Танго с сыном.
Вставать не хотелось. В доме уже давно не протапливалась печь , и стоял нежилой затхлый запах. Она лежала на кровати в одежде под одеялом и другим тряпьём. Наволочка на подушке была засалена и серая от грязи, простыней не было. В доме было тоже грязно, последний раз уборку она делала месяц назад. Так получилось, что несколько дней была трезвая. Тогда она прибралась немного, протопила печь, даже помыла полы, а после , сдав все накопившиеся бутылки , вновь ушла в небытиё.
Думать тоже не хотелось. Стоило напрячь мозги, как голову стискивала боль.
Хотелось только одного - похмелиться. Влить в себя хотя бы полстакана живительной жидкости, которая притупит боль в голове, заполнит пустоту в ней и в сердце.
Она ждала, не могло так быть, чтобы судьба, или тот , кто управляет ею - оставил без похмелья. Рано или поздно появиться перед ней жидкость в грязно-мутном стакане. Забредёт к ней один из многочисленных товарищей по несчастью, между которыми существует неписаный закон взаимовыручки, и похмелит её.
И точно , в сенях загремело , а потом женский голос , одной из соседок , позвал: « Людка, ты дома? Тебя здесь молодой человек спрашивает»
Пусть заходит, я не могу встать, знобит меня, наверное , температура..
Знаю , какая у тебя температура, ты повежливее с ним, парень он кажись хороший.
Вошёл высокий симпатичный парень с ясными и умными глазами, одет он был не броско , но со вкусом. Что - то шевельнулось в голове Людки, какое - то воспоминание, и тут же его подавила тупая боль.
Мама, это я - сказал парень, понявший по её лицу, что она не узнала его.
А я вот , сынок, простыла , лежу с температурой - нашла слова Людка , после пятнадцатилетней разлуки.
В голове немного прояснилось и она вспомнила суд, приговор судьи и эти глаза , наполненные слезами, смотревшие на неё.
Тогда её лишили материнских прав на сына и двух дочерей и дали десять лет за убийство в пьяном виде своего сожителя и собутыльника.
Потом уже в лагере она получала письма от сына, который писал ей , как учиться в школе, как живут сёстры, которых удочерила одна семейная пара. Сам он жил у её тётки, богомольной тихой старушки, которая приглядывала за детьми со дня их появления на свет. Обе дочери были от разных отцов и Людка сама не знала от кого, а мужики , спавшие с ней ,даже не подозревали , что могли быть отцами.
Вечно пьяная мать не замечала своих детей , и только благодаря тётке те росли, она же занималась и их воспитанием. Старая женщина ходила в церковь по воскресениям и молилась за «бедных сироток», молилась , чтобы Бог образумил их мать и множество других людей похожих на неё. А та, пьяная приходила к тётке и грязно ругаясь , требовала денег на водку , обзывая её «богомолкой» и упиваясь своей властью над ней в этом мире.
Тётка, которую дети звали Няней, заменяла им полностью мать, она приучила мальчика приглядывать за сёстрами и взять ответственность за них на себя. Она напевала им грустную песню, которая врезалась мальчику в сердце на всю жизнь:
На улице дождик, землю поливает,
Землю поливает, брат сестру качает,
Брат сестру качает, песню напевает,
Расти поскорее, да будь поумнее.
Ой люшеньки люли, да будь поумнее..
От неё дети узнали и о Боге. Няня рассказала им , что Бог это Любовь. И что люди делятся на тех , кто имеет Любовь и кто не имеет.
Люби своих сестёр и заблудшую мать - говорила она мальчику, - ведь ты мужчина, это Бог такой наказ даёт.
Сколько в стране сейчас таких детей и счастливы те , у которых находятся такие вот няни , или просто соседи и даже случайные люди.
Молодой человек прошёл к кровати, на которой лежала Людка, пододвинул к ней табуретку , взял мать за руку прижал к своей щеке и потом поцеловал эту руку, которая никогда этого не знала.
Мама, я приехал за тобой, будешь жить у меня, познакомишься с моей женой и своим внуком, ему уже два года. Я после твоего освобождения несколько лет тебя искал, пока вот не дали этот адрес.
Конечно, сынок, но удобно ли будет… примет ли меня твоя жена?
Примет, она добрая женщина, это она помогала мне искать тебя.
Собирайся, Людмила, конечно, собирайся, нечего тебе одной здесь делать и потом ведь внук уже.. - заговорила от порога соседка, вытирая передником глаза и нос.
Сёстры мои тоже выросли, одна работает медсестрой, а другая в педагогическом институте учится, скоро учительницей будет. Живут с приёмными родителями, уважают и любят их. Няню я похоронил, с армии приезжал на похороны, после на её могилу сходим - рассказывал сын.
Прошло две недели. Людка жила у сына, познакомилась с невесткой, внуком, она привыкала к новой жизни. О прежней жизни ей никто не напоминал. Сын работал на одном из сохранившихся ещё после перестройки заводов, специалист был хороший и зарабатывал неплохо по нынешним временам. С получки он пригласил встретиться в ресторане с матерью своих сестёр, одна пришла, а вторая наотрез отказалась. Они сидели за столом вчетвером: невестка, сын, дочь и мать, разговор не клеился, к своему бокалу с вином Людка не прикоснулась. В это время музыкантам на эстраде, кто - то заказал старое танго « Дом восходящего солнца». Людка вздрогнула от первых звуков , и воспоминания захлестнули её. Тем временем сын пригласил её танцевать , и она , машинально положив руку ему на плечо , двигалась в такт музыке.
Знаешь, сынок, я танцевала это танго с твоим отцом. Это было в одной из прежних жизней. Твой отец был единственным мужчиной , которого я любила, он тоже любил меня. Мы танцевали под эту музыку и мечтали построить свой дом, в котором будет жить любовь. Однажды я ждала его на свидание, я хотела ему сказать , что у нас будет ребёнок, хотела обрадовать его, но он не пришёл.
Когда я его встретила, он мне сказал , что полюбил другую , и они расписались уже в ЗАГСе. И я не сказала ему , что у меня будет ребёнок от него. А потом они уехали, а я родила тебя. После я уже никому не верила. Теперь я поверила тебе, сынок. Ты не обманешь меня как твой отец?
Нет, мама. Всю свою жизнь я чувствовал какую то вину перед тобой , и в том что ты пила , и что жизнь твоя не сложилась. Теперь я понимаю, что на мне лежит грех моего отца и мне суждено исправить его. Я постараюсь сделать всё , чтобы ты забыла о прошлом. Я люблю тебя, мама.
|