Секреты красоты
|
Секреты красоты. На дворе стояло хмурое осеннее утро. Пенсионер Иван Степанович принял душ, побрился и почистил зубы. Так он делал каждое утро. Покончив с утренним туалетом, Иван Степанович позавтракал. Уже многие годы его завтрак неизменно состоял из яйца в всмятку, булочки с маслом и чашки кофе с молоком средних размеров. Сегодняшний день не явился исключением. Бывало Иван Степанович любил почитать за завтраком газету. Это случалось с ним, когда он еще ходил на работу. Но те годы давно прошли. С недавнего времени газеты стали навевать на него непроходимую тоску. Тогда он перестал их читать. Газеты, как и многое другое в его жизни, канули в прошлое. Но скука осталась. Даже стала еще сильнее. Она просто заполнила то время, которое раньше заполняли газеты, так же как до этого она заполнила время, которое когда-то занимала работа. А еще раньше скука заполнила место в его жизни, которое занимал хоккей, и которым врачи ввиду некоторых хронических заболеваний запретили заниматься Ивану Степановичу лет десять назад. Он жил один. Иногда его навещали дети. Но это обычно случалось не чаще, чем один раз в неделю. Покончив с завтраком, Иван Степанович тяжело вздохнул и стал смотреть в окно на тяжелые тучи, застилающие небосвод. Хмурое небо было обычным явлением этого времени года. Иван Степанович, конечно же, знал об этом, но радости это ему не прибавляло. Посидев немного перед окном, он снял трубку телефона, приложил ее к уху и начал набирать номер. Кому звонил Иван Степанович, мы не знаем, но доподлинно известно, что после третьей набранной им цифры в трубке раздался глухой щелчок и пенсионер услышал уверенный женский голос, ведущий бодрое повествование о последних событиях ее жизни. Иван Степанович всегда был противником подслушивания чужих разговоров - чего доброго узнаешь истинное мнение своих знакомых о себе самом! Короче говоря, оберегал себя Иван Степанович от возможных неприятных новостей. А что до чужих проблем, так он никогда не был до них большим охотником, ему всегда хватало своих. И вот Иван Степанович уже собрался повесить трубку, но вспомнил об обуревающей его скуке и решил послушать разговор еще немного. …. - Ты, знаешь, Даш, как с этими мужиками себя вести, я поняла еще, когда мы в Израиле жили. Важно всегда в хорошей форме быть. Помнишь, на эту тему даже анекдот был. Две женщины жили. Одна - вся из себя, но хозяйка никудышная. Другая наоборот – только целый день чистоту в доме наводила, а себя в порядок забыла привести. Муж первой после работы домой возвращается, а дома кавардак, грязь. Ему противно стало, он и сплюнул на пол, все равно грязно, а хозяйку поцеловал, так она ему понравилась. Муж второй когда домой пришел, сплюнуть захотел, а вокруг все блестит, чистота-порядок, некуда плюнуть. Он на жену и плюнул, все равно она вся неприбранная была. Так вот, я себе, к примеру, одной из первых золотые нити вставила, - поучительно звучал уверенный женский голос. - Куда? – спросил другой женский голос. - В лицо, разумеется. Ты, Даш, как с луны свалилась. - А это больно, Тань? - Еще как. Представь себе, через все лицо тебе золотые нити тянут. Я к тому же моделью была. - Какой еще моделью? - Это когда на тебе все пробуют, то, что еще никому не делали. - Это, наверное, опасно, если никому не пробовали? - Зато бесплатно. Тебе-то на деньги плевать, муж твой тебя обеспечивает, а у меня столько денег нет. Слава богу, результат хороший оказался, я на рентгене свое лицо видела. Нити порвались, но тургур все равно уплотнился. - Ну ты даешь, - мечтательно протянула Даша, - решительная. А что такое тургур? - Ты, прям, как вчера родилась, Даш. Тургур это, как бы тебе объяснить …. Это насколько плотные у тебя щеки, подбородок, виски. То есть с возрастом они дряблые становятся, и это некрасиво. А ты это подправляешь. Приезжай, я теперь сама этой техникой овладела. Все тебе сделаю. - Так это больно, наверное? – с сомнением спросила Даша. - Потерпеть придется, конечно. Но в нашем возрасте без этого никак. - А что, обязательно золотыми нитями? Есть, ведь, другие способы помолодеть? - Ты как вчера родилась, Даш. Конечно, есть. Гиалуроновую кислоту вколоть можно. - А это больно? А ты себе делала? А как это делают? - Господи, конечно же, делала. Штук пятьдесят уколов по всему лицу тебе вколю. Не бойся. - Больно? - Специальным кремом обезболивающим помажу, но чувствительность все равно останется, от этого никуда. А как же ты хотела? Зато лицо как яблочко наливное станет. Соглашайся, подруга, того стоит. - А что ты себе еще делала? - С лицом? - Да. - Подтяжку, разумеется, ну