхолии. Когда добралась до нужного ей места, часы на её руке показывали без десяти двенадцать. Постояв ещё пару секунда, она протянула руку и толкнула массивную дверь, которая с лёгким скрежетом отворилась вовнутрь. Подойдя к стойке регистрации посетителей, она протянула пожилой женщине, которая пряталась за полукруглым окошком, решение суда, копию Свидетельства и паспорт. Сотрудница стала вводить данные через старый компьютер, стуча указательным пальцем по грязной клавиатуре. Наконец закончив свои манипуляции, женщина небрежно кинула в окошко пропуск вместе с взятыми ранее документами. Сухо поблагодарив, девушка пошла дальше. Она здесь была неоднократно во время всей этой бюрократической волокиты, когда знакомилась со своей дочерью, поэтому прекрасно ориентировалась в этом здании. Пройдя проходную, она повернула налево к лифту, чуть не столкнувшись с тучной уборщицей, которая тут же посоветовала «завести ей собаку поводыря». Нажала на грязно-жёлтую кнопу лифта, который тут же стал издавать гул, а где внизу заскрежетали невидимые ей механизмы. На третьем этаже она покинула лифт и попала какофонию звуков, состоящих из детских смеха, плача, разговоров и нетерпеливых криков нянечек, которые срывались на своих воспитанников. Пока она шла по потрескавшейся черно-белой плитке к палате номер триста шестнадцать, мимо проскакала девочка лет семи со скакалкой в руках, за ней пытался угнаться малыш, за которым буквально волочился переполненная марлевая повязка, видимо исполняющая роль подгузника. Подойдя к нужной ей двери, она только хотела повернуть ручку, как вдруг дверь распахнулась сама, и на неё со всего размаху налетел мальчик двенадцати лет. Она оттолкнула подростка и он, отлетев к противоположной стене, приложился к ней спиной. «Ты чё толкаешься, тётя?!» - крикнул на неё паренёк, взирая на обидчицу снизу вверх. «Смотри под ноги, сопляк!» - тяжело дыша от испуга, ответила она. Неожиданно подросток выпрямился, из-за чего почти поравнялся с ней ростом и подошёл к ней вплотную. В уголках рта играла едва заметная улыбка. «Припёрлась сюда за своей мелкой шалавой? Чтоб вы обе сдохли от СПИДа, сука!» - крикнул он ей в лицо и весело хохоча, кинулся наутёк. С минуту девушка простояла, закрыв глаза, руки сжались в кулаки. Потом она натянуто улыбнулась и шагнула в узкую затхлую комнатушку, наполненную серым, пробивающимся сквозь зарешётчатые окна, светом, в лучах которого кружилась пыль. В палате стояли восемь коек, на которых располагались покрытые пятнами матрасы. Наволочек и простыней не было. Квадратные покрывала, изъеденные молью, видимо были в роли одеял. На полу были разбросаны разноцветные пластмассовые фигурки, которые когда-то были частью игрушек. Потрепанная кукла с выковырянными глазами пылилась в углу. Пара грязных пластиковых чашек с разводами от чая также перекочевали со столика, где теперь сидела девочка-подросток, на пол. Во всём это копошилось трое совсем ещё малышек, среди которых и была девочка, ожидающая свою новую маму: на вид лет семь, совсем худенькая, русые волосы кто-то из детей пытался заплести в косички, от чего выглядели несколькими смятыми космами, торчащими во все стороны. Одета был в футболку, явно рассчитанную на взрослую особу, от чего она опускалась малышке ниже колен. «Это мой ребёнок, - подумала с грустью женщина, глядя на хрупкую фигурку на полу, - сегодня очень важный для меня день». *** Словно почувствовав на себе чей-то взгляд, девочка поднимает глаза и смотрит на грузную женщину, с лоснящимся от жира лицом. Одета она в нелепую просторную юбку, слева от которой вылезает неаккуратно заправленная блеклая блузка. Полное лицо обрамляют очки с двойными линзами, дужка которых перевязана синей изолентой. За этими иллюминаторами глаза кажутся неестественно большими и они, словно живущие своей жизнью маленькие зверьки, мечутся то влево, то вправо. Волосы лоснящимися патлами свисают на её широкие плечи, а улыбка обнажила ряд неровных зубов с желтоватым оттенком. Несмотря на свои габариты, женщина