Это был рейс из Сингапура с грузом контейнеров. Команда не видела дома без малого год.
«Всё деньги. Эти чёртовы деньги! Ведь не было же раньше такого повально-го жлобства и желания заработать как можно больше, причём любой ценой. Блекнут от бесконечных разлук жёны, дети растут без отцов. Уже никого не влекут за собой мечты и бескрайние океанские просторы. Не посвист свежего ветра в снастях, а сухой шелест купюр бодрит измельчавшие души, - Борис Николаевич «таял» на капитанском мостике, вытирая струящийся по лицу пот большим, как шлюпочный парус, клетчатым платком, - да ещё эта изнуряющая жара. Будь она неладна! Ну не мог он, потомственный архангелогородец, долго выносить её проклятую. Шутка ли, из месяца в месяц от Марселя до Сингапура, туда-сюда по Индийскому океану шастать! «Зимы ждала, ждала природа. Снег выпал только в январе…», - с каким-то тоскливым надрывом, в голос, продекламировал Борис Николаевич, и запоздало покосился на рулевую колонку, - Фу-у. – В рубке кроме него никого не было, вахтенного матроса он отправил на приборку. Судно шло на «автомате».
«Несколько раз экипажу предлагал, - вернулся капитан к своим мыслям, - давайте отдохнём, возьмём отпуск. Нет! Большинство проголосовало за то, что-бы работать дальше, пока выгодный фрахт прёт. Ничего не попишешь, команда работает в чартере, на этой французской посудине под панамским флагом. Он сам всё это и затеял».
Когда пароходство начало сыпаться, Борис Николаевич сколотил экипаж из надежных, проверенных в деле моряков, и предложил услуги нескольким иностранным судоходным компаниям. Ими заинтересовались французы. Контейнеровоз «la star de la Рrovence» был ещё относительно новый, французские экипажи на длительные рейсы подписывались неохотно, а набирать команду из азиатов - угробить судно раньше времени. Русские моряки во сто крат профессиональнее, а по деньгам встанут не дороже малайцев.
«Это сколько же лет с тех пор прошло? – стал подсчитывать капитан. – Так. Сейчас ему пятьдесят восемь, а тогда ему было сорок шесть… Двенадцать лет! И все эти годы рейсы на Австралию, Сингапур, Китай и Японию. Так и окосеть не-долго. Скорее бы на пенсию. Надоело всё до чёрта! Дочь без него выросла. Внучка не узнаёт. Хватит. Последний рейс, а там… Повезёт, на рейдовый катер или в лоцманскую службу устроится, а нет – огородом займётся».
Борис Николаевич не после этого рейса, а уже в который раз собирался списываться на берег, но прекрасно понимал, что это всего лишь очередной всплеск раздражения. До пенсии ещё целых два года, а шансов получить работу лоцмана или капитана в архангельском портофлоте, у него не больше, чем принять командование над штабным кораблём «Mount Whitney», шестого американского флота, с которым им нередко случалось встречаться в Средиземке.
На «Провансе» они ходили сокращённым экипажем, в целях экономии. На российском судне такого класса работало бы человек двадцать пять, не меньше, а здесь приходилось крутиться вдесятером. Капитану приходилось стоять «детскую» вахту с восьми утра до полудня и с восьми вечера до «нулей», что Борису Николаевичу было, как… словом не нравилось.
Через два часа после выхода из Суэцкого канала в Аданский залив «Прован-су» повстречался российский сторожевой корабль "Неустрашимый". Борис Николаевич приказал «отсолютовать флагом» землякам. Там немного замешка-лись, но ответили на приветствие: медленно приспустили военно-морской флаг на одну треть длины фала, после чего связались с «Провансом», мол, «чему обязаны такой любезностью?». «Да тут весь экипаж русские!», - пояснил Борис Николаевич. Поговорили, пожелали друг другу счастливого плавания.
«Вот и наши теперь залив патрулируют, - довольно покивал головой Борис Николаевич. - И то. Оборзели разбойники. Только в этом году больше ста нападений на торговые суда зафиксировали. Прямо пиратский ренессанс какой-то. Ей Богу!».