это ты знаешь как. Кожу с лица сдирают и подтягивают. За ушами скобы вставляют. - Это я знаю, Тань. Пока не буду, страшно очень. А еще что есть, из того, что ты себе делала? - Ну, еще, из подбородка я себе жир откачивала. Тебе это, кстати, тоже не помешает. - У меня же второго подбородка пока нет, - нотки обиды зазвучали в голосе Даши. - Есть, есть. Присмотрись повнимательнее. Ты не обижайся, но после сорока он у всех, у кого больше, у кого меньше, но появляется. Его, Даш, откачивать нужно. Ладно, чего тут такого, ведь делала же ты татуаж губ у меня? Гель, в конце концов, в губы тоже вкачивала? Ничего, не умерла? Тебе еще повезло, у тебя тургур от природы хороший. Но его поддерживать все равно надо. - Ой, не знаю. Все-таки страшновато. А еще, что ты себе еще делала? - Живот отрезала года два назад. Но это я тебе, сама понимаешь, предложить не могу. Это на операцию на пару дней ложиться надо. - Всего на пару дней? - Там расценки, знаешь, какие? Сама через день на выписку попросишься. - Как операция? Удачно прошла? - Были некоторые осложнения. Швы разошлись. Ну, это, я сама виновата – тяжести на третий день подняла. А так все в порядке. - Как это швы разошлись? Это же больно, наверное? – спросила с тревогой Даша. - Больно, конечно. Опять в клинику пришлось на несколько дней лечь. Что для красоты не сделаешь. - А последствия? - Признаться, шов неприятный остался, но это ничего, главное, что жир действительно ушел! - Здорово! А еще что ты делала? - С лицом? - Да. - Много чего, всего не перечислишь. - Ну все-таки. - Все это болезненно, Даш - если тебя это беспокоит - конечно. - Все-таки, что ты еще делала, скажи? - Веки себе подрезала. На другом конце трубки повисло молчание. Было понятно, что Даша к таким жертвам была еще не готова. - И главное, Даш, все, что я предлагаю другим, опробовано на мне самой. Гарантия качества, считай. - И когда ты этому всему обучилась! Как ты умудрилась только? У тебя же высшее музыкальное образование! Ты, ведь, Гнесенку заканчивала… - Жизнь заставила, Даш. Вспомни, когда я с первым мужем разводилась, он хотел меня как липку обобрать! Какой гад, скажи на милость. Мы, ведь, из Израиля почему так срочно вернулись? Еще несколько дней и его в тюрьму там бы посадили. Не мудрено – ты бы знала, сколько он там нахапал себе! Ох, и наворовал! Какой аферист оказался! Мы когда уезжали, бедными студентами, ведь, были. За душой ни гроша. Он тихий такой был, покладистый. Что ни попросишь, все сделает, умничка. И посуду помоет, и постирает, и ведро вынесет. В магазин, само собой, сходит. Я на него нарадоваться не могла. А когда там он денег нахапал, то изменился очень. Лосниться стал весь от денег. Прямо распирать его стало от собственной важности. Что ни попросишь его сделать – то он делами своими занят, то он устал после работы. Ну, ничего, зато я себе там тоже кое в чем не отказывала. - То есть? – спросила Даша. - Я же тебе рассказывала. Было у меня там пару мужичков симпатичных на стороне, пока мой-то работал все. Один из них в джиме тренером работал. Накаченный такой. Я его тело до сих пор вспоминаю. Ну да бог с ним. Рассказываю дальше. Из Израиля мы еле ноги унесли. А когда вернулись, решили разводиться. - Почему? - То ему не так стало, это не этак. Ничего по дому делать не хотел больше, представляешь себе? Чашку чая себе налить ему сложно стало! Не то, что уж в магазин или что по хозяйству сделать! Мусорное ведро не заставишь вынести! Да, прислуга появилась у нас, но никакая прислуга все не сделает. Гости приходят, сидит, не повернется. Я все подавай, значит. Не знаю, слушай, чего ему надо еще было, когда такая красавица рядом? Я же всегда за собой следила. Так и не женился с тех пор, между прочим. Больно себя родимого любит. Ну, так вот, несмотря на все деньжищи свои, он хотел даже квартирку мою малогабаритную у меня оттяпать. Это ему, сама понимаешь, гаду такому, не удалось. Со мной такие штучки не проходят! Но во всем остальном - без гроша меня оставил, гад. Тут уж не до игры стало. Так что где бы я сейчас была, если бы по профилю в консерватории преподавала? Концы с концами - одна с ребенком на руках - как бы я сводила? А ты спрашиваешь. Это не то что тебя муж с институтской скамьи обеспечивает, а ты себе и в ус не дуешь. - Почему, я тоже работала, - сказала Даша. - Когда это? - Сразу после института. - И сколько ж ты работала? - Ну, года два-три. - Да какая это работа? Так, ерунда. Нет, подруга, мне пришлось попотеть, получить другую квалификацию. В начале в салоне красоты косметологом работать пришлось, опыта набираться. Потом, потихонечку, сама