Сумасшествие
|
Среди новостроек, в крошечном оазисе зелени и разноцветных одноэтажных строений Константин распоряжался половиной дома. В семье он был единственный ребёнок, и родители в нём души не чаяли. Чтобы выделить ему собственное жизненное пространство, в общем доме возвели перегородку. Это случилось примерно через год после того, как он окончил техникум, устроился на работу и поступил в строительный институт на заочное отделение. - Красная гвоздика…Красна-а-я гвоздика…Спу-тница тревог,- завывал Костя, расхаживая по комнате в клетчатых трусах, - красна-а-я гвоздика …. Тьфу! Привяжется же старорежимная мелодия! – с удивлением и возмущением обращался он к самому себе. Взгляд упал на правое колено, где он снова обнаружил неведомо откуда взявшееся утолщение. « Всё-таки надо что-то предпринимать. Может, отцу сказать? У него, кажется, знакомый хирург в поликлинике работает»,- пронеслась в голове мысль. Не откладывая дело в долгий ящик, Костя натянул брюки, спортивную майку и пошёл на половину родителей. Отец выслушал сына, разволновался, побледнел, но сумел быстро взять себя в руки. Он посмотрел на часы и, рассудительно заметил: - Да Васильевич, может, сегодня, принимает,- отец тут же подошёл к телефону и взялся энергично крутить диск аппарата, набирая номер справочной городской поликлиники. - Собирайся, ещё успеем,- коротко бросил он сыну. Через полчаса они входили в длинный низкий коридор городской поликлиники. Костя, давно не посещавший кабинеты врачей, увидел подзабытую картину: ряды стульев по обеим сторонам длиннющего коридора, занятые многочисленными посетителями. У многих на лице воцарилось выражение полной отрешенности, у кого-то в глазах читалось страдание. Отдельные больные всем своим видом выражали нетерпение, раздражённые долгим ожиданием своей очереди. Другие обсуждали некомпетентные действия врачей, к которым спешили попасть. Все находились как бы при деле. Он, стараясь не дышать полной грудью, всё-таки вдохнул специфический больничный запах, от которого слегка закружилась голова. У кабинета хирурга, тоже сидели люди, некоторые с бинтами на руках или ногах. Один даже с перевязанной головою. Костя присел на свободное место. Отец не стал занимать очередь, а сразу зашел в кабинет врача. Через десять минут оттуда выглянула по - больничному строго одетая медицинская сестра. На ней было всё белое от шапочки до туфель. Она громко выкрикнула его фамилию: - Серов! Костя привстал со своего места, а женщина громко скомандовала, обратившись уже ко всем присутствующим в очереди: - Это срочный больной! – она кивнула ему:- Заходите! Что означал термин « срочный больной» никто, естественно, не понял, но все промолчали. Пожилой доктор приветливо улыбнулся, поздоровался с ним за руку и, будто добрый майский жук, прогудел негромким басом отцу: - Ну, Николай Фёдорович, неужели твой так вырос? - Мой,- с неподлежащей сомнению интонацией ответил отец. - Годы бегут …- покачал головой хирург,- что у тебя стряслось? – обратился он к Константину. - Да вот… - тот сел перед доктором, задрал штанину и оголил колено. Врач всмотрелся в новообразование, осторожно пощупал кожу вокруг: «Здесь больно? А здесь?». Подошёл к раковине в углу кабинета, сполоснул руки. Хмуро покачивая головой, вернулся за стол и начал быстро заполнять амбулаторную карту, принесенную отцом. Обернулся к медсестре: - Выпишите направление на анализы. Закончив писать, он отложил ручку и посмотрел на него поверх очков в тонкой металлической оправе, повисших на самом кончике носа: - Что могу сказать. Медицинскими терминами пугать не буду. Можно, конечно, направить в онкологический диспансер, но такой необходимости на данный момент я не вижу. Я так понимаю, беспокойства она вам не причиняет?