Клептомания
|
«Клептомания - означает страсть к воровству (kleptein - воровать), но не в смысле преступности профессионального вора, а в смысле болезненного влечения. Клептомания – это патологическое сильное желание украсть что-либо, обычно не сопровождающееся потребностью иметь украденный предмет (предметы). Иногда клептомания возникает у человека во время депрессии» В институте было тихо. Только из открытых настежь дверей аудиторий слышались то тут, то там монотонные голоса преподавателей. Вот декан филологического факультета равнодушно в три тысячи семьсот двадцать шестой раз рассказывает о букве «Ъ», которую ставили в конце слова в дореволюционной России. Из соседнего кабинета слышен тонкий голос историка, который неистово доказывает, что Ленин совершил переворот только потому, что хотел отомстить царю за смерть брата; Так, будто его перебивают. Но его никто не перебивал. Студенота досматривала прерванные сны, упершись лбами в жесткие холодные парты. Самые стойкие смотрели на педагога стеклянными глазами, воображая вечерние прогулки, неожиданные встречи и всевозможные походы в кино или кафе на последние деньги, оторванные от сердец родителей. Он сидел в коридоре на подоконнике и читал «Сто лет одиночества». Прогуливал; Дерзко, открыто, бесстрашно; Сидя напротив открытой двери в кабинет русского языка так, чтобы преподаватель видел его. Но тот был равнодушен и занудлив до той крайней степени, что даже самые сильные падали ниц молодыми лбами на полотно парты и гуляли беззаботно в мире грез и наслаждений – в царстве Морфея. Учитель раздражал своей монотонностью и основательностью. В книге творилось черти что, людей сотнями везли мертвыми в пассажирских вагонах, кто-то улетал на простынях, иные продавали золотых рыбок - и он переживал вместе с Аурелиано Буэндией все тяготы жизни в Макондо. Пара закончилась и группа поплелась в неизвестном для них самих направлении, еще не проснувшиеся, постепенно выпрямляя спину, и делая жестче шаг, они были такими беззащитными сейчас, что он, бросив книгу в сумку, яростно втиснулся в толпу, прошел до угла и также незаметно вышел, свернув в противоположную сторону. Усевшись на первом попавшемся подоконнике, он разглядывал трофеи – старый телефон с поцарапанным дисплеем, жвачка, презервативы, ключи от дома, мелочь, в общей сложности, рублей на пятьдесят, четыре сто рублевых купюры и сердце. Мягкое, теплое бьющееся сердце. Оно заливало кровью его руки и пол. Он бросил украденное в сумку и поспешил в туалет. В коридорах было пусто. Туалет встретил его холодным презрением, однозначно порицая за содеянное немым укором. Отмывшись, как следует, он выбросил презервативы, телефон, ключи и зажевал одну жвачку. Очередь дошла до сердца. Он стал разглядывать его. Оно было мягким, как губка и помещалось в его кулаке, трепетно пульсируя, будто теперь его ласкали и любили. «Это не мужское сердце» - сделал он вывод - «Нужно узнать чье, и вернуть» Войдя неслышно в аудиторию, он сел за последнюю парту и стал напряженно вслушиваться в разговоры оживших студентов. - У меня сотовый выпал и кармана. Утром, наверное, когда на троллейбус опаздывала – сокрушалась невдалеке Люба Булкина. - Украли – Констатировала Таня Душуева. - Не думаю, я в последнее время такая рассеянная. И где теперь мне номера брать, ума не приложу. Все в телефоне остались. - Украли – Настаивала Таня. - У тебя тоже что-то пропало? – заботливо спросила Булкина. - Нет – соврала Таня и густо покраснела. Он засмеялся, как рыба, беззвучно. - Пипец мне, я квартиру снял сегодня на сутки, чтобы с Катей подготовиться к английскому, а ключи пропали – Шепотом изливал отчаяние Мочалкин Шамсутдинову. - Дома подготовишься, наедине с собой – Покатываясь со смеху, ободрял Шамсутдинов. Попросили передать записку. По пути он прочел «Сегодня никуда не иду, забыла деньги дома. Олеся». Кандышева Светка получила телеграмму и поникла. «Со всеми все ясно» - напряженно размышлял он – «Чье сердце?» И тут он заметил с первой парты две