Невиновные
|
Невиновные Он устал. Усталость сковывала все члены немолодого уже тела. Дыхание сбивалось, и ему приходилось всё чаще останавливаться, что-бы отдышаться и унять ноющую боль в левом боку. А преследователи, тем временем были всё ближе и ближе, всё громче выла сирена спец-машин, а окружающий мир, казалось, весь был против него. Пёс очередной раз остановился и, чуть помедлив, свернул в незнакомую подворотню. На свой счёт он не обманывался. Его всё равно до-гонят, обложат со всех сторон и поймают. В лучшем случае. За свои двенадцать лет жизни он повидал немало, и знал, что люди делают со старыми, слабыми, больными псами. Или с такими, как он. Убийца. Привкус человеческой крови был ещё свеж в пасти. Её за-сохшие капли покрывали морду пса, а нос, казалось, перестал ощущать какие-либо запахи, кроме вездесущего запаха смерти. Пёс вяло перебирал дрожащими лапами и пытался определить слезившимися глазами какой-нибудь тёмный угол. Ему нужно было передохнуть. Совсем не-много. Сколько бы не оставалось ещё сил бежать или ползти, он будет сражаться за жизнь. Тяжёлые капли стекали из пасти на лапы, голову кобель не поднимал, но уши чутко ловили каждый звук. Возле подъезда царил полумрак, и было прохладно: сюда не попадали лучи палящего солнца. Двери со скрипом открылись, выпуская наружу запах затхлости и нечистот. Да, некоторые люди живут хуже, чем подзаборные шавки, толпами рыскающие по городу в поисках еды. Их жилище пропахло помойкой, и целым шлейфом гнилых «ароматов», раздражающих чувствительный нос пса. Подъезд, возле которого прикорнул кобель, был как раз из таких. Дом в пять этажей, два подъезда с деревянными ещё дверями и наглухо закрытыми нижними окнами. На неожиданный звук пёс среагировал моментально: задние лапы подобрались, готовые тугой пружиной поднять казавшееся инертным тело. Вышедшая старушка с видавшей виды авоськой в руках, наверное, была исключением из правил. От неё тянуло пряными запахами недавно приготовленной еды, старой одежды и едва уловимой химией лекарств. Пёс покосился на древнюю палку в руках старушки, определил степень угрозы, и немного успокоился. Тем временем, подслеповато прищуриваясь, пожилая женщина заметила чужого кобеля, которого ещё утром здесь не было. Любопытство пересилило страх, и она приблизилась к нему и остановилась. Давняя привычка подкармливать бездомных животных, особенно кошек и мелких дворняг, заставила её рас-крыть авоську и зашарить внутри. Поиски чего-нибудь съестного увенчались успехом, и наружу появился довольно большой кусок ливерной колбасы. Окинув взглядом уставшего пса, она пробормотала: —Большой какой… Попробуй накорми такого. Ничего, если потерпишь, вечером принесу добавки. Кобель приподнял голову и принюхался к упавшей рядом подачке. Хозяин давно приучил его не брать еду из чужих рук. Ещё не хватало. Хозяин… Глаза, умоляюще смотрящие на него, разбитые губы, залитые кровью, и шепчущие: «беги…» Пёс отвернулся, сглотнув слюну, и положил голову обратно на лапы. Голод давал о себе знать, но пёс знал, что, разомлев от еды, он не сможет передвигаться быстро. Старушка, непонимающе покачала головой и подвинула палкой ку-сок колбасы чуть ближе к морде пса. В этот момент её взгляд упал на пятна крови, покрывавшие тёмную густую шерсть. И, о ужас! На самой пасти! Что-то во взгляде кобеля резко не понравилось ей, и она, повинуясь инстинкту, отшатнулась назад. От незнакомца вдруг повеяло чем-то страшным, не вписывающимся в привычный спокойный жизненный уклад мирной старушки. Кобель внезапно показался её свирепым и безжалостным, способным…на что? Он совсем не был похож на тех мелких собачек, периодически подкармливающихся у её подъезда. —Господи, упаси!