- поймав на себе строгий взгляд Константина, он улыбнулся. - Ну, за исключением ваших опасений. - Да нет, совсем не болит,- подтвердил Костя. - При ходьбе, физической нагрузке мешает? - Нет, все нормально. - Давайте сделаем так: возьмите направление на анализы. Посмотрим, что они покажут. В зависимости от этого и будем принимать решение о радикальных мерах. Такой вариант вас устраивает? – он взял у медсестры несколько заполненных бланков. - Вы лучше нас знаете, что делать,- согласился Костя, принимая из рук доктора направления. Отец, подтверждая его слова, молча, кивнул. - Вот и прекрасно,- ответил хирург. Николай Федорович крепко пожал руку на прощанье пожилому доктору. У дверей поликлиники их догнала медицинская сестра, уже без белой шапочки, с непокрытой головой. Она отдышалась и заговорила, покачивая копной чёрных волос, всем своим видом показывая важность возложенной на неё миссии: - Вы сами только ничего не предпринимайте, заболевание достаточно серьезное, с меланомой не шутят. У нас год назад один молодой человек поковырялся у себя в болячке, занялся самолечением и в результате… - она сделала паузу и, выразительно вознесла глаза к потолку вестибюля, словно там находился тот самый молодой человек. У Кости от нехорошего предчувствия предательски сжалось сердце. По дороге к дому он решил, что пора основательно заняться собою. В голове заезженной пластинкой завертелась сказанное кем-то,- «Ничто не достается нам так дешево и не ценится так дорого, как здоровье». Под вечер он позвонил своему бывшему однокласснику и приятелю Максиму Бурдуковскому. В свое время Максим агитировал всех знакомых и друзей заниматься лечебным голоданием, проповедуя, что это наиполезнейшее дело - время от времени голодать и что голодом лечится практически все, однако, к своему увлечению быстро поостыл и взялся собирать то ли марки, то ли спичечные коробки, но потом и это увлечение с лёгкостью забросил. Костя надеялся, что необходимая литература у приятеля сохранилась. Он доехал до Макса и, получив необходимые книги, сразу же уселся за их изучение. С твёрдой зелёной обложки на него смотрело изможденное человеческое лицо. На первой странице он прочитал: « Что не вылечит голод, то никто вылечить не сможет». Костя вычитал, что на определенном этапе голодания, организм очищается, он как бы оперирует себя сам, избавляясь от вредных тканей. Это вселило в него уверенность. Костя взял отпуск за свой счет, благо наступали времена, когда работы за чертёжной доской уже никакой не было. Страна неповоротливо и громоздко, в очередной раз за свою историю, ломая судьбы миллионов людей, ложилась кораблем с поржавевшими механизмами на курс построения дикого капитализма называемого почему-то рыночным. Директор проектного института, где Костя в последнее время трудился, подписал заявление, даже не вникая, как в прежние годы в суть выражения: « Прошу предоставить отпуск по семейным обстоятельствам». Наступала пора, когда никому ни до кого не было дела. В общих чертах Костя просветил родителей по поводу предстоящего «лечения» и сумел, несмотря на все протесты мамы и возмущение отца, убедить их в правильности сделанного им выбора. Наутро первого отпускного дня, только проснувшись, он по привычке двинулся на кухню, но, планы о начале голодания заставили замереть на месте. Костя начал день с того, что тщательно умылся и побрился, взял с полки первую попавшуюся книгу - ею оказался «Таинственный остров» Жюля Верна - и снова прилёг на диван. Первый день голодания прошел практически незаметно. Костя морально подготовился к длительному изнурительному терпению. Запасся водою, которую необходимо пить постоянно. Второй день он пережил куда тяжелее. Временами его знобило. Он, как мог, старался отвлечь себя мыслями о чём-нибудь, не связанном с отказом от приёма пищи. Начал глубже вникать в содержание сотню раз перечитанной им книги. На третий день навалилось сильное утомление. Действуя в соответствии с полученными знаниями из литературы, Костя старался как можно меньше двигаться и больше пить воды – и с этим недомоганием справиться оказалось вполне по силам. Четвертый день он спал безмятежным сном младенца, но после пробуждения у него появилось чувство глубокой трудно преодолимой тоски. Пятый день Костя начал с зарядки. Начиная с шестого дня, в организме возникла необъяснимая легкость. Настроение светлого радостного оптимизма переполняло его. Он почувствовал себя пушинкой носимой летним ветерком над цветущим лугом. И вот однажды проснувшись ранним утром по привычке начиная день с осмотра больной ноги, Костя обнаружил, что злосчастная бородавка исчезла. Состояние невесомости, в котором Константин находился последнее время, так ему понравилось, что у него возникло желание продолжать голодание. Делая по утрам зарядку, он дошёл до того, что без особых усилий стал отжиматься от пола по пятьдесят раз. Для большего эффекта и окончательной победы над болезнью Константин присовокупил к голоданию занятия йогой. Он стал время от времени стоять на голове. Всё шло прекрасно. В одно