Четыре времени года
|
Четыре времени года – это просто запомнить: зима – север, повернись чуть-чуть – весна – восток, еще немного – лето – юг, и еще осень – запад, там, куда уходит солнце. Мама сказала , что так легче запомнить. Но сама она редко замечает, как снег начинает тать, распускаются зеленые листочки, растут, становятся большими, темными, потом желтыми, красными и падают на землю и снова снег – значит, зима. Ей надо много работать, чтобы нас вырастить. - Мама, почему вокруг Луны круг? - Это к морозу. - А почему? - Не знаю, доченька. По-моему, она врет – не может быть, чтобы мама не знала, просто она устала на работе: нелегко учить других больших детей целый день, а потом еще разговаривать с нами. Она приходит поздно за нами в садик, и мы с другими девчонками и мальчиками ждем, когда нас заберут и играем. Садик рядом с бабушкиным домом, но к ней не сбежишь – она тоже работает, продавцом. Зато нас часто водят в клуб, показывают мультики «Ну, погоди!» и другие там, а еще в сквер и парк. Там можно покататься на железном самолете, машине и санках. Это летом. Но я больше люблю на настоящих санках зимой с горки в подъяре. Это такое место, где течет речка. Хотя зимой она почти вся замерзает. А осенью, летом и весной там можно полоскать белье: вода очень чистая и прозрачная, и мама говорит, что белье потом пахнет свежестью. Не знаю – просто водой и все, мне кажется. Правда осенью и весной вода холл-л-л-о-о-одная и на руках появляются цыпки. Ну, цыпки. Не знаю, как сказать. Спросите у взрослых. Тогда мама берет наши руки в свои и растирает, а дома мажет вазелином. Мы уже большие и ходим с ней на речку полоскать белье и даже в колонку за водой. Правда полных ведер нам не дают. Для меня специально купили маленькие ведра, а Зилька их взяла и всю воду расплескала. Нет, вы не думайте – я ее люблю, хотя она и смешная и букву «Р» не выговаривает и другие буквы еще. Она просто маленькая. Я в садик сначала не хотела идти. Когда принесли бумажку, где написано было, что мне надо в садик ходить – я плакала. Только дома со мной и с Зилькой сидеть некому. Пришлось мне в садик, а ей - в ясли. Раньше другая бабушка с нами сидела, в другом городе. А здесь – некому. Я уже со многими подружилась девочками и мальчиками. Ну, мальчики – это которые в штанах и смешных шортах. Я и дерусь, если надо. Когда Зильу обидели, например. А когда обидно и грустно – можно пойти вечером на улицу и сесть на большой рыжий валун (это так большой камень называется), за бабушкиным палисадником, на углу. И смотреть, как солнце уходит за горы. Если честно – это большие холмы. Мама говорит: «Отроги Уральских гор». Солнце становится сначала ярко-желтым, потом красным и если сядет в облака, значит, будет дождь завтра. Так взрослые говорят, а они не врут. Напротив бабушкиного дома стоит барак – это дом такой деревянный. В нем два этажа и чердак. Я ничего не боюсь и как-то мы с подружкой полезли туда по лестнице снаружи дома. Но чердак оказался закрыт на большой замок , а ее мама увидела нас из окна и так кричала, так кричала – уши заболели. Досталось больше мне, как всегда, как будто это я заставила ее. Так вот, в бараке живут наши родные. Вообще, родных очень много. Иногда, когда бабушка сердитая, она говорит: «Дал Бог родственничка». Что это такое я еще не знаю, хотя знаю, что «родственник» - тоже родной. Или родные… Не важно. Так вот, осенью все пошли в гости в барак, а у родных маленькая лялька, ее не с кем оставить было тоже. Гости? – это когда взрослые пьют плохую водку, а потом пляшут и кричат стихи, а им кажется, что они поют, хотя так и не поют вовсе. Лялька еще совсем махонькая – только лежит и в пеленках вся. Меня оставили за ней смотреть, ведь мне уже четыре года, вот столько. Я ей стихи рассказывала и хотела играть в «ладушки», ну, ты знаешь, надо говорить так: - Ладушки-ладушки, - Где были? – У бабушки. - Что ели? – Кашку. - Что пили? – Бражку И развили чашку. Бабушка нас догнала и по попе наддала. И ладошками биться друг с дружкой. А лялька еще не понимает ничего. Сначала ей было весело, она смеялась. Потом она описалась, я ей сменила пеленки. Только скоро все пеленки стали мокрыми, а которые я повесила на веревку сушиться – не хотели сохнуть. Я тогда рассердилась на ляльку и стала на нее кричать и прыгать на кровати, чтобы она заснула. Только как заснешь в мокрой постельке? Никак. Она начала плакать и я тоже. Мне ее было жалко. А взрослые все не шли. Я думала, они больше не придут. Накрыла ляльку одеялком байковым, легла рядом с нею, обняла ее, и мы заснули. Когда мама и другие пришли, они спросили, почему их не позвала? Как будто можно лялек одних оставлять – иногда эти взрослые такие непонятливые. Осень? Осень мне сначала понравилась. Мы в садике гуляли в парке, собирали опавшие листья и делали букеты или аппликацию. Но потом я заболела – кашляла и чихала, и сильно болела голова и осень мне разонравилась. Мама сказала, что нас надо закалять. Она даже сшила махровую рукавичку из полотенца, такую сиренево-фиолетовую. Это чтобы обтирать нас водой. Но потом ей стало опять некогда. И я наелась сосулек. Когда болеешь – хорошо: все тебя жалеют и больше любят. А когда лежишь в больнице, тебе приносят разные вкусности. Но я не люблю больницу. На улице интересней. Осенью можно прыгать по лужам. Только надо обуть резиновые сапоги. Лужи по утрам покрыты людом и если прыгнуть на них сильно, лед ломается, хрустить и вода выплескивается далеко в стороны. Лучше разбежаться. Скоро выпадет снег – на Зилькино день рождения всегда выпадает снег. Можно будет в первый раз в этом году покататься на санках. Горку можно самим построить, а лучше попросить старших мальчиков. Они построят из снега ее и зальют водой спуск. Снежинки красивые и разные. Есть плоские, есть пушистые. Когда будет мой день рождения – будет совсем зима. Сугробы выше меня ростом. Ой! Или так не говорят? Все будут дарить подарки – платья, куклы, торт. Если Зилька не отколупает все орехи, он вкусный. Потом Фарит абый (абый – по-татарски дядя, старший брат) посадит нас с Зилярой на санки и все пойдут провожать нас с мамой за реку, к нам домой. Тишина, пахнет вкусно дымом из труб. Мороз, но нам не холодно: мы в валенках. Звезды красивые, большие и их много. Чтобы мы не разговаривали на морозе нам шарфами закрыли рот, на руках – варежки на резиночке. В садике мы разучