В остатках лета громового,
Размытого солдатской кровью,
Где грохота порохового
Стихает мерно пустословье,
Кипело где Бородино… -
Оттуда шел Наполеон,
Предвидя пиршества, вино,
Победу возглашать шел он.
И войско чинное заметив,
Не шелохнулся гордый град.
Молчал, оркестру не ответив,
Не видел доблестный парад.
Надежды рухнули в мгновенье,
Победы омрачился вкус,
Наполеон с остервененьем,
Смотрел, как дичится француз,
Как на угрюмую столицу,
Он смотрит, губы лишь поджав.
Москва казалась дивной птицей,
И вдруг, - как рябчик среди трав…
Лишь русских несколько осталось, -
Они на стенах показались.
Забыв про страх или усталость,
Как черти-варвары ругались.
Грабеж ворвался в статный город,
Французы, с душами в огне,
Не видя глаз столицы холод,
Топили горечи в вине.
Им лишь мешал случайный русский,
Случайный взгляд из-под бровей,
Дрожал жестокий гость французский,
Под искры гневные очей.
И времени прошло немного,
Минули сутки. День простился,
На город, все стоявший строго,
Ночной покров с небес спустился.
Француз, триумф не ощущая,
Узнал, каков на вкус позор,
Когда все небо освещая,
Гостиный вспыхнул ярко двор.
И пламя город охватило,
Взвиваясь к небу языками,
Наполеона ослепило,
Победу разорвав клыками.
С огнем напрасно было биться,
Огня искали порожденья,
Но в мраке растворялись лица,
Зачинщиков скрывались тени.
Бежало войско, проклиная,
Душевному внемля набату,
Наполеон лишь, дым глотая,
Сквозь рыжий мрак ступал к Арбату…
Когда в Москву вернется позже,
Замученным придя владельцем,
Потянет осторожно вожжи,
И встанет рядом с погорельцем,
Увидит он лишь белый пепел,
Что мягко стелется на град…
И замер в воздухе дым светел,
Лишь горький источая смрад.
И пустота стеснила сердце,
Победа ведь была мертва.
«Россия не далась владельцу!» -
Всем видом молвила Москва. |