С декабря 2008 года по инициативе США была создана Объединенная оперативная группа, целью которой было проведение международной военно-морской операции у берегов Сомали. В задачи группы входила борьба с пиратством. В неё вошли корабли, действующие под флагами 23 стран.
«И снова Аданский залив. Вроде недавно были, а уже больше месяца про-шло», - посетовал на скоротечность времени Борис Николаевич.
Краем глаза капитан заметил движение по левому борту. Он взял бинокль, и вышел на крыло мостика.
- Вот ить… Твою мать! – выругался Борис Николаевич.
Наперерез «Провансу», быстро приближаясь, шли два катера с вооружёнными людьми.
Капитан рванул в рубку, звонком подал сигнал общесудовой тревоги, и по громкой связи объявил, что это ни хрена никакая не учебная тревога, а самая что ни на есть настоящая, и что их атакуют пираты. В подтверждение его слов, по рубке ударила пулемётная очередь.
- Охренеть! Я же не коммандос, какой! – вжал голову в плечи Борис Николаевич, и пригибаясь, пробрался к рации, передал «мэйдэй» и координаты суд-на.
В рубку вбежал старпом:
- Что…
- Пригнись! – замахал на него руками капитан.
Старпом только успел присесть на корточки, как в лобовые иллюминаторы ударила вторая очередь. Посыпались стёкла. Пули ударили по переборке внутри рубки.
- Требуют, чтобы остановились. Василич, ты ребят в машинное отделение уводи. Я дам «стоп», и за вами. Попробуем там забаррикадироваться. Повезёт, до прихода помощи отсидимся.
Боцман Иваныч и грузовой помощник Сергей Рябцев тревоги не слышали. Они пробирались по дну первого трюма вдоль контейнеров. Рябцеву не понравился какой-то скрежет во время качки.
- Останавливаемся что ли? – замер боцман, прислушиваясь.
- С какого перепуга? – врезался в него Сергей.
Судно заметно сбавило ход, а потом и вовсе остановилось.
- Старик со скуки чудит. Пойдём. Я скрежет в районе полубака слышал, - подтолкнул Иваныча Рябцев.
Они дошли до конца трюма, и перебрались не другой борт. Не найдя причину подозрительного скрежета, они вернулись к лестнице ведущей наверх, поднялись к выходу из трюма. Боцман только приоткрыл дверцу, и тут же её за-крыл, опустив задрайки, повернулся белеющим в темноте лицом к Рябцеву.
- Ты чего? – посветил на него фонарём Сергей.
- Т-там пираты! – округлив глаза, шёпотом «заорал» Иваныч.
- Какие ещё пираты? У тебя случаем солнечного удара нет? – не поверил ему Рябцев.
- Сомалийские! Потому и остановились. Наверное тревогу объявляли, да здесь хрен услышишь чего, - боцман привалился спиной к двери. – Приехали, мать твою…
- Не, правда что ли?
- Хочешь посмотреть? – мотнул головой себе за спину Иваныч.
- Пока нет. Что делать будем?
- А что тут сделаешь? – пожал боцман плечами. - Я только двоих видел. Оба с «калашами». Только высунемся – посекут. Да и стар я в войнушки играть. Я своё уже в Афгане отвоевал.
- Не знал, что ты воевал, - уважительно удивился Рябцев.
- Да ничего героического. Я артиллеристом был. Духов толком не видел, а вот чего с близкого расстояния калаш может натворить… не приведи Господь ещё увидеть.
Шхериться надо, - боцман посветил фонарём по углам, выдернул обрезок капронового линя из связки, и зафиксировал одну из задраек так, чтобы её нельзя было открыть снаружи. - Полезли вниз.
Капитан успел присоединиться к остальным членам экипажа в тот момент, когда пираты, забросив кошки за планширь, обезьянами карабкались на судно, упираясь босыми ногами в борт.
Моряки заблокировали все входы в машинное отделение.
- Что теперь? – старпом посмотрел на тяжело дышащего капитана. Температура в машинном отделении переваливала за отметку 50;С.
- Ждать. Это не кино «Пираты XX века», и старшего механика Сергея Сергеевича среди нас нет. Этот район патрулируют военные корабли. Кто-нибудь из них услышал нас, и придёт на помощь... А где Рябцев с боцманом? – Борис Ни-колаевич посмотрел по сторонам.
