Сотри оскал с лица
И прочь слепую нежность.
Я в твоих озёрах утону.
Ты в волосах, запутаясь, небрежно,
Мне скажешь пару слов.
Я убегу.
Туда, где на рассвете цветут вишни,
Где ты со мной не нежен, и не груб,
Туда, где я не стану тебе лишней,
Туда, где мне споёшь, мой милый друг.
Пока ответь мне, в очи не взирая
Скольких ты туда сопроводил?
Сколько чудесных нимф, на руки поднимая,
От бездны одиночества лечил?
Зачем, скажи, зачем давал надежду,
Под утро улетая в небеса?
Так дерзко и уверенно срывал одежду,
Не открывавшим дурочкам глаза?
Скольких колени помнят?
Скольких руки?
Ну а душа?
Быть может лишь один?
Твой эталон новорождённой скуки,
Флакон мучений, сущий никотин.
Они пройдут мимо тебя лишь тенью,
Даже не приблизившись к душе,
Они тебе симфонии, произведенья,
А ты им сердце из папье-маше.
Ты тот огонь, который, догорая,
Не угасает полностью, до самого конца.
Ты тот, кто в сотни больше запылает,
Увидев твои сонные глаза.
Мечта твоя по улицам бродила,
В белом платье и с кольцом из бузины,
Мужчин сводить с ума? Нет, не сводила.
Так тихо пела про свободу тишины.
Вся соткана была из песен и прохлады
Седые пряди - тягости её души
Ты полюбил её за то, что уже дважды,
Прошла на своём жизненном пути.
Создание небес, дитя отважных.
В душе старушка, а снаружи - младый плод.
За что она так твоему сердцу важна.
Да чёрт тебя знает и он же поймёт.
Сотри оскал с лица
И прочь былую нежность.
Пойдём в кабак и выпьем водки, милый друг.
Там, охмурив девицу новую, небрежно,
Ты поцелуешь все изгибы её рук.
И повторится снова эта сказка,
С заезженным сюжетом,
До конца.
Прочтёшь в её глазах безмеренную ласку,
Это и будет завершением творца.
Твой век тебе подарен был напрасно,
Если рядом нету любящих очей,
Если ты знаешь, что подаришь свою ласку
Не той, другой совсем, совсем не ей.
Наверное, до боли мне знакомо,
Когда не сжечь до тла остаток пелены.
Я лучше предпочту остаться дома,
Чем добывать огонь из болтовни. |