—перекрестившись, старушка подалась в сторону. Палка, помогающая ей при ходьбе, застучала по тротуару, и вскоре кормилица бездомных животных скрылась за поворотом. Одновременно с этим подозрительный шум резанул слух пса, и лапы, готовые к немедленному действию, выбросили тело вперёд. И уже, мчась через двор, он различил топот ног, резкие команды, и щелчки взводимого оружия. Так он и предполагал: его не собираются брать живым. Из последних сил пёс бежал вдоль густого кустарника, чувствуя настигающую его погоню. Невдалеке вновь взвыла сирена, резанув по натянутым нервам. Микрорайон, где пролегал путь беглеца, был по-чти безлюден. Летняя жара погнала людей на природу, к воде. Вот и хозяин сегодня собирался с ним к близлежащему водоёму. Но роковой случай сумел перечеркнуть несколько жизней… Совсем маленьким щенком он помнил себя. В воинской части, где служил тогда молодой пограничник, было весело и интересно. Подающий надежды пёс постигал всю трудную науку защитника отечества, а затем, вместе с хозяином, попал на границу. Учебные дни сменились тяжким трудом. Он помнил ночные вылазки, свист шальных пуль нарушителей, частые погони, нередко заканчивающиеся поимкой тех, кого хозяин считал врагами. Но никогда ещё псу не приходилось отнимать человеческой жизни… Служба закончилась внезапно. Той ночью его хозяин попал под об-стрел и был ранен. В итоге—слепота, беспомощность, отправка до-мой. Пса он взял с собой, ему разрешили. И долгие месяцы другие уже люди обучали его премудростям профессии поводыря. С тех пор они не расставались ни на день. Год за годом шло время. Спокойная и размеренная жизнь превратила его хозяина в тихого алкоголика. К запаху спиртного пёс привык, и не воротил нос, когда хозяин в пьяном состоянии прижимался к нему и засыпал, не в силах доползти к постели. Ко-бель не терпел его. Он любил. Ждал, возможно, верил во что-то… Звуки погони разделились, и пёс понял, что его окружают. Совсем недавно, несколько часов назад была похожая ситуация. Что не понравилось тем парням во дворе? Неряшливый вид человека с пакетом в одной руке и тростью в другой? Хозяин был нетрезв, но выйти из ситуации попытался вполне мирно. Четверо молодых мужчин, от которых тоже пахло спиртным, о чём-то переговорили между собой, поглядывая на насторожившегося пса, и неспешно взяли их с хозяином в кольцо. Хозяин угрожающе поднял трость и вновь попытался вразумить парней, но, видимо, хмель выветрил у тех их мозгов остатки ра-зума. Почему бы не поиздеваться над слепым калекой? А старый кобель, пусть и боевой немецкой породы, не помеха. Трость полетела на зем-лю, рядом упало тело хозяина, сбитого ударом кулака, а пёс уже летел в прыжке к ближайшему противнику. Мелькнул блеск стали, и кобель чудом увернулся от режущего удара. Ситуация « человек с ножом» была ему хорошо знакома, и он мгновенно перегруппировался. Противник вновь сделал угрожающее движение. Пёс прыгнул. Нырнув под летевший к горлу клинок, он со всей мощью крупного тела врезался в человека, сбив того с ног. Расслышав крик хозяина, пёс обернулся и одним прыжком кинулся к избиваемому. Тот лежал на земле, закрыв лицо руками, а трое, по недомыслию Создателя считавшиеся людьми, наноси-ли удары ногами куда попало, подзадоривая себя криками. Первый «недочеловек» рухнул, как подкошенный: нога его была по-чти перегрызена чуть ниже колена, а пёс уже рванул к следующему. Азарт битвы вбросил в кровь порцию адреналина, пёс рвал зубами одежду и плоть врага, не чувствуя ударов остальных противников. Боковым зрением пёс увидел поднимающегося с земли хозяина. Он что-то кричал, возможно, отдавал команду «фу!», так знакомую псу, но его отвлекли. Один из нападавших, тот самый, с ножом, бросился к слепо-му, и пёс понял, что может не успеть. Чудовищный бросок старого, но хорошо тренированного тела немецкой овчарки, застал врага врас-плох. Он не успевал как следует встретить угрозу, поэтому неуклюже повернулся и взмахнул клинком наотмашь. Челюсти сомкнулись на горле человека, и выдавили из него жизнь. Тот дёрнулся несколько раз и застыл на траве бесформенной кучей. Время, которое замерло было до этого, пошло вскачь. Крик «убили!» прокатился по двору. Мгновенно протрезвевшие хулиганы с маской ужаса на лицах попятились прочь. Кобель бросился к хозяину, который вновь опустился на землю, обессиленно обнял за голову пса и что-то шептал ему на ухо. Адреналин уходил, все члены сковывала усталость, и пёс начал облизывать