довольно быстро оказалась рядом и заключила девочку в крепкие объятия, словно боясь, что та сможет исчезнуть. От неё исходил чуть кисловатый запах пота и каких-то пряностей. Когда она чуть отстранилась, их лица оказались буквально в паре сантиметрах друг от друга. «Мы идём домой, дочка, – дрожащим голосом проговорила толстуха, – Это очень важный для меня… для нас обоих день. Идём домой» Её маленькая ладошка буквально утопает в её пухлой руке, с помощью которой она рывком ставит девочку на ноги и волочит за собой к коридору. Её размашистый шаг и немного туповатое выражение лица излучают абсолютную уверенность в том, что ей надо и как этого добиться; маленькие ножки девочки мельтешат часто-часто, едва поспевая за своей новой мамашей. Мимо проходит персонал, не обращая никакого внимания на проходящую мимо объемную женщину с ребёнком. Сзади раздаётся крик всё того же наглого паренька: «Валите отсюда, уроды! Ещё раз увижу здесь ваши рожи – убью к чертям!» «Мелкий ублюдок! – не сбавляя своего широкого шага пробормотала женщина, капельки слюни повисли с её покрытой коростой нижней губы, – Надеюсь, что ты сгниёшь в этой вонючей дыре!» Она хотела как можно скорее покинуть это грязное, пахнущее мочой помещение. Ей не хватало кислорода, тошнота подступила к горлу. Судорожно ткнув пальцем в кнопку лифта, она, по-прежнему тяжело дыша, стала ждать. *** Повернув направо от лифта, она уже видела спасительную массивную дверь, которая вела к согревающему солнцу и чистому воздуху. Она прибавила шаг: у девочки ноги уже почти не касались пола. Снова протянула паспорт в окошечко. Мельком взглянув на него, старуха в регистратуре протянула паспорт назад вместе с актом: «Распишитесь и с этих пор она – ваша проблема» - монотонно сказала она, даже не взглянув на подошедших. Быстро накарябав на листке свои инициалы и подпись, она очередной раз дёрнула малышку и рванула к двери. Они вышли и первое время просто стояли. Женщина опёрлась руками в свои округлые колени и тяжело дышала; капельки пота бисером покрывали её широкое лицо. Она провела по нему рукой, смешивая пот с грязью, от чего её лицо покрылось разводами, словно раскраска индейца. Солнце спряталось за объёмными тучами, от чего казалось, что небо покрыто синяками и кровоподтёками. Пошёл мелкий дождь, грозящий перерасти в ливень. Они двинулись в путь. Ливень так и не начался, однако дождь заметно усилился, а набравший силу ветер лишь ещё больше понижал и так невысокую температуру. Женщина, казалось, и не замечала перемен в погоде – ни ветра, поднимающего уже пожелтевшие листья и швыряющего в ноги прохожих, ни дождя, который мелкими ручейками стекал по лбу к носу и щекам, и дальше исчезал в складках двойного подбородка; её бесстрастное лицо ничего не выражало. Девочка шлёпала босиком по мокрому асфальту, избегая наступать на осколки стекла. Её насквозь мокрая футболка, словно вторая кожа, облегала худенькое тельце. Синие губы на фоне бледного лица подрагивают при каждом вдохе, на выдохе же вырывается облачко прозрачного пара, которое тут же сметает порывистый ветер. «Здесь мы и будем жить» - проговорила женщина, сворачивая к подъезду с переполненной урной и с выкорчеванной ловкой, от которой остались лишь углубления для ножек. Они зашли внутрь. Света не было, но женщина уверенно поднимала ноги и ставила прямо по центру ступеньки. Поднявшись на третий этаж она вставила ключ в замок, и они наконец оказались в сухом и тёплом месте. *** «Стой здесь! Не хватало мне, чтобы ты тут заляпала всё своими грязными ногами, – громко сказала женщине. Разувшись, она сходила в ванную, откуда донесся шум включённой воды, и вернулась с влажной тряпкой, когда-то давно бывшей то ли шортами, то ли мужскими трусами. Ею она вытерла ноги у девочки, и, чуть толкнув в спину, проговорил: «Ну, проходи» Осторожно ступая, малышка прошла в маленькую комнатушку с задёрнутыми шторами, от чего казалось, что за окном сейчас поздний вечер. Наступив во что-то липкое, она машинально сделала шаг назад. По широкой дуге обойдя