Город царя Салтана
|
По равнинам окияна . Едет флот царя Салтана . А. Пушкин Всю ночь летели самолетами и страдали в аэропортах. Москвичи, минчане, киевляне. А утром, придя на завтрак, ахнули. От сказочной картины нельзя было оторваться. По холмам, вперемешку с красными турецкими флагами теснились дома, купола и минареты. В обе стороны ровной дугой уходили в дымку берега залива. На его синей воде группами и по одному качались десятки мелких кораблей. И откуда-то слева над этим веселым беспорядком поднималось солнце. Великий город Стамбул начинал новый день и новую рабочую неделю. Ресторан на восьмом этаже отеля устроен не зря. Лучшей визитки придумать трудно. Помчались вниз за фотоаппаратами. Экзотика началась и что-то ещё будет! Многие не раз бывали в Турции, но то был отдых, а на курортах другая Турция. Радостное возбуждение охватило всех и туристам не до конца верилось, что можно вот так просто, за пару часов, вернуться из поздней осени снова в лето. Был ноябрь и про вчерашние холода, про минскую слякоть и московские морозы никто не хотел вспоминать. На карниз села чайка. Чайка большая и белая. Бояться ей нечего. Во-первых, защищает стекло, а во-вторых, её здесь знают. Чайка по-хозяйски расхаживает и смотрит в окно на туристов. Молоденькие черненькие официантки отлично говорят по-русски. Они переглядываются и смеются. Им интересно наблюдать радостное оживление людей. А славяне подходят к окну и обсуждают желтый клюв этой птицы. Он непомерно велик, сантиметров в десять. Чайка подходит ближе, чтобы вместе с ней получилось хорошее фото. Суждения были всякие, но сошлись на том, что чайка – птица хищная; иначе, зачем же ей такой большой клюв. Вован не терял времени и прошел по кварталу. Это деловой квартал. Здесь ждут покупателей из Восточной Европы. И для них готовы сделать всё. Повсюду в широких окнах домов стоят группы хорошо одетых дам и молодых людей. Это манекены. Со второго, третьего и даже с четвертого этажа сверху вниз на тебя смотрят неживые люди. Лица у всех похожие. Но заблудиться трудно, потому что их наряды запоминаются. За этим следят. Выдержана последняя мода одежды. Утро. Большинство заведений закрыто. Но некоторые лавки уже торгуют. Кто рано встает - тому бог подает. Истина простая и верная. Совершаются первые сделки. Цены кусаются, но тому, кто прибыл сюда за товаром, надо торговаться и показывать характер. Кстати, таких, кто сразу соглашается, не очень-то уважают, хотя от них выгода очевидна. Надо только не лениться, а доказывать свою правоту, и может быть потом, совершив круг, вернуться, и снова назвать желаемую цену. Непостижимо, но попытка сбить цену порой воспринимается как вежливость. И как ответная вежливость может быть скидка. В процессе обсуждения вероятный вопрос продавца: - А за сколько бы вы купили? Не исключено, что сделка купли-продажи состоится на твоих первоначальных условиях. Но нужно соблюдать меру и хорошо знать предмет. Вчера ночью, когда их везли из аэропорта, уставшим туристам было важно добраться до ночлега, а все остальное было безразлично. Сопровождающие турки, почему-то говорили заученные напутствия: - Желаем всем успешного бизнеса. Вован только теперь понял смысл этих слов. Однако покупатели не только русскоязычные. Слышна южнославянская речь. Среди названий магазинов есть, например, «Сараево». Мелкооптовый торговый бум в Турции постепенно затихает. И с некоторых пор здесь стали ценить туристов из Восточной Европы. Их группа должна проехать совершенно новым и нетоптанным русскими туристами маршрутом по Анатолии - западной части Турции. Маршрут называется круто: «По следам великих цивилизаций». Турки рады туристам и показывают им особое уважение. В Стамбуле их маршрут называют одним словом «Анатолу». Веселый город Стамбул пересекает широкая и глубокая река. Это Босфор. Когда-то реки не было. Но она была очень нужна. Это понял кто-то свыше и устроил так, что однажды зеленые холмы разошлись в стороны. Образовался узкий и глубокий проход, который соединил два моря. Никто уже точно не помнит, когда это произошло. Но ученые люди утверждают, что все было так или примерно так. Если смотреть с берега, то не останется сомнений, что вода в проливе течет из Черного моря в Средиземное. Поэтому путешественники называли европейский берег правым, а азиатский левым. Но не все просто. Стало известно, что гораздо глубже, у дна, нижние потоки текут навстречу. Это другая вода, более соленая. Нижний поток как бы уравновешивает потери воды Черного моря. Вроде бы так. Иногда наблюдатель замечает, как вода