окровавленное лицо хозяина. Вокруг стали собираться люди, но боялись подходить ближе, ибо стоило кому-либо это сделать, как грозный рык огромного пса останавливал смельчака. Избитый хозяин пытался приподняться, но получалось плохо и ко-бель прижимал его к земле, в который раз языком прохаживаясь по ра-нам. Вдалеке послышались первые звуки милицейской сирены, и человек, обнимавший своего защитника, мгновенно понял, чем это грозит его любимцу. В этой стране жизнь человека, пусть и ублюдка, стоила гораздо больше, нежели никому не нужная жизнь пса-убийцы. Кобель никак не мог понять, почему хозяин гонит его прочь. В который раз руки отталкивали его от себя, уговаривая оставить и уносить ноги, но пёс не слушался. В конце концов, человек взял его морду двумя руками, и слепыми глазами, полными слёз, «посмотрел» ему в глаза. «Беги!»—умолял взгляд. И этот взгляд, горящий безумной тревогой, заставил пса послушаться. Тихо заскулив, и несколько раз оглядываясь, он побрёл прочь от места сражения. Люди вокруг расступались в стороны, а он, постепенно наращивая темп, уходил прочь, наконец понимая, что теперь его не оставят в покое. Время отдыха в прохладной тени подъезда сыграли с ним дурную шутку. Мышцы отказывались повиноваться, и он брёл вперёд на ав-томате. Кусты, росшие вокруг домов, скрывали его от посторонних глаз, но мешали свободному движению, и пёс решил чуть срезать через очередной двор. И наткнулся прямо на человека в форме. Бежать уже было бессмысленно, и запылённый, усталый кобель остановился. Двадцатилетний сержант не ожидал появления пса прямо из кустов, но среагировал молниеносно. Пистолет появился в руках за доли секунды, а ноги стали в правильную позицию. Человек и пёс замерли друг перед другом. Рация подсказывала милиционеру, что помощь рядом, только от-зовись, но человек почему-то медлил. Пёс стоял напротив и нападать, по-видимому, не собирался. С одной стороны, приказ начальства был ясен: огонь на поражение. Но стрелять в живое существо, пусть и в пса-убийцу, было как-то не с руки. Сержант ждал. Непонятно чего, но ждал. Он понимал, что псу всё равно не жить. Что там произошло с дракой, кто виноват, а кто нет, не было времени выяснять. Его дело выполнить приказ, а тот был однозначен. Сержант с надеждой по-смотрел на пса. Хоть бы ты напал на меня, что ли… Пальцы легли на урок, мушка застыла на уровне лба кобеля, но тот соляным столбом замер на месте. Взгляд пса встретился со взглядом человека. «Ведь я невиновен,--говорили собачьи глаза,-- я всего лишь защищал хозяина. Разве не для этого предназначена моя жизнь?» « Я тоже не виноват,--смотрел на пса человек,-- у меня приказ, это мой долг». «Так выполни свой долг,--ответил тот,--жизнь за жизнь, смерть за смерть…» Едва уловимое движение лап кобеля, судорожный рывок дула пистолета, раздался выстрел. Но, повинуясь древнему инстинкту само-сохранения, пёс не остался на месте. Его силуэт мелькал уже где-то между кустами, а совсем рядом послышались крики прибывшего под-крепления. Сержант понял, что пёс уходит и наугад выстрелил ещё раз. Тихий, почти человеческий всхлип был ему ответом. Спустя несколько минут к нему подошёл один из офицеров. —Отбой, сержант, давай на базу,-- посмотрев на подчинённого, он похлопал его по плечу:-- всё кончено, операция завершена, ты молодец, не растерялся. Вопрос читался на лице сержанта, и офицер терпеливо повторил: —Он мёртв. Пуля вошла прямо в сердце, тело уже увозят. Ты вы-полнил свой долг, свободен… Он ещё что-то говорил, но молодой милиционер, спрятав оружие в кобуру, побрёл прочь, покачивая головой в такт своим мыслям. По-том он обернулся и спросил сам себя: —А кто же виновен тогда? Ублюдки, избивавшие слепого человека, пёс, возможно спасший ему жизнь, или закон, который не может никого защитить? Молодой ретивый щенок с висящими, ещё как попало ушами, стремительно мчался по зелёному, пахнущему свежей травой лугу. Впереди виднелись дома, где, как он знал, живут добрые люди, не ведающие жестокости и готовые стать любому нуждающемуся хорошим хозяином. Собачье сердце радовалось, тело