из своих занятий, как обычно устроившись на коврике возле стены вниз головой, Костя рассуждал сам с собою о крепнущем здоровье. Вдруг его пронзила острая боль в животе. Он начал прокручивать мысли о возможных причинах и пришёл к выводу, что, скорее всего продукты распада во время стояния вниз головой из кишечника попали в желудок и могли вызвать отравление. Костя опустился на диван. Прошло минут тридцать, но лучше не становилось. Не выдержав жгучей боли, он постучал в стенку, отделявшую от родителей. Пришла мама и без того встревоженная его экспериментами. Не вставая со своего ложа, лишь слегка приподняв голову, Костя слабым голосом произнес: - Мне что-то нехорошо. Мама, вызови скорую. Она засуетилась, заохала и начала причитая набирать номер: - Говорила ему, говорила: до добра голодовка не доведет … Минут через пятьдесят за окном раздался звук работающего двигателя автомобиля и, к дому важно прошествовала высокая атлетически сложенная женщина в белом халате нараспашку, с полами развевавшимися парусами мчавшегося на абордаж пиратского судна. За нею, еле поспевая, семенила худенькая медсестра в огромных блестящих очках, с ободранным, когда-то коричневым чемоданчиком. Мама распахнула двери: - Слава Богу, приехали. Проходите скорее. - Скорее, скорее – всем надо скорее. Куда только спешите,- недовольно пробормотала женщина-врач. - Собак нету?- она с подозрением и отчасти с лёгким презрением оглядела Марию Ильиничну: - Если есть, мы уходим,- врач тут же стала поворачиваться к ней спиной. - Нету собак, нету. Проходите, что-то у него с желудком,- испуганная нешуточной угрозой проговорила мама Кости, освобождая проход. Женщина присела на услужливо подставленный стул, брезгливо поморщилась, глядя на распластавшегося молодого парня и, заголив на нём майку, начала щупать живот. Константин в это время слабым голосом принялся рассказывать. - Я занялся голоданием, да ещё взялся стоять на голове. У меня, наверное, что-то нехорошее из кишечника в желудок попало, - так как доктор не обращала на его слова никакого внимания, последние слова, он произнёс громче.- Сильнодействующие лекарства мне сейчас нельзя! - Молодой человек. Вы может, меня учить будете? – строго произнесла врач. Костя услышал в наступившей тишине звонкие хлопки вскрываемых ампул. - Дайте свою руку,- стоя над ним с большим шприцем, проговорила медсестра. Он неохотно подчинился. После укола у него резко потемнело в глазах, и он потерял сознание. Когда очнулся, почувствовал сильные хлопки по своим щекам и увидел медсестру, целившуюся в него новым шприцем. Костя собрался с последними силами и резко ударил её по руке, шприц упал на пол, издавая характерный звук бьющегося стекла. Врач схватила его за руки, навалилась на грудь. С хрипом и шипением она выдавила из себя: - Вызывай бригаду! Люся…. Ослабить стальные тиски медицинского работника было уже не под силу, слабо подёргавшись руками и ногами в чём-то напоминая рыбу, выброшенную опытным рыбаком на каменистый берег, Костя вновь потерял сознание. Снова очнувшись, сквозь туманную дымку он увидел возле себя троих здоровущих мужиков с засученными по локоть рукавами. К ним испуганно обращалась мать: - Что вы собираетесь с ним делать?! Мужики, одетые в халаты далеко не первой свежести, с видневшимися концами волосатых рук похожие больше на мясников, недоуменно покосились на неё. Один из них, по-видимому, старший, отвел Марию Ильиничну в угол: - Тише, мамаша, вы, что не видите - у него припадок. Они сомкнулись в тесный кружок и принялись обсуждать сложившуюся ситуацию, изредка бросая красноречивые взгляды в сторону Кости. Медсестра во время короткого совещания увела мать на её половину – отпаивать успокоительными. « Острый шизофренический эпизод. Параноидная форма. Госпитализация». Сквозь помутневший рассудок долетали до Кости обрывки фраз. Двое здоровяков подхватили его под руки и через порог в распахнутые настежь двери поволокли ко второй машине скорой помощи, стоявшей у низкого заборчика перед домом. Они поднатужились и бросили изголодавшееся тело внутрь на носилки из плотного серо-зеленого брезента, наглухо пристегнув к ним ремнями. Машина недовольно фыркнула, будто плюнула в дом, возле которого стояла, подождала, пока медбратья рассядутся, и, ворча, тронулась с места. Он приподнял голову, пытаясь насколько возможно в своём положении сориентироваться, в каком же направлении они