Театры – как люди: нет двух одинаковых. И отличия начинаются даже не «с вешалки». Они начинаются с площади перед входом.
В Мариупольском Академическом театре русской драмы перед началом спектакля народ озабочен проблемой лишнего билетика, потому что аншлаг тут явление привычное: желающих пообщаться с любимыми артистами куда больше, чем мест в зале. И это убедительнее любых комплиментов. Солидная добротность «вешалки» и вестибюля, галерея сделанных с любовью портретов актеров, уютный амфитеатр зрительного зала – все свидетельствует о достатке и респектабельности. Репертуар – разговор отдельный. Он похож на меню столичного ресторана для гурманов: креатив, высокое качество и «блюда» в широком ассортименте. Что-то интересное для себя находят даже самые привередливые и требовательные зрители.
Зависти к мариупольчанам, имеющим такое отменное развлечение, у меня нет ни черной, ни белой. У меня есть гордость. Я горжусь Мариупольским драматическим, как собственным достижением, потому что сегодня все изыски в нем – дело рук главного режиссера Константина ДОБРУНОВА, моего земляка, известного в Горловке каждому интеллигентному человеку. Конечно, театр – это далеко не только главный режиссер, но именно он – впереди идущий и впередсмотрящий - задает главный алгоритм творчества и создает то, что именуется лица не общим выраженьем.
«Оскар и Дама в розовом» (Э.Шмидт)
…Больничная палата. Кровать, детские игрушки, окно в потерянный для маленького пациента мир. Пусто. Открывается дверь, входит женщина в возрасте и в розовом халате. Дама в розовом. Она снимает халат, остается в просторном костюме горчичного цвета и… начинает говорить голосом десятилетнего мальчика, который умирает от рака крови. Потому что она же – Оскар. До конца спектакля на сцене больше не появится ни один актер. Народная артистка УССР, заслуженная артистка РСФСР Наталья Юргенс сама представит зрителю всех героев трагичной истории. Оскар с Дамой играет в свою последнюю игру, проживая за день десяток лет, и каждый вечер пишет письма Богу, рассказывая о том, как прошел очередной этап этой виртуальной жизни. И в какой-то момент забываешь о том, что на сцене всего одна актриса, что она вовсе не в розовом, что у нее не очень-то приятный слегка визгливый голос… И воочию видишь то, чего нет: лысеющего от болезни и старости десятилетнего философа, который убеждает себя и меня в том, что жизнью можно наслаждаться при любых обстоятельствах. А потом открывается еще одна дверь, и мы все оказываемся на пороге Вечности, перед лицом бесконечной вселенной, исследовать которую отправилась душа Оскара…
Свет по окончании спектакля неприятно режет глаза. Малый зал, в котором только что умирал маленький мальчик, немногочисленные зрители с их слишком реальными замечаниями, и влажными носовыми платками, кажутся гротескно неуместными…
Константин Добрунов
Что такое «Юность» - многие знают не понаслышке. В Горловке нет ни государственного, ни коммунального драматического, но есть всенародно любимый театр «Юность», который много лет воспитывает, развивает и дарит творческое наслаждение не только актерам, но – ради чего и живет! – зрителям. «Юность» - щемящая городская романтика, творческая лаборатория, эксперименты которой изменили немало судеб и породили театральные таланты. Этот народный театр и был стартовой площадкой для Константина Добрунова и как актера, и как режиссера. Это уже потом была «Щука», потом были сценические площадки Донецкого, Ставропольского и Киевского театров. Потом была трудная дорога, которая привела его в Мариуполь.
- Валерий Труфанов, первый режиссер «Юности», - рассказывает Константин Владимирович, - не ставил целью воспитывать профессиональных актеров и режиссеров. Он приобщал широкие массы к театральному искусству. Но вместе с тем от других любительских этот театр всегда отличался очень высокой планкой, очень высоким профессионализмом. Нам всегда было трудно, голодно и холодно, но это только придавало творческих сил. В тяжкие годы перестройки в огромном холодном зале ДК шахты «Кочегарка» репетировали «Чио-чио-сан», а изо рта шел пар. Но никто не сдавался. Реквизит тащили из дому. Что только не хранится в бытовках театра – костюмы, мебель, старые патефоны, настоящая афганская форма с подлинными именами на изнанке… У нас был фантастически талантливый художник Владимир Сидоренко, который трагически погиб молодым. Его эскизы и рисунки до сих пор бережно хранятся. В свое время на нашей сцене выступал Владимир Высоцкий, после концерта мы всю ночь общались на квартире Юрия Доброва и это тоже незабываемо. В большой театральный мир из горловской «Юности» ушла Жанна Токарская (работала в «Сатириконе»), Игорь Пехович работает сегодня в театре на Таганке, в Мукачевском театре работает заслуженная артистка Украины Галина Кутасевич. Конечно, то, что мы представляем собой сегодня, это большой жизненный опыт, но в его фундаменте - такая вот творческая юность…
«Дама без камелий» (Т. Рэттиган)