Босфора прямо на глазах меняет направление. Объясняют тем, что верхний и нижний потоки по каким-то причинам столкнулись. Однажды по этой реке проплыли аргонавты. Они шли на веслах в Черное море против течения и очень устали. Кто-то их видел недалеко от нынешнего стадиона Бешикташ. Факт серьёзный, он обсуждается и уточняется. Идут споры. Ведь это так важно, определить место, где аргонавты жарили шашлыки. Не вызывает сомнений другое. Аргонавты - таки добрались до Колхиды и отобрали у грузин золотое руно. Потом, через много лет, этой страной успешно правил царь Салтан. А страна называлась Блистательной Портой. Правда, турки своего правителя называли султан. Но они могут называть его как угодно, это их проблемы. Для нас это царь Салтан. Но кто бы ни правил, и какой бы народ здесь ни жил, все кто здесь побывал, находили, что великий город и пролив Босфор – явления красоты неописуемой. Это место называли восьмым чудом света, настолько прекрасным, что описать его простому человеку не представляется возможным. «Для любых мастеров пера это всегда будет бледная копия очаровательной действительности». Поэтому очень многие стремились посмотреть на Босфор. Александру Пушкину помешала война. Тогда в очередной раз воевали с Турцией. В российской армии служил его брат и Пушкин поехал к нему в гости. Но поэт был в Восточной Турции, а на Босфоре не был. Михаила Булгакова не взяли на пароход в Батуми, потому что у него не было достаточно денег. Он, конечно, мог бы проскочить зайцем, или наняться кочегаром, но он не захотел показаться босяком. А может, не пустила молодая жена. А Сергей Есенин вместо Турции почему-то поехал в Персию. Есенин добрался только до Баку. Снова загулял и с трудом разобрался, что Азербайджан - это не Персия. Сергей влюбился в женщину по имени Шаганэ и дальше никуда не поехал. Достоверно другое, - все трое здесь не были, но писали про Босфор и про этот веселый город. Когда - то на Босфоре всё было очень серьезно. Если приближался корабль, то с пристани пушки делали сигнальный выстрел и предлагали ненавязчивый сервис. Путешественникам советовали перекусить, и поделиться новостями из своей страны. Поэтому приходилось долго рассказывать про бабу ягу, о русалках и леших, иначе могли не пустить в проливы. Хорошо было только одно – во времена царя Салтана на Босфоре не было разбоев и пиратства. Султан терпеть не мог беспредельщиков, и, если таковые попадались, он строго наказывал. А как? - так об этом лучше и не вспоминать. До царя Салтана здесь жил другой народ. Туристам показывали место грандиозного ипподрома, от которого теперь ничего не осталось. Здесь проходили скачки, гонки, и гладиаторские бои. Тогда город называли Константинополь или второй Рим. На трибунах ипподрома сидели тридцать тысяч зрителей и сам император с супругой. Тогда это был очень богатый город, может быть, самый богатый в мире. Но были проблемы. Зрители плохо себя вели на трибунах. Считают, что это были либо бездельники, жившие за счет подачек, либо такие люди, которым легко доставались деньги. А у таких очень много свободного времени, и они часто совершают необдуманные поступки. Вначале казалось, что никто даже и не против. Пускай зрители развлекаются, как могут. Но так только казалось. Власти, как могли, боролись с беспорядками и многое придумали. Чтобы успокоить и помирить публику, одну из команд стал поддерживать византийский император, а другую – императрица. Но беспорядки росли и мера не действовала. Каждый раз на трибунах возникали потасовки. Власти искали зачинщиков, чтобы наказать их в воспитательных целях. Но найти главарей было невозможно. Их никто не собирался выдавать. Более того, сообщество зрителей разделилось на группировки и беспорядки из ипподрома стали выливаться на улицы. После каждого представления горожане стали сводить между собой счеты или дрались просто так. Мордобой шел по всему городу. Тогда психологи и маги дали ценный совет. Гладиаторов надо одеть в успокаивающие тона. Император прислушался, и одну команду нарядили в синее, а другую - в зеленое. Но даже и это не помогло. Теперь нам понятно, что следовало ограничить продажу спиртного. Или запретить его вообще. Но тогда пошли другим путем. Однажды, когда ипподром был полон, всем зрителям отрубили головы. Безобразия больше не повторялись. Это было просто, как и все великое. Туристам предложили спуститься с холма и откуда-то снизу приоткрыли убогую деревянную дверь. Сказали, что покажут подземное водохранилище. По лицам славян пробежало легкое недоумение: - Что здесь может быть