поедут? Один из здоровяков, заметив движение Кости, строго прикрикнул: - Лежи! А то щас укол сделаем. Костя обессиленно опустил голову на носилки. Через полчаса поездки машину сильно затрясло. Она закачалась на ухабах, готовая вот-вот опрокинуться. В этот момент ему удалось, в слегка отдёрнутую занавеску на окошке автомобиля, увидеть, как они медленно въезжают через перекошенные металлические ворота в просторный двор. Машина скорой помощи проследовала мимо лысого человечка, стоявшего на постаменте в каменном пиджаке нараспашку, с вытянутой рукой, в сторону приземистых строений, будто указывая единственное правильное направление движения. Они остановилась у мрачного, сложенного из тёмно-бордового, а местами даже чёрного кирпича длинного, уходившего далеко вглубь территории, здания, на которое указывала рука памятника. Крепкие мужчины подхватили Костю под руки и вывели из машины. К этому времени он уже мог самостоятельно держаться на ногах. Через сумрачный коридор его завели в просторное светлое помещение прямоугольной формы и уложили на жесткую кровать. Подскочила женщина на длинных тонких ножках чем-то напоминавшая кузнечика и больно ужалила шприцем. В себя он пришёл только утром. С удивлением Костя огляделся по сторонам. Взору предстала больничная палата, в которой стояли два ряда кроватей с железными спинками неопределенного цвета: на них лежали люди с одинаковыми бледными, слегка опухшими лицами. Состояние было такое, будто всё происходит не с ним, а в жутком кошмарном сне, и скоро должно закончиться. У него раньше случались сны, очнувшись, после которых, он радовался, что это не происходит на самом деле. На этот раз сон явно затянулся. Он поднялся с жесткой кровати и босиком вышел в уже знакомый сумрачный коридор. Пошатываясь, дошёл до первой распахнутой настежь двери – почему-то без ручки и попал в комнату для умывания. Согнувшись над одной из раковин, он открутил кран и с жадностью припал к холодной, отдававшей ржавчиною струе воды. Зачерпнул пригоршню и плеснул себе на грудь. От холодного прикосновения стало легче. Костя вернулся в палату и прилёг на кровать. Тут же заметил устремленный на него взгляд походившего на призрак человечка с тёмными кругами вокруг огромных ввалившихся глаз на заостренном худеньком личике. - Где я,- вырвалось у него. - В дугдоме, пгиятель,- не выговаривая букву «р» обрадовано сообщил ему человечек, лежавший на кровати у противоположной стены. Он весело улыбнулся, поднимая тонкую, как соломинка, руку над своей постелью. «Это, наверное, самоубийца…» - пронеслось у Кости в голове, и он прикрыл глаза, пытаясь снова заснуть. Неизвестно сколько продолжался тяжёлый полусон – полуобморок, но проснулся он оттого, что кто-то бесцеремонно трясёт его за плечо. Перед ним стояла немолодая женщина в нелепом поварском колпаке. Её глаза были холодными и бесстрастными, как ветряный зимний день. - Поднимайся. Пойдем к доктору,- безапелляционно сказала она. Он влез в неведомо как появившуюся на спинке кровати синюю униформу, состоявшую из широких штанин и пиджака, без каких бы то не было признаков карманов, сунул ноги в тапочки, валявшиеся у тумбочки, и побрел за ней. В кабинете врача за дверью без ручки сидел мужчина с небольшими усиками, чем-то похожий на Гитлера из фильмов о Великой Отечественной войне. Он был, как и все работники лечебного учреждения в белом халате, застегнутом не из-за кокетства, а из-за выпиравшего круглого животика всего на одну пуговицу. Небольшое полукруглое, даже скорее круглое лицо выражало, полное удовольствие. Перед ним стоял заваленный бумагами стол. На нём он что-то быстро писал. Мужчина взглянул на Константина и кивнул, как старому знакомому. - Садитесь,- врач указал на стул перед собой. Уткнувшись в бумаги и продолжая быстро писать, он спросил: - Как вы себя чувствуете, больной? Костю покоробило от обращённого к нему слова «больной»: - Как может чувствовать себя человек ни за что ни про что угодивший в «психушку»,- съязвил он. Не обращая внимания на прозвучавшую в словах пациента иронию, врач отложил в сторону ручку и посмотрел на Костю маленькими внимательными глазками: - Травмы головы, ушибы, контузии были? - Нет, - коротко отрезал он. - Раньше припадки случались?- не спуская пронзительного взгляда с читавшимся в нём недоверием, задал очередной вопрос доктор. - Да не было у меня никаких припадков!