пары глаз, пристально смотрящих на него. Оля Мяфина смотрела на него как-то особенно, будто в чем-то подозревала. Он склонился над тетрадью, увлеченно рисуя безголовых людей и танки. Но взгляд не отпускал ни на секунду. Не отпускал даже когда тот вышел из аудитории, пошел по коридору, спустился с крыльца и уже пресек три улицы. Всюду был этот пронизывающий взгляд. У него начала развиваться паранойя. Ему казалось, что все прохожие пристально разглядывают его, пытаясь понять «а нет ли у этого парня, чего-нибудь украденного в сумке?» Они все чуяли это. Оно и понятно, его выдавала походка, взгляд, устремленный себе под ноги и сердце, неистово бьющееся в кармане. Свернув в переулок за рестораном, он направился прямо к мусорным бакам, открыл сумку, с горечью обнаружил, что книга и тетради испачканы кровью, вынул сердце и, еще раз посмотрев на него, хотел бросить его в кучу мусора. - Котов, лучше верни, но не бросай – Жалобно попросила Мяфина. - Это твое? – Задал риторический вопрос Вася Котов. - Отдай – Голос прозвенел, словно трамвайные рельсы под колесами вагона. - Я хотел вернуть – Целиком и полностью оправдался он. - Я вижу – Она протягивала свою маленькую руку к нему. - Я не вор, оно случайно ко мне попало – начал раздражаться он. «Я не обвиняю тебя» - промолчала она. «Прости» - ответил он ей. Рука его стала отдавать дрожащее от холода сердца и оно, как мыло, выскользнув из рук с неприятным чавканьем, упало на осенний ледяной асфальт. Немое молчание прервали короткие, едва уловимые всхлипывания Мяфиной. - Я, может быть, всю жизнь мечтала, чтобы у меня украли сердце, а ты! Ты! – она больше не нашлась, что сказать. - Я не вор, мне не нужно этого ничего – Попытался вновь оправдаться он. - Сволочь – сквозь зубы поставила она ему диагноз и, спалив дотла ненавидящим взглядом, резко развернулась и ушла. Она вышла прямо на дорогу. «Если сейчас с ней что-нибудь случится, я себе этого не прощу» - заорал он беззвучно. Так быстро на его веку ни одна девушка не удалялась. Он выскочил на проезжую часть и чуть не попал под колеса «девятки», гопники внутри бурно протестовали против нарушения правил дорожного движения и, открыв окно, дружно гаркнули: «Долбаеб!» Но Вася не видел и не слышал ничего. Весь мир заключен был для него в удаляющемся силуэте девушки. «Господи, только бы ничего не случилось» - задыхаясь, думал он «Услышь меня, пожалуйста!» Но мир обернулся сплошной опасностью для человека, у которого отняли последнее – сердце. Вокруг с грохотом носились автомобили, взрывались петарды, брошенные подрастающим поколением, с бешеным лаем нападали собаки, внезапно открывались входные двери зданий. Он ненавидел теперь всех и каждого, кто находился на расстоянии вытянутой руки от нее. И не мог догнать, как в дурацком сне, когда пытаешься бежать, что есть сил, но вместо этого на ватных ногах еле движешься вперед. - Господи! - закричал он. - Если ты есть, сделай хоть что-нибудь! Я никогда больше ничего не украду, обещаю! И она остановилась на красный свет. Так, словно никуда не торопилась, словно у нее билось внутри, по крайней мере, четыре, а то и шесть сердец, которые необходимо было сберечь. Он догнал ее и, задыхаясь, прохрипел: «Хрстхи мня, пхажалстха.. Хъя н х-х-хтел» Она обернулась и будто увидела его впервые. Вася не понимал этого взгляда. Он ожидал всего, что угодно, только не этих двух пуговок, заинтересованно разглядывающих его теперь. «Хрхсти» - повторил он. - Прощаю – тихо произнесла она и пошла на зеленый свет через огромный перекресток, становясь еле различимой точкой среди множества таких же точек, идущих на работу, с работы, в пиццерию, в гости, в музей, просто шатающихся без определенного интереса людей. Он не мог больше идти и заплакал от бессилия, как ребенок, потерявшийся в чудный воскресный день посреди большого магазина. Загорелся красный свет - «Красный свет - дороги нет!» Ноябрь 2010г |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Максим Кудряшов | нравится 0 Дата: 12:09:2011 |