особенного? Но за скромной калиткой открылся великолепный зал с колоннами, где вместо пола была вода, а посетители ходили по специальным трапам. Такого подземелья, наверное, больше нигде нет. Под ногами плескались крупные рыбы, а гид рассказывал о прекрасных статуях, которыми был когда-то украшен этот подземный зал, и о тысячах рабов, погибших при его строительстве. Подземелье показалось роскошным. И уже никто не обращал внимания на такие мелочи, как плохой свет и на то, как под ногами пружинят доски. Когда-то, очень давно, вот так похаживали местные патриции. Созерцание воды, колонн, и античных статуй снимало у них накопившийся стресс. Теперь от тех прекрасных статуй ничего нет и в помине, их много раз разбивали погромщики. Сначала христиане, а затем мусульмане. Те и другие ломали статуи из идеологических соображений: так боролись с язычеством. Остались всего два барельефа Медузы-Горгоны, высеченные из серого гранита. Оба лика наивно - страшные. Они расположены где-то внизу и вдали. Автор повернул их в сторону от глаз начальства, он как будто предвидел их проблемы в будущем и только они одни сохранились от разрушения. Гиды сказали, что таких водохранилищ в Константинополе были десятки и великий город мог легко пережить многие месяцы осады без внешних источников воды. Это был знаменитый вокзал. Отсюда регулярно, каждый день, отправлялся поезд с названием «Восточный экспресс». Это был поезд для очень богатых людей и в нем ездили коммерсанты, чиновники, и офицеры колониальных войск. Они прибывали с юга и пересекали Босфор. На левом берегу для них начиналась Европа. Позади оставались Сирия, Палестина, Ирак. Здесь уже они были как бы дома. «Восточный экспресс» шел от пролива Босфор до полива Ла-Манш. В нем все было задумано шикарно. Богатые и интересные попутчики, купе класса люкс и ресторан с отличной кухней. На больших станциях к поезду стыковали вагоны из новых столиц. Но однажды в этом поезде был убит некий американец. Выяснилось, что это был известный негодяй, причем такой, что его можно было сразу сажать на электрический стул. Его не могло достать американское правосудие, потому что он постоянно перемещался по Европе, а Интерпола тогда не было. Многие считали, это даже хорошо, что такого негодяя грохнули. А было вот как. Для совершения убийства образовалась инициативная группа. Их нельзя назвать шайкой хотя бы потому, что это были образованные люди из лучших домов Европы и они совершали акт справедливости. Они надеялись на то, что сложные преступления, совершенные из благородных побуждений, как правило, не раскрываются. Поэтому аристократы не стали нанимать профессиональных киллеров. Они все сделали сами и в этом была их главная ошибка. Все было отлично продумано. Негодяя собирались прикончить на территории одной из мелких стран, а его труп должен был путешествовать дальше к проливу Ла-Манш. По их замыслу, только на последней станции у проводников должен был возникнуть вопрос, какой же стране отдать труп и какая из стран должна вести расследование. Скорее всего, остались бы виноватыми турки. Хотя турки здесь не при чем. Расчет был на то, что будет долгое обсуждение и следствие сразу не начнется. Тем временем компания успеет разбежаться по своим лучшим домам и будет следить за ходом следствия по газетам. Предусмотрели многое. Аристократы работали под видом уголовников и все выглядело, как банальное «мочилово», справедливо полагая, что полиция начнет поиски в преступном мире. Но замысел уходил еще дальше. Спящего американца кололи ножом все по очереди, и при этом даже не щупали пульс. Даже если бы их вычислили, следствие неизбежно попадало в тупик при решении важнейшего вопроса: - Так кто же из них нанес смертельный удар, а кто колол труп и поэтому полностью не виновен? Это преступление так и осталось бы нераскрытым, если бы не одно важное обстоятельство. В самый последний момент с перрона станции Стамбул (тогда Константинополь) в поезд запрыгнул невысокий лысый человек с усами. - Читали Агату Кристи? - Читали! - Как звали этого человека? - Пуаро! - Сыщик Пуаро! Да, это был он, сыщик международного класса Эркюль Пуаро. Пуаро оказался в Стамбуле проездом. Он прибыл с юга, из Алеппо и совершенно случайно купил билет на этот поезд. Силой своего таланта он вывел всех его участников на чистую воду. И еще раз доказал, что ни при каких обстоятельствах не следует заниматься криминальной самодеятельностью. Туристы с уважением смотрели на серое двухэтажное здание стамбульского вокзала. Вован спросил у Шефата ради хохмы: - А был ли у царя