- попытался возмутиться Костя,- я занимался лечебным голоданием, а в голодании, если вы об этом слышали самое важное даже не само голодание, а как правильно выходить из него. А мне тут начали делать уколы, вот и стало хуже. Я вообще не пойму, за что меня к вам привезли? Мужчина усмехнулся: - Тут никто не понимает, за что, попал сюда, даже я. Вы полежите, отдохнете, успокоитесь, наберётесь сил. Мы вас подлечим. - От чего лечить-то? Мне сейчас диета нужна, соки надо пить. - Лечить всегда есть отчего, были бы у пациента деньги, - произнёс доктор и широко улыбнулся.- Здоровых людей, как известно, не бывает. Есть не дообследованные,- после последних слов лицо у него сделалось сосредоточенным и серьёзным.- Соков у нас, конечно, нет, а диета замечательная,- он постучал себя по круглому животику. Послышался гулкий утробный звук. - Это сразу видно,- Костя насмешливо усмехнулся, кивая на живот доктора. Мужчина нахмурился. - Короче, больной. Пока полежите под наблюдением, а потом решим, что с тобой делать. Ему удалось краем глаза прочитать пару строчек из лежавшей на столе перед врачом истории болезни: « Агрессивное поведение, состояние навязчивости, бредовая идея о всесилии лечебного голодания …». Доктор постучал его по коленкам, поводил чёрным молоточком перед глазами, задал пару вопросов из детских считалок, почесал свой затылок: - Иди-ка пока на место. Позже поговорим. Он надавил кнопку у себя под столом. Раздался резкий неприятный звонок, и за спиной Кости выросла высокая крепко сложенная женщина в белом, доставившая его обратно в палату. Потекли однообразные тоскливые дни, недели, месяцы…. Все попытки прояснить свою участь у медицинского персонала успеха не приносили. На осмотр Костю больше не вызывали. Перед ним стояла стена полного равнодушия. На прием к врачу пробилась мама. Доктор принял её в кабинете приёмного отделения, представившись сухим официальным тоном: - Я лечащий врач вашего сына моё полное имя,- Вольдемар Борисович Лапицкий. - Мария Ильинична,- представилась она, попытавшись открыть рот первой и заикнуться о том, когда, наконец, отпустят сына и почему его привезли не в больницу скорой медицинской помощи, как обещали, а в психбольницу, но опытный доктор опередил: - Мария Ильинична, не было ли у вас травм во время беременности? Ей ничего не оставалось, как начать отвечать на поставленные вопросы. - Нет, не было. - Как проходили роды? - Да обычно, как у всех. - Не страдал ли сын снохождением? Энурезом? - Каким еще энурезом?- удивилась она. - Не писался ли он по ночам? - Да вы что, Вольдемар Орестович? - Борисович,- поправил её доктор. Она посмотрела на врача умоляюще: - Орест Борисович, может, всё-таки отпустите сына? На своё новое имя доктор нахмурился ещё больше, но поправлять маму Кости больше не стал. - Пока об этом и речи быть не может. Надо хорошенько понаблюдать за ним. Я на себя ответственность брать не хочу. Мы недавно так выписали одного …. Так он всех своих родственников съел,- выразительно произнёс врач, строго смотря на женщину. Мария Ильинична изумленно взглянула на доктора и недоуменно отозвалась: - Да разве такое может случиться? - О-о-о-о,- заунывно пропел тот,- чего только не бывает с нашими пациентами,- он подумал и добавил, будто констатируя факт. - Да и с врачами тоже. Мама Кости недоверчиво покачала головой. - Разрешите хотя бы повидаться с сыном,- она жалобно смотрела на Лапицкого. Вольдемар Борисович долго мялся, словно чего-то выжидал. Она догадливо протянула конверт. Вольдемар дружелюбно взял подношение и, сразу же расплылся в улыбке. Он сунул деньги в карман халата. - Теперь можно,- солидно, будто делая большое одолжение Лапицкий, проронил: - Приходите в дни посещений. Я отдам необходимые распоряжения. Костя встретился с мамой в сумрачной и неудобной комнате для свиданий с близкими родственниками, с гнетущей атмосферой и заплесневевшими углами. Одним своим видом способной превратить здорового человека в душевнобольного. Мария Ильинична, поздоровавшись, оглядела сына одетого в нелепую больничную одежду, внимательно вглядываясь в каждую черточку припухшего бледного лица. В её взгляде читалось сострадание и сочувствие. Но она справилась с нахлынувшими эмоциями и чтобы подбодрить Костю, а не расплакаться самой, произнесла: - Потерпи сынок. Всё образуется. - Отец что не пришел?