- Я видел, как они в первый трюм полезли, - подал голос один из матросов.
- Чёрт! Будем надеяться, что им удалось спрятаться.
В дверь чем-то сильно ударили.
- Оpen the door! Will be worse, - прокричал снаружи грубый голос.
- Ложись! – крикнул старпом.
Автоматная очередь порошила стальную дверь.
Рябцев и боцман сидели на дне трюма.
- Я пойду, посмотрю, - Сергей себе места не находил.
- На что?
- Ну, как там наши… - неуверенно пожал плечами Рябцев.
- Наши в машинном отделении. Забыл, как тренировались прятаться при на-падении? Сидят себе, в две дырочки посапывают, и нам того же желают, - Иваныч неодобрительно посмотрел на Рябцева, - вот таких как ты, на войне первыми убивают.
- Это почему ещё? – счёл нужным обидеться Сергей.
- Потому, что им ж… думать не даёт, всё приключений ищет, - нервно хохотнул боцман.
Через час Рябцев, вырвавшись из рук пытавшегося удержать его боцмана, карабкался вверх по лестнице.
- Ну, вот же дятел! – боцман полез следом.
Он успел как нельзя кстати.
Через дверной проём, замерев, как два кота перед дракой, таращились друг на друга Рябцев и черномазый пацан лет пятнадцати, сжимавший в руках авто-мат. Боцман ударил парня фонарём по голове, и затащил его внутрь.
- Дверь закрой! Дебил, - зашипел Иваныч на Сергея. Он с трудом себя сдерживал, чтобы не врезать фонарём ещё и штурману, - ты чего творишь?!
- Да я… - попытался оправдаться Рябцев.
- Заткнись! Дверь заблокируй, - боцман со знанием дела вязал мальчишку по рукам и ногам обрезками линя. Скрутив верёвку жгутом, он оттянул челюсть парня вниз, сунул жгут ему в рот, и затянул концы на затылке.
- Будь на его месте кто-нибудь постарше, ты был бы уже трупом, - зло бросил Иваныч, в свете фонаря недобро посверкивая глазами на Сергея.
- Да ладно тебе, Иваныч, - потянулся Рябцев за оружием.
- А ну, ша! – ударил его по руке боцман. Взял автомат, отсоединил рожок, оттянул затвор. На палубу, тускло блеснув, выскочил патрон. – Ему только пальцем надо было шевельнуть, - Иваныч вставил патрон в магазин, присоединил магазин к автомату, дослал патрон, и поднял флажок предохранителя.
Рябцев прислонился к переборке. Только при виде патрона, с острой пулей на конце, в руке Иваныча, он понял, что был на волосок от смерти. Его начало трясти.
- Дошло? – удовлетворённо посмотрел на него боцман, - это хорошо. А вот то, что ты натворил, это очень хреново! Пацана наверняка искать будут. Не найдут - озвереют. Если до наших доберутся, там всех и положат. И всё из-за тебя, му…ка сиреневого. Теперь думать надо, что дальше делать.
Связанный мальчишка застонал, и попробовал пошевелиться.
- Спроси у него, сколько их, чего хотят, - боцман принял командование на себя.
Иваныч приложил палец к губам, выразительно показал на автомат. Мальчишка понимающе закивал. Боцман освободил его рот от верёвки.
Минут через десять они знали, что бандитов одиннадцать, пришли они на двух катерах, на которых оставили по одному человеку. Целью пиратов было захватить заложников, чтобы потом потребовать за них выкуп.
- Всё понятно. Выходит, вместе с ним на борту девять человек. Многовато будет, - почесал Иваныч затылок. - Я ведь не Рэмбо, блин!
Он протянул руку к мальчишке. Тот испуганно отшатнулся.
- Не с…! Моряк ребёнка не обидит, - ухмыльнулся боцман, обшаривая парня. – Запасливый! – вытянул он снаряженный магазин из-за пояса его обрезанных выше колен джинсов. - Живём!
- Что ты собираешься делать? – Сергей следил за каждым движением Иваныча.
- Если бы не наличие отсутствия у тебя мозгов, то сидел бы, и молчал в тря-почку, а теперь придётся действовать по обстоятельствам, - тяжело вздохнул боцман. – Сейчас ты резко толкнёшь дверь, и размажешься по переборке.