Салтана дуб с золотой цепью и кот, который пел песни и рассказывал интересные истории. Шефат отвечал, что султан был настолько богат, что дубов и золотых цепей у него было немерено. Но с кошками в Турции всегда были проблемы. И дело даже не в том, что весной кошки мешают спать. Главное не в этом. Часто бывает так, что кошки перебегают дорогу. А после этого жди неприятностей. Вован не дал договорить, и сообщил, что есть хороший славянский обычай: когда кошка перебегает дорогу, надо трижды плюнуть через левое плечо, и тогда все устроится. Шефат отвечал: - Мы поступаем иначе. Согласно турецкому обычаю, люди плюют много раз и в разные стороны. Но и это не помогает. Все равно случаются неприятности. И тут возникает вопрос: - Так нужен ли Турции еще один кот или еще одна кошка? Шефат толковый парень и умело уводит разговор в сторону. А Сергея волновали другие вопросы: - Правда ли, что в двадцатые годы русские эмигранты устраивали тараканьи бега и был тотализатор? Шефат честный парень и сообщил о том, что ему известно: - Вашему писателю Булгакову дали неточную информацию. Тараканьих бегов, пожалуй, даже и не было. Если были, то это – мелочь, пустяки. Но русские начали цветочный бизнес. Когда-то в Стамбуле не было хороших цветов, или даже вообще не продавали никаких. Русские коммерсанты, беглецы из Советской России, стали заниматься цветочным бизнесом. Того, кто первый подал идею, теперь уже не найти. После крымской эвакуации цветочное дело пошло с размахом, потому что к нему подключились бывшие военные армии Юга России. При этом генерала Врангеля Шефат называл Вранглером. При входе в султанский дворец Топ-Капы стоят двое военнослужащих в форме. У них автоматические винтовки с коротким стволом. Автоматчики переговариваются, рассказывают анекдоты, и посмеиваются. На проходящих – никакого внимания. Зачем стоят – непонятно, но в их манере держаться, как и у всех турок, чувствуется что – то собранное, непреклонное и уверенное в себе, что – то военное. Турка ни с кем не спутаешь. Ни с грузином, ни с болгарином. Воспитать такое трудно. Сергей вспоминал шолоховского казака Григория Мелехова. Малограмотный казак добился успеха в боях и на службе. Он за пять лет из рядового вырос до командира дивизии. У Григория бабка была турчанкой. Дальняя часть дворца Топ-Капы когда-то была султанским гаремом. У мусульман был очень строгий закон насчет женщин. Один мужчина не мог иметь более четырех жен. Но тот же закон не ограничивал число наложниц. Используя такое толкование закона, в гареме порой находились по несколько сотен самых красивых женщин. Объясняли суровой необходимостью. Тем, что гарему поставлена важная государственная задача: обеспечить стране здорового наследника мужского пола. И задача неизменно перевыполнялась. Детей мужского пола рождалось так много, что их число приходилось уменьшать. По ночам вблизи ворот Топ-Капы трудились палачи и лишали жизни всех мальчиков кроме самого старшего или самого счастливого. Детям султана полагалась почетная смерть от удушения. Жители Турции до сих пор считают убийство султанских детей делом не бессмысленным. Жестоким – да. Но таким образом стремились избежать последующей борьбы за власть. Иначе у страны и у всего народа самые плохие перспективы. Потом от этого обычая в отказались. В гарем попадали по-всякому. Случайный выбор султана, военная добыча или как подарок. Но чаще всего красавица попадала в гарем с невольничьего рынка. Попавшей в гарем рядовой невольнице голод и холод не грозил. Она должна была благодарить судьбу, что попала к султану. Но только несведущие люди полагали, что впереди её ждут райские кущи и беззаботная жизнь. Романтические истории о неземной любви правителя к прекрасной одалиске мало соответствуют действительности. Потому что после ночи, проведенной с султаном она возвращалась в гарем. А там её ждали соперницы. Здесь, в гареме, пожелания султана не очень-то много значили. И для новой любимой наложницы было большой ошибкой уповать на защиту главного человека государства. Чаще всего султан не знал, или не хотел знать о том, что происходит у него в гареме. Бывало, что одна из новеньких приглашалась к господину вторично. Она как бы выиграла у всех в конкурсе красоты, и, казалось, у нее отличные перспективы. Но все было с точностью до наоборот. Имелись все основания полагать, что жить ей осталось недолго. Обычным делом был донос. Её могли обвинить в измене, болезнях и в других грехах. В доносе приводили лжефакты и лжесвидетельства. А адвокатов тогда не было. Дело вели к тому, чтобы