не знало усталости, ему предстояло ещё вырасти в могучего защитника и друга. Лёгкий ветерок принёс издалека такие знакомые запахи, что он невольно сглотнул слюну. Впереди его ждали, и он это знал. Подпрыгнув в порыве чувств, щенок рванул вперёд с удвоенной скоростью, но его что-то внезапно сдержало. Замедлив ход, он медленно повернулся. Там, позади, на фоне ту-манной дымки покинутого мира замаячила неясная тень. Пёс неуверен-но переступил лапами и остановился. Чем-то родным повеяло от этой тени, и в чертах человеческого лица, смотревшего на него с улыбкой, он узнал своего прежнего хозяина. Тот взирал на питомца абсолютно здоровыми глазами, и весь его вид показывал, что он безумно рад за своего защитника. «Спасибо тебе, друг мой,--говорили его глаза,-- спасибо и до встречи! Мы ещё обязательно встретимся. Беги, ты заслужил своё рай, беги…» Пёс издал тревожный скулящий звук, но хозяин ободряюще кивнул ему, и его тень стала постепенно отступать в туман. Померкнувшее было солнце вновь ярко засияло, и пёс принял решение. Радостно завиляв хвостом, он продолжил свой путь туда, куда его душу необъяснимо тянуло. Он понял, что теперь всё будет хорошо, и хозяин вернётся за ним, и не страшны им будут ни хулиганы, потерявшие человеческое лицо, ни пули милиционеров, их защищавшие… Конец. Бонус. Пассажир Он ехал в автобусе, почти полностью забитом людьми. Кто-то возвращался с работы, кто-то просто спешил куда-то: ему ни до кого не было дела. Отрешённым взглядом он смотрел в запотевшее стекло окна, даже не пытаясь вытереть его. На улице смеркалось, осенний го-род, казалось, ёжился от холода. Вновь садящиеся на остановках пассажиры шумно отдувались и отряхивали мелкие капли дождя с одежды и зонтов. Многие, особенно пожилые женщины, косились на сидевшего молодого человека, никак не хотевшего уступать им место. Ему было всё равно. Он давно понял, что в этом мире ничего нельзя изменить. Поэтому справедливо полагал, что всё должно идти своим чередом. В пол-уха слушая всё нарастающий ропот переминающихся пенсионеров с сумками, он продолжал смотреть в окно. Скоро нужно было выходить, и он поднялся с тёплого сидения. Уже протискиваясь к выходу услышал фразу: —Надо же… А мог бы и раньше встать! Столько времени стояла! А сумки то тяжеленные! Он обернулся. Отвечать не хотелось. Глянул в глаза обычной на вид пожилой женщине с усталым лицом. Рядом шумно дышал её супруг: довольно крупного вида мужик такого же уставшего вида. Он почти грозно взирал на него, держа в руках вышеозначенные сумки. Он слегка улыбнулся: —Мог бы. Только есть одна проблемка,--в полголоса проговорил молодой человек. Дождавшись заинтересованного взгляда, он продолжил: —Дело в том, что я очень плохой человек. Я почти всегда грублю людям, не уступаю место в общественном транспорте, веду себя по-хамски и могу оскорбить даже незнакомого мне человека и словом и де-лом. В общем, ненавижу всё человечество разом. Эгоист в чистом виде. Остолбеневшая пожилая пара беспомощно оглянулась в поисках поддержки, а мрачный пассажир отвернулся, продолжая свой путь к дверям. Уже вдогонку он услышал: —Дать бы тебе в морду…--голос принадлежал супругу пенсионер-ки, и пассажир вновь обернулся. —А смысл? Меня уже не исправишь. Вообще ничего исправить нельзя.— он помедлил и добавил:--Во всём мире. Двери шумно распахнулись, и он растворился в вечерних сумерках. На улице действительно шёл дождь. Накинув на голову капюшон, он направился к ларьку, одиноко стоящему в стороне и купил бутылочку пива. Не спеша прикладываясь к горлышку, он посмотрел на расписание, и стал ждать следующий автобус. Вынул из кармана наушники, включил МР3 плеер и, отрегулировав громкость, вновь приложился к бутылке. « …и время меряем глотками, и всех вокруг, как ветром сдуло…» Музыка лилась, отгоняя скверное настроение, и молодой человек не-вольно улыбнулся, продолжая терпеливо стоять на месте. Затем поднял голову вверх, подставив лицо дождю. Ничего изменить уже нельзя… |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Роман Мелехин | нравится 0 Дата: 12:01:2019 |