- сын перевёл разговор в другое русло, гордо не желая, чтобы его жалели. - Отец, как ты в больницу попал, на меня накричал, что я тебя отдала на растерзание врачам, а потом слёг. На больничном долго был. Он ведь любит тебя очень,- она всхлипнула,- а теперь к рюмке стал прикладываться. Ему соседи наплели, что отсюда никто не выходит. Он и главному врачу звонил, да ничего не добился. Я тоже пока твоему лечащему врачу денег не дала, и меня не пускали. Отцу я даже не сказала, что к тебе пошла, чтоб больше не расстраивать. - Так успокой его передай, что всё у меня нормально. - Передам, сынок. Чем тебя тут лечат-то? - Мама, во-первых, лечить не от чего. Те таблетки, которые всем раздают, никто не пьёт,- он усмехнулся. - Даже безумные. Надо только успеть их под язык спрятать, а потом выплюнуть, чтобы никто не увидел. Если заметят, начнут уколы делать. Тогда будешь спать круглые сутки. Мать покачала головой: - Будь осторожней. - Я стараюсь,- улыбнулся Костя. Она глубоко вздохнула: - За что же нам, Господи, такое испытание? Она выложила на стол принесенные с собой мисочки и тарелочки и принялась кормить сына. Пока он с жадностью ел, не сводила с него глаз наполненных слезами. Потом прибралась на столике, ласково поцеловала в щёку и пошла к выходу. Константин под присмотром одного из медбратьев, угрюмого и молчаливого мужчины вернулся в отделение. На стекле окна умывальника, по замалеванной зелёной краске, была выскоблена узкая прозрачная полоска. Сквозь неё он долго смотрел вслед сгорбленной фигурке с головой закутанной шалью. Костя подошёл к зеркалу, наглухо вмурованному в стену над раковинами, и посмотрел на своё отражение. Лицо у него опухло и приняло грушевидную форму, посредине в форме белой пуговки белел нос, губы оттопырились, будто накаченными силиконом. Уши торчали в стороны, дополняя и без того живописный портрет. Он представил, как с такой физиономией пристаёт к врачам и медсестрам, чтобы объяснить, как мучительно голодал, избавляясь от смертельной болезни, и невесело усмехнулся. Прописанная диета сделала своё дело. Почувствовав на себе чей-то взгляд, Костя оглянулся. На него смотрел Денис – худощавый парень лет двадцати из одной с ним палаты. Напившись воды из-под крана, тот смотрел с долей сочувствия и сострадания. - Что мать приходила? Костя и без того пребывавший в невеселом настроении, молча, кивнул. - Поди, расплакалась? - Надо думать,- ответил Костя и, отвлекая себя от переживаний, спросил. - Слушай, Денис, а ты как сюда попал? На дурака вроде не похож? - Да ты тоже не похож,- обиженно ответил Денис. - А здесь… - Сосед по палате некоторое время размышлял, видимо рассуждая про себя, стоит или нет, доверятся новому знакомому, и, похоже, решив, что можно начал рассказывать: - Как попал? Легко. В выходной зашел в кафе на набережной «Снежинка» возле художественного музея – ты должен знать…. Костя представил себе мысленно место в центре города и, соглашаясь, кивнул. - Сел за столик,- продолжал Денис, - ко мне подсела симпатичная девчонка. Глазищи, попенция - все при ней. Я её мороженым угостил. Слово за слово – разговорились. Я чтобы стеснение снять, когда за очередной порцией мороженого к буфетной стойке подходил, коньячка граммов сто пятьдесят пропустил. Посидели, поговорили. Напросился провожать. Но, то ли коньяк был левый, то ли мороженое с ним в химическую реакцию вступило - пожал он плечами,- началось у меня по дороге к её дому в желудке брожение. А хата у неё пустая. Родичи на курорт укатили. Она меня и пригласила зайти. Как тут откажешься? Поднимаемся к ней в квартиру. Она пошла на кухню, чаёк поставить. Ну, а мне сам понимаешь, не до чая, невтерпёж, думаю об одном, где бы нагадить. Туалет у неё рядом с кухней. Зайду, все же слышно будет, неудобно перед девушкой. Заглянул на кухню, а она мне улыбается,- Денис ехидно пропищал, копируя голос своей знакомой: « Сей-час при-ду». Я обратно в комнату, заметался по ней, как раненый зверь, смотрю, а там, на журнальном столике стопка газет, журналов всяких. Что, думаю, добру зря пропадать? Свет выключаю, стелю в угол газеты и прицельно на них какаю. Всё, что получилось, сворачиваю в кулёчек и со всей силы метаю в форточку.- Она на четвертом этаже жила, - уточнил Денис,- а на форточке, блин…, как назло сетка от комаров натянута, всё мое дерьмо вывалилось…,- он тяжело вздохнул.