легкомысленная прима оказалась в руках палача. Но были другие средства. Простые и надежные. Мог произойти несчастный случай, наготове были яд и лукавый кинжал. И о сопернице можно было забыть навсегда. Рассказывают про жуткую трубу, по которой в Босфор под покровом ночи сбрасывали обвиненных в неверности. Проигравшую зашивали в специальный кожаный мешок и по этой трубе сбрасывали на дно Босфора. А там разные течения, одно туда, другое сюда. Её место пустовало недолго. Невольничьи рынки исправно поставляли товар, а султанская казна была хорошим покупателем. Деньги любят оборот и дело было налажено. Для каждой из жен султана и для самых любимых наложниц было важно, чтобы именно её сын взошел на престол. Только таким образом было гарантировано их будущее и обеспеченная старость. Но этого одинаково хотели остальные. И побеждал тот, кто превосходил по степени коварства. Хорошо известно, что самый важный ресурс в подковерных делах - это информация. Поэтому в стенах была скрыта особая акустика и была налажена система подслушивания. Охрана подслушивала разговоры и передавала их содержание кому надо. Традиционно охранники были чернокожими. Им делали некую операцию, после чего они или становились бесплодными евнухами, или погибали от заражения крови. Почему именно негры? Бывало так, что несмотря на операцию, они продолжали иметь контакты с женщинами, в результате которых рождались дети, и тогда новорожденных легко отличали по цвету кожи. Своеобразие состояло в том, что евнухи не видели в своей жизни никаких перспектив. Они находили моральное удовлетворение в том, чтобы навредить своим подопечным. Негры были источниками интриг и очень много добавляли в атмосферу неуверенности и страха. А у большинства наложниц всегда был страх что-то сказать не так. Не так посмотреть на хозяйку или на охранника. Хозяйку гарема называли Валиде-султан или султанша мать. Ей становилась мать султана или его близкая родственница старшего возраста. По степени влияния на султана она считалась вторым человеком в государстве. И в этом никто не находит преувеличения. Эта особа отлично знала характер и наклонности султана. Имея в полном подчинении жен и наложниц, валиде-султан добивалась принятия им многих важных решений. А при отсутствии султана или при слабом султане султанша-мать становилась первым человеком страны. Приводят факты, когда валиде-султан по многу лет правила громадной Османской империей. А палачам тоже делали операцию. В отличие от евнухов им отрезали языки, чтобы не болтали лишнего. У Сергея появилась интересная мысль и он сказал Вовану: - В сказке о царе Салтане Пушкиным описан гарем, и в этом нет никакого сомнения. На что Вован отвечал: - Я эту сказку помню с детства. Там нет никакого гарема. Ты что-то придумываешь. - Начнем с того, что царь подслушивает женскую беседу. Ну кому из мужчин придет в голову подслушивать женщин и из их болтовни узнать, что бы случилось, «если б я была царицей». Однако все меняется, если разговор происходит в гареме. Здесь любая беседа должна быть прослушана и сказанному делается анализ. - Но это мелочь, и потом, если царь умирает со скуки, то почему бы ему не подслушать чужой разговор? - Идем дальше, царь делает любимой женой ту из них, которая собирается родить сына-богатыря. Это соответствует предпочтениям турецких правителей. Царю Салтану пообещали наследника - богатыря, и он сделал выбор! В-третьих, когда царь ушел в поход, гарем остался руководить страной. Но вместо того, чтобы заниматься делом, эти дамы почувствовали безнаказанность и стали сводить между собой счеты. Они придумали особую казнь для ненавистной фаворитки. Её посадили в бочку и вместе с новорожденным сыном отправили плавать по морю. А когда царь Салтан вернулся, то он даже не попытался разобраться в том, что же произошло с его любимой женой. Погоревал и успокоился. Ведь есть другие жены! И, наконец, в - четвертых, всей интригой руководит старший по возрасту близкий султану человек. Пушкин называет её то сватья, то бабушка его сына Гвидона. Да это же валиде-султан, хозяйка гарема! Я уже не говорю о том, что гарем активно воздействует на принятие важных решений царя и отговаривает его от поездки на остров Буян. - В этом что-то есть, но Пушкин никогда не был в Стамбуле и тем более в гареме Топ – Капы! - Зато он был в Бахчисарае. А там тоже гарем, только не султанский, а ханский! Решили спросить у просвещенного Бородкина. Бородкин отвечал туманно. |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Владимир Владимиров | нравится 0 Дата: 02:06:2011 |