Память и встречи в пути
|
…Почёсывая бороду старик нехотя повернул разговор к Фёдору: - Ладно, давай про жисть, паря. Ты уж больно неприлично выглядишь. Давно странствуешь…? - Да вот сам вспомнить пытаюсь, – Фёдор, поёживаясь, попытался приподнять воротник кургузой фуфайки. Старик в это время подвинулся к костру. - Давай, давай вспоминай и рассказывай… Фёдор чуть подумал, потом оживился: - Эхе-хе! Жизнь, денёчки-годы!.. Пролетели словно один миг, и не заметил вовсе, как шесть десятков отшлёпал по земле. А память, хоть и говорят, всё с собой носит, дамочка с заковыкой, не всё так просто в кладовой своей по полочкам раскладывает. Где и на виду какие события держит, а что в такие потёмки забросит, ни с какой свечой никак не отыскать. Детство вихрастое всё больше помнится, душные июльские вечера в заозёрье, костерок в ночном, запах потного пастушьего седла. Я же местный, если признаться, там вон за рекой совхоз был, и дом отцов у сельсовета. Не знаю, стоит ли ещё? Вот думаю добраться-таки. Верно говоришь, болит сердце за брошенную родину. Нынче признаюсь в том, что самые светлые и яркие воспоминания остались от сельского детства. А по сути то были трудные годы, не от великих жиров ведь сбегали в города. Но вот в памяти почему-то остались предрассветная зябкая тишина над сонной землёй, ленивое ещё не проснувшееся стадо телят, потом день-деньской забота об этом стаде, полуденное пекло и, наконец, синяя расслабляющая ночь, с какой-нибудь замечательной кинокартиной в шумном сельском клубе… - Так ты тереховский, стало быть, нашенский? – сверкнул озорно глазом старик. – Теперь понятно, почему у нас разговор клеится. А где телят пасли, не припомнишь? …Завертелось в голове колесо памяти, болезненно с натягом, перемежая картины прожитого близкого времени и каких-то фантазий, сумеречных малопонятных, словно из чужих мыслей собранных. Вдруг вспомнился дед из детства на этом самом месте, где ныне встретил похожего до жути старика. И похожий шалаш, и вентерь в лодке, и даже гальяны привиделись те же. Только дед тот был на деревянной ноге и с бородой большущей по самые глаза. Но похож! «…Уж не внук ли? Спросить вроде совестно…». О том одиноком старике много всяких слухов ходило, будто он в отечественную полицаем у немцев служил. Мама младшего брата всё стращала тем дедом: - Будешь хулиганить, тебя дед Лютич на своей деревянной ноге к себе за озеро унесёт… Фёдор припомнил, как будучи ещё первокласником встретил того деда зимою в пургу, когда запоздало бежал из школы домой. Страх сбиться с дороги торопил, а вьюжный ветерок в спину подгонял. Из снежных сумерек неожиданно нависла сверху бородатая фигура и прохрипела: - Да ты храбёр малец! Только в буран к ночи негоже одному быть. От голоса его да от грузной фигуры страху ещё прибавилось, но когда старик взял его за руку и молча пошёл рядом, пришло чувство удивления и благодарности. Уже дома через полчаса в тёплой постели приятно было подрёмывая наблюдать из дальней комнатки через занавеску, как отец о чём-то тихо разговаривает со стариком, присевшим на табуретке у кухонного стола. Овчина его расстёгнутой куцей шубейки опустилась на пол, обнажив при этом коричневую трубу толстого деревянного костыля вместо ноги. С тех давних пор Фёдор знал точно, что добро в жизни всегда есть даже там, где страху много… *** |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Николай Тертышный | нравится 0 Дата: 08:12:2018 |