- Я перепугался, да и стыдно. Бегом за дверь и на улицу. Ну а там, у подъезда ментовозка стоит. Чё их принесло? Они мне: « Кто? Откуда? Зачем?». Я возьми и ляпни, из какой квартиры выскочил, думал, побыстрее отвяжутся, а вышло наоборот. Менты пошли проверять. Эта девка такую шумиху подняла,- он на секунду замолчал. - Она ко всему же дочкой какой-то «шишки» оказалась, - Денис горько усмехнулся. - Вот так меня в «психушку» и определили, можно сказать с доставкой на дом. Костя, выслушав историю соседа по палате, с улыбкой произнес: - Не зря говорят, вино и женщины – вот что нас губит. - Это уж к гадалке не ходи,- согласился, улыбаясь в ответ Денис. - Здесь тебе как? – Костя обвёл глазами вокруг. Новый знакомый начал вполголоса декламировать стихи: « От этих доз психотропных Свихнулся бы гиппопотам Вышколенных, расторопных Карателей ценят там. Поэта они убивали Планово много дней А дозу ему превышали За то, что кормил голубей»,- лучше Валентина Соколова не скажешь,- он посмотрел Косте в глаза.- Был такой поэт, не слышал про него, его в «дурке» замучили? Костя помотал головой из стороны в сторону. - Нет, не слышал. - Да, неважно. Главное, что такие люди через это проходили нечета нам,- закончил свою мысль Денис. - Но сюрприз ей, наверное, был, когда она в комнату заглянула,- после паузы, во время которой оба смотрели на прозрачную полоску в окне, будто на тропинку, ведущую на волю, произнёс Костя. - Большая радость, - пожал плечами новый приятель. - Значит, прорвёмся,- Костя по-дружески толкнул его в плечо. - Прорвёмся,- как-то грустно отозвался Денис. Они вернулись в палату. Там шла раздача лекарств. Угрюмый санитар со сплющенным, как у боксера, носом недружелюбно на них покосился, но промолчал. Мама Кости после свидания передала ему небольшой пакет с домашней снедью. Остальные коридорные были куда строже: если замечали нарушителя режима, то оставляли без обеда или заставляли мыть полы в туалете. Могли сделать укол, от которого начинало ломать, как от простуды, или бросало в долгий тяжёлый сон. После приема таблеток все улеглись. Костя услышал, как шёпотом начали спор между собою новые соседи по палате: Егор Кузьмич и Ростислав Сергеевич, пока мало знакомые со здешними порядками. Оба, с их слов были членами недавно образовавшихся политических партий. Они поступили со свежими впечатлениями о происходящем за стенами. Мужчины были заядлыми спорщиками по любому поводу, особенно про положение дел в стране. Первым заговорил Ростислав Сергеевич, мужчина с короткой стрижкой и пробивавшейся сединой на висках, по внешнему виду напоминавшего отставного военного: - Как раньше было. Уверенность в завтрашнем дне. Обеспеченность необходимым минимумом товаров народного потребления. Людей награждали бесплатными путёвками в санатории и дома отдыха, детские сады и ясли. Давали больничный лист при заболевании. Не существовало сотовых телефонов подключавшихся к голове и передающих все мысли правительству. Егор Кузьмич выглядел постарше своего оппонента. Лицо имел морщинистое, вроде печёного яблока, с далеко выдвинутой вперед нижней челюстью Денис, раздавая всем пациентам и медперсоналу прозвища, за глаза называл Кузьмича орангутангом, а его оппонента Ростиком. - Ага,- оживился он,- а товарами-то обеспечивали только необходимыми,- лицо у него ещё больше сморщилось, а подбородок выдвинулся, - и то по великому блату. Ты что забыл, как талоны получал на сахар и водку в ЖКО, ЖЭУ, и прочим, учреждениями, начинавшимися на жо…. Ростислав Сергеевич, не обращая ни малейшего внимания на Егора Кузьмича, заговорил в полный голос: -У человека – строителя социалистического общества всегда присутствовали на столе два-три журнала, три - четыре газеты в них разворачивались планы: что делать сегодня и завтра, как строить личную и общественную жизнь. Если бы не Гайдар с Горбачом, зарядившие через экстрасенсов Кашпировского и Чумака суп для народа, мы бы так не жили. - А я не желаю слушать указания каких-то политиков,- всерьез принимая рассуждения Ростислава Сергеевича, попытался переубедить собеседника Кузьмич,- все газеты, если ты хочешь знать выпускались партийными руководителями, которые и начали реформы, потому что им в первую очередь захотелось больше денег и заграницу только они видели. О народе никто никогда не думал. Советчиков, как надо жить и сейчас не меньше. У нас человек - как зернышко между чиновничеством и преступниками, и эти жернова его перемалывают. К слову сказать, и сам народ за своё равнодушие достоин сожаления. - Ты сам оголтелый политик,- отвечал