Иваныч снова сунул верёвку в рот мальчишке:
- Чтобы тихо у меня тут! – и уже Рябцеву, - Давай!
Сергей толкнул дверь, и вжался в стенку.
Им повезло. В узком проходе между контейнерами никого не было.
- На кран! – скомандовал боцман.
Рябцев по скобам поднялся на ростры, открыл дверь ведущую в ствол крана, и нырнул внутрь. Иваныч последовал за ним.
Открыв окошко в кабине, они по стреле спустились на верхний контейнер.
- Ложись. В рубке видишь кого? – пристроился рядом с Сергеем боцман.
- Стёкла побиты… На крыле один стоит!
Иваныч, не спуская глаз с фигурки бандита, побежал по контейнерам, перепрыгивая через прогалы. Меньше чем через минуту он спрятался за краном второго трюма.
Наблюдая за Иванычем, Рябцев не сразу почувствовал боль. Он так крепко сжимал кулаки, что ногти врезались в кожу.
Боцман взял пирата на мушку, махнул рукой.
Сергей побежал. Он был уже шагах в пяти от крана, когда бандит его заметил.
Рядом прозвучала короткая очередь. Бандита отбросило от бортика крыла.
- Вот теперь самая веселуха начнётся! – повернулся к Сергею Иваныч.
Рябцеву стало жутко от застывшей не его побледневшем лице улыбки, больше похожей на оскал затравленного зверя.
Как ни странно, но поначалу ничего не произошло.
Они перебежали к отдельно стоящему на остальных контейнеру.
- Он там один был. Беги к надстройке. Видишь, в капитанской каюте иллюминатор открыт? Попробуй перебраться внутрь, бегом в рубку, забери оружие, и мухой назад. Я здесь подожду. Смотри: вот так передёрнешь, флажок в среднее положение. Давай! – хлопнул его по спине Иваныч.
Рябцев с края контейнера протиснулся в каюту. Боцман глаз не спускал с темнеющего проёма, в котором исчез штурман.
Через минуту в надстройке ударила длинная очередь. Потом из иллюминатора на крышу контейнера вылетел автомат, показались ноги, нащупывающие опору. Сергей оттолкнулся от надстройки, и повалился на спину. Из каюты по-слышался грохот вышибаемой двери.
В иллюминаторе показался человек в пёстрой чалме, целящийся в штурмана из карабина. Боцман срезал его длинной очередью. Рябцев, подхватив автомат, и припустил вдоль контейнера, обогнул его, и встал рядом с Иванычем, тяжело дыша.
- По тебе стреляли? – посмотрел на ошалевшее лицо Рябцева боцман.
- Не… - покрутил головой Сергей. - Я.
- ?
- Я из рубки только спустился, а они по трапу поднимаются, ну я по ним и дал.
- Попал?
Сергей кивнул.
- Значит ещё двое?
- Трое.
Иваныч не нашёлся, что сказать, изобразив на лице сложную гамму чувств.
- Так их трое осталось! – сделал он несложный подсчёт.
- А в лодках двое?
- Вряд ли они сюда полезут… Смотри! – Иваныч, показал куда-то за спину Рябцева.
Сергей оглянулся. Справа по корме к «Провансу» приближался военный корабль с хищными обводами.
- Бросай оружие! – заорал Боцман, - а то они нас перестреляют к хренам.
Они бросили автоматы, и замахали руками.
С левого борта послышался рёв моторов. Сергей оглянулся. Катера пиратов на большой скорости удалялись от контейнеровоза, оставляя на ровной воде два пенных кильватерных следа.
Мальчишку посадили в одну из резиновых моторных лодок, в другую спус-кали тела убитых, в чёрных пластиковых мешках.
В кают-компании офицер французского спецназа снимал показания с Боцма-на и грузового помощника.
Один из бойцов, глядя со спардека «Прованса» на жутковатый груз, спросил у товарища:
- Бертран! Я ничего не путаю? Ведь эти русские не военные?
Напарник злым щелчком отправил окурок за борт:
- Запомни раз и навсегда, Жиль. Все русские военные…
|