…Сюжет до банальности прост: она – стареющая женщина, он – молодой повеса. И никто не верит в искренность его чувств: ни респектабельный жених героини, ни ее юная дочь, ни преданная компаньонка, ни светские львицы, с ленивым интересом наблюдающие за развитием событий. Пьеса столь проста, что ничего не остается, как демонстрировать вершины режиссуры, сценографии и актерского мастерства. Что и делают режиссер Константин Добрунов, художник - лауреат премии имени В.Клеха - Светлана Канн и заслуженная артистка Украины, лауреат премии имени М.Заньковецкой Людмила Руснак. Нежность и страдания героини трогают до слез. Волшебные шторы то делят пространство сцены на сказочные уголки, то превращаются в сияющие фонари, то парусами колышутся под ветром. А за ними, там, где в обычных театрах находится задник, ограничивающий полет зрительской фантазии, на этой сцене – безграничный, сияющий ночными огнями город. И ты целиком погружаешься в это пространство, в такие простые, понятные и близкие тебе переживания героев…
Русская драма
- В Мукачево – продолжает Константин Добрунов – изумительный театр: Закарпатский областной государственный русский драматический! Согласитесь, это чудо – русскоязычный театр под самой Венгрией! И зритель у них верный и постоянный! В Украине вообще много русских театров. Чего стоит только Киевский театр русской драмы имени Леси Украинки! Эта стабильная жизнь русской драматургии на украинской сцене – явление уникальное и знаковое. Причина проста. Русская драматургия богата выдающимися именами. Это – культурные ценности космического масштаба! Украинская драматургия не имела таких возможностей для развития. Вспомните, еще Екатерина Великая издала указ о том, что можно ставить в «малороссийских» театрах на украинском языке – водевили о любви и никаких социально-политических драм. Украинский театр – это в основном музыкально-драматический. Классический пример – «Наталка-Полтавка». Были, конечно, и Пантелеймон Кулиш, и Владимир Винниченко, но их мало. Украинская драматургия европейского и общечеловеческого значения и звучания появилась только благодаря Лесе Украинке. Ее «Каменный гость» - уникальное явление украинской драматургии…
«Очень простая история» (М.Ладо)
…Я больше не могу произносить слово «свинья» в смысле кого-то неопрятного и непорядочного. Теперь свинья для меня - символ мечтательности, нежности, безграничной доверчивости и доброты. А еще – напоминание о нашем человеческом сволочизме. Она перевернула мне душу – эта удивительная свинья, созданная актрисой Валентиной Огданской.
Все происходит в хлеву. Влюбленные мальчик и девочка. Ее респектабельные родители и его отец – добрейшей души алкоголик, пропивающий жизнь в тоске по умершей жене. И животные. Беременная корова, неопределенного цвета кляча, веселый пес, гордый петух и чудесная розовая свинья, которая, в отличие от всех других, совсем не знает жизни, потому что ее откармливают. Все знают для чего. Кроме нее.
Вчера - блестящая Наталья Метлякова играла в карты на светском рауте, а сегодня – жует жвачку в стойле. Вчера - изумительная Людмила Руснак страдала от любви к юному шалопаю, а сегодня – на шее веревка, трясутся подагрические колени, мучают сны о военном кавалерийском прошлом… Животные комментируют наш человеческий мир, деликатно отворачиваются, когда целуется человеческая молодежь, любят хозяина и бесконечно жалеют юную восторженную дурочку свинью. Свинью, которая после смерти превращается в ангела. Потому что невинна и убиенна. Свинью, которая в облике ангела наконец-то повидала мир, но потеряла восторженность и мечтательность. Зато приобрела подопечного – она теперь хранит родившегося в момент ее смерти негритянского мальчугана. И приходит в гости к своим друзьям в родной хлев. Поднимается крыша, открывается бездонное звездное небо, на фоне которого – там, в вышине – танцует удивительное белокрылое существо. «Это ты, свинья?» - спрашивает кто-то из животных, а зал не смеется от парадоксальности и абсурдности происходящего, а потрясенно рыдает. Потому что двадцать минут назад, когда свинья кричала в момент смерти, и представить было невозможно, как повернется сюжет во втором действии…
И поднимается из глубины души что-то смутно связанное с яслями, путеводной звездой, волхвами и удивительной тайной рождения ЧУДА…
Театр без абсурда
- Украинский театр – завершает главный режиссер - отставал от общемировых тенденций и в двадцатом веке. Из гоголевской «Шинели» должен бы вырасти наш театр абсурда. Но – все зажали уже в 30-40-е. Вахтангов, ученики Мейерхольда, Бунин – все ушло в Европу и расцвело там. А мы дошли до Берлина, увидели мир иной, размахнулись строить что-то подобное у себя – а нас опять в клетку, в лагерь, за занавес… Мы не умеем абсурд играть, потому что до сих пор в абсурде живем…
…Занавес закрыт. Огни рампы погасли. В гардеробе всем выдали пальто. Стою на площади перед театром, дышу воздухом с привкусом домны, и смотрю в бездонное морозное небо. И вдруг понимаю, что объединяет три спектакля, увиденных мною в Мариупольском Академическом театре русской драмы под занавес 2007 года. Глубина. Глубина сценического пространства, жизни и мира. А главное - глубина чувств. И абсурд, конечно. Тот самый, в котором свинья куда благороднее, чем некоторые, с позволения сказать, люди…
|