потенциально грязный участок, она села в кресло, предварительно убрав в сторону одинокий носок. С кухни доносился грохот кастрюль, открывающегося холодильника и звон стаканов. Перекрывая весь этот шум, женщина спросила: «Есть будешь?» «Нет, спасибо» - тоненький голосок впервые с момента встречи прорезался у малютки. «Я тебе яйца сварю» - ответил женщина. Ещё немного повозившись на кухне, она зашла в комнату. Очки она сняла и прищурившись смотрела на свою гостью. В руке она держала стеклянный стакан, где плескалась прозрачная жидкость, которую она периодически потягивала. «Майку можешь пока не снимать: на теле быстрее высохнет» - с этими словами она стала переодеваться. Стянув с себя юбку через ноги и блузку – через голову, она осталась в одном нижнем белье: живот грозно нависал, частично скрывая серые панталоны, провисшие груди маятником колыхались при каждом её движении. Накинув халат на тело, она залпом опрокинула содержимое стакана и вернулась на кухню за добавкой. Вскоре с кухни послышался монолог, изредка перебиваемый звуком отпивающейся жидкости: «Меня мать вырастила достойным человеком. Мой отец её бросил, когда мне и года не было, так что его я не знала, но мне достаточно того, что я слышала о нём от матери: и как бил, придя домой пьяным, и как с другими бабами якшался, и как деньги семейные в долг своим друзьям-алкашам давал. Никчёмный ублюдок! Мать считала за благо, что он сбежал от семьи, поджав хвост, словно подворотная псина» Её лицо показалось в дверном проёме, язык уже заметно заплетался: «Ты меня слушаешь? Мотай на ус, больше тебе никто не скажет правду в этом грешном мире. Так вот… Зная, какие эти мужики пройдохи, я никогда, запомни, НИКОГДА!, не позволяла им себя испортить. Я верила, ГОСПОДЬ БОГ и ИИСУС сын ЕГО, ниспошлют мне чистое дитя: и вот ты здесь. Я тебя ни за что не оставлю, да и в обиду не дам, и в не угоду окружающим мы будем счастливы» Она зашла в комнату с очередным наполненным стаканом и вплотную подойдя к девочке, склонилась над ней. Обдавая перегаром девчушку, она полушёпотом сказала: «Здесь стены тонкие и я слышу, как они говорят обо МНЕ. Эти слова, слова, слова… Я выхожу за дверь и знаю, что они наблюдают через глазок за мной. Ты спросишь как? Я чувствую их зловонное дыхание!» Во время этой тирады её левая рука была сжата в кулак, тогда как правая по-прежнему сжимала стакан, содержимое которого частично выплеснулось на пол. Неожиданно она выпрямилась, с хлюпаньем допила своё пойло, подошла к дивану и грузно опустилась на него; пружины жалобно заскрипели. «Я так устала…» - тяжело вздохнув, проговорила женщина и, поставив пустой стакан на пол, завалилась на правый бок. Не прошло и двух минут, как квартиру сотрясал протяжный храп. *** Девочка какое-то время сидела неподвижно, прислушиваясь к окружающим её звукам: на кухне монотонно капала вода из крана - капли разбивались о гору грязной посуды, муха кружила возле голой лампочки, подвешенной к потёртому потолку комнаты, невнятное бормотание соседей за стенкой. И, конечно же, храп, вырывающийся из мощной груди спящего исполина. Девочка опустила ножки на пол и, стараясь не шуметь, осторожно подошла к спящей маме. Футболка ещё не успела высохнуть и девочку знобило. Она подняла тяжёлую левую руку женщины и прилегла в образовавшееся пространство, положив свою голову на правую руку, а левой укрывшись словно одеялом. Со временем она согрелась, дрожь унялась. Она засыпала впервые в почти абсолютной тишине и чувствуя себя в безопасности. Не услышит она больше плачь и режущий ухо смех посреди ночи, никто из воспитателей не стянет её за ногу с постели, чтобы наказать, не завалится пьяный сторож, шаря рукой под её одеялом. «Ведь то, что я чувствую, это и есть счастье?» - подумала она и это была её последняя мысль перед сном, в который она погрузилась, словно в бархатную тёплую воду. Лёгкая улыбка тронула уста девочки, и она тихонько засопела. |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Сергей Горин | нравится 0 Дата: 08:10:2015 |