…Засуха. Засуха. Засуха.
Горло саднит.
Ладони
трескаются как почва,
выжженная горячим
воздухом.
Город тонет
в капле стекла гигантской.
Мама уже не плачет.
А стеклодув, наверное, в трансе застыл, ссутулясь,
трубку свою ворочая, так увлечён задачей,
что, истекая потом, не замечает улиц,
вплавленных в стенки капли.
Дети давно не плачут.
Капля дрожит, меняясь в тысячах сложных линий…
Эти метаморфозы что-то, конечно, значат.
Люди по вечерам об этом
в тусклых дворах судачат.
В пору бы догадаться, но чёрт бы… но чёрт бы с ними…
В пору бы догадаться…
Начинается
ливень.
Стенки, взлетая в небо сотней столбов горячих,
трескаются, оседают насыпями седыми.
Улицы высыпаются пеплом, обугленным мясом,
книгами, фотографиями, колёсиками от колясок…
Жалко ему, наверное, но стеклодувы не плачут.
…Бродит шпана, в карманах сотни осколков пряча. |