стала работать, клиентура начала появляться. А теперь у меня уже своя клиентура устоявшаяся есть. Наконец-то я ни от кого не завишу, как ты, например, от своего мужа. Это все-таки очень важное чувство - независимость. - А где ты их принимаешь? - Кого? – не поняла Таня. - Клиентов своих. - А клиентов! Снимать помещение дорого очень, поэтому я ко всем домой сама езжу. За рулем целый день по городу мотаюсь. Бывает, что ко мне кто-нибудь и приедет, но это редкость. В Люберцы не всякий из города поедет. А клиентура в основном московская. - Устаешь, наверное? - Выматываюсь жутко. - Как у тебя сейчас-то на личном фронте? - Так-то желающих хватает… - Откуда ты их берешь только? – с заметным интересом в голосе перебила ее Даша. - Из Интернета, подруга. Откуда же еще? Хороших вот только мало попадается. Все больше альфонсы какие-то, либо алкоголики. Правда, бывает еще одна категория - женатые. Некоторые пытаются скрыть это, холостые они, мол, но я сразу таких раскалываю. Я сторонница серьезных отношений. А с женатого что взять? Толку никакого. Поматросит и бросит. В нашей стране, Дашь, не женатый мужик лет сорока-пятидесяти, и что б не пьяница – это поискать надо. А что б еще солидный, что б зарабатывал при этом – этого днем с огнем не сыщешь. - А альфонсы, Тань, какие они теперь? - Альфонсы, они и есть альфонсы. Ты за ним на своей машине заедь, его отвези, сама квартиру найди, что б его же ублажать там, а его потом обратно домой довези. И никаких тебе подарков к празднику, никакой помощи по хозяйству. Ну и что это, спрашивается, за мужики такие пошли? - А как твой Гоша, вы с ним расписались, наконец? Сколько уж ты с ним вместе, года полтора–два будет? - А что Гоша? Поначалу, казалось, не плохой, покладистый мужик был. По хозяйству все делал, тапочки мне подавал, ноги растирал, когда я усталая домой приходила. Толстоват, вот только был. - Да уж, за сто килограммов он точно весит. - Это еще ладно, можно пережить бы было. Но не зарабатывал ничего, ведь, совершенно. - А чем он занимается? - То аквариумы какие-то чистил, то еще какой-то мутью занят был, я даже не знаю точно. Денег от него никаких никогда дождаться нельзя было – это понятно. Но были, были у него свои положительные стороны. Покладистый он мужик, конечно. Встаю, бывало, я ранним зимним утром, спешу на работу, как обычно. На ходу чашку кофе выпью – он, конечно, уже приготовил. А я тороплюсь к клиентам, ты же знаешь, мне не до чего. На улицу выйду, а он представляешь, мне, умничка такой, все как я люблю, машину от снега очистил, и двигатель прогрел, в салоне тепло уже. Конечно, не сразу мне его так надрессировать удалось, но ничего, стал справляться в последнее время, стал. Я всегда сразу вижу, поддается мужчина дрессировке или нет. Если нет, то и говорить не о чем. Зачем зря время на него терять? Все равно путного ничего не выйдет. А у некоторых, хоть и не сразу все получается, как я люблю, но сразу чувствуешь: все задатки имеются. Тогда с таким и поработать можно. - А что это ты, Тань, о нем все в прошедшем времени все говоришь? - А ты ничего не знаешь, что ли? - Нет. - Так он к своей маме неделю как переехал. - Да ты что! – тревожно переспросила Даша. - Да и бог бы с ним. Все равно не зарабатывал ничего. Я ему устала на эту тему говорить уже. Сколько можно? - Вы что - поссорились? - Да нет, все как обычно было. Неделю назад, по-моему, может и больше, пошел на рыбалку, как бы. С друзьями. Так он всегда на рыбалку ходил. Вещи кое-какие свои теплые взял. А сам с рыбалки прямиком к своей маме шасть. Теперь сидит там и не звонит. Боится меня, что ли? Ты разве не знала? - Нет. - Я же говорю, подруга, надо чаще встречаться… - Ой, слушай, звонят в дверь, муж с работы на обед заехал. Я пошла на стол накрывать. Я тебе потом перезвоню, – быстро и весело попыталась закруглить разговор Даша. - Ты, Дашь, живешь как в патриархате, - обиженно зазвучал голос Тани – Нельзя же себя настолько не уважать! Пришел - так подождет. А еще лучше – сам на стол и накроет. Пуп земли какой нашелся? Ничего с ним не случится. Ты занята, с подругой разговариваешь. Ты, в конце концов,… Но на Дашу слова Тани определенно не произвели должного воздействия. Мягкий голосок ее вдруг приобрел твердые нотки: - Пока, пока, подруга, - перебила она ее, - перезвоню тебе через час. В трубке раздались короткие гудки. Видимо, Даша повесила трубку, не дожидаясь ответа Тани. Пенсионер почему-то подумал: «своя рубаха ближе к телу», и стал снова смотреть в окно. |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Мария Свешникова | нравится 0 Дата: 27:04:2017 |