Ростислав,- за что боролся на то и напоролся. И партию не тронь. Не знаю я, пусть лучше инопланетяне, зерно по ночам мелют. Народ тебя не устаивает? Да он на своих плечах не один раз весь мир выносил из пропасти. Другой народ с таким руководителями вымер бы давно, а этот барахтается. Сейчас народ, вместо того чтобы производить потомство внутренне протестует. Люди теперь неосознанно мастурбируют на то, что показывают по телевизору. Зарплату нигде не платят. Нет отпусков, выходных дней. Построено государство узаконенной коррупции. - Да кто же не платит зарплату? Твои бывшие партийные руководители и комсомольские вожаки. Они теперь владельцы фабрик и заводов, газет и пароходов. Я слышал, скоро за рыбную ловлю заставят платить. Я то, как попал сюда,- он уже обратился ко всем обитателям палаты, - взял да написал письмо в администрацию президента. Тридцать лет стою в очереди на квартиру, и все тридцать лет последний. Прошло месяца три, и мне приходит повестка из психиатрической больницы за подписью этого,- последние слова Егор Кузьмич произнес шёпотом, с опаской косясь в сторону двери,- клоуна – Вольдемара Борисовича, - он продолжил уже громким голосом.- Я с дури и явился. Моё письмо, оказывается, из админисрации – Кузьмич умышленно пропустил букву «т»,- переслали в область, оттуда в город, а потом Главному врачу психбольницы. Я в нём, правда, не квадратные метры просил, а круглые, мол, не можете дать мне квадратные метры - дайте хотя бы круглые, но мой юмор, видно, не поняли. - Ростислав Сергеевич в этот момент встал на кровати, вытянул вперед правую руку и, как искушенный оратор, громогласно заговорил: - Обстановка накаляется. Полная бездуховность. Никто не знает ничего, не говоря – зачем. Необходимо усиление государства на все сферы деятельности. - А я бы добивался влияния каждого отдельного человека на все сферы государственной деятельности,- снова возразил Егор Кузьмич. Ещё один сосед по палате лежал подле двери у стены на месте человека с огромными ввалившимися глазами, который первым встретил Костю, но однажды бесследно исчез. Он каждый новый день начинал с бесчисленных отжиманий, за что Денис дал ему кличку: «Бодибилдинг». Тот также решил вступить в спор: - Вы, мужики, чешете как по писанному…. Это вам инопланетяне надиктовали? Со мной они в контакт неделю назад вступали. Мне что коммуняки, что дерьмократы, что олигархи. Хрен редьки не слаще. Все врут. Токо материально жить стали всё - таки лучше. Ростислав Сергеевич продолжая стоять на своей кровати, отреагировал: - Ты молод и многого не знаешь. Вместо классов рабочих и крестьян теперь мелкие собственники, и над ними хозяева, крупные работодатели. Деньги раньше шли на большую армию, на помощь развивающимся странам, а теперь идут в карман бюрократам и начальству. Смертность превышает рождаемость. Люди только о полном желудке и материальной выгоде думают. К зверям стали ближе. Раньше могли честно прожить. Сейчас даже инопланетяне взятки берут. Но уровень моего образования, подаренный мне Советским государством, позволяет разобраться куда надо и без вмешательства инопланетян. Егор Кузьмич насмешливо спросил: - А куда надо-то? - Полежишь подольше – узнаешь! – не полез за словом в карман Сергеевич и лёг на кровать. В палату заглянул коридорный широкоплечий медбрат со шприцем в руке. Ни слова, ни говоря, он подошёл к Егору Кузьмичу поставил тому на грудь коленку и сделал укол в руку. Обвёл мутным взглядом остальных: - Ну, кто ещё вякнет, надену смирительную рубашку. Все испуганно притихли… … Мария Ильинична сумела ещё раз прорваться на приём к лечащему врачу. Ей непостижимым образом удалось самостоятельно пройти в лечебный корпус. Охрана, дежурившая в этот день, была настроена лояльно, помогла и справка о смерти мужа, которую она со слезами на глазах предъявляла всем подряд. Вольдемар Борисович находился в кабинете не один и встретил её неприветливо: - Ожидайте в коридоре! – бросил он сквозь зубы, как только она чуть приоткрыла дверь. После пятнадцатиминутного ожидания она не выдержала и заглянула в кабинет. Пухлая рука Вальдемара гладила пышные бёдра женщины в белом халате с растрёпанными волосами. Раскрасневшись, как вареный рак, он, уткнувшись в пышную грудь громко и страстно дышал. Они одновременно с недовольными лицами оглян |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Александр Гусаров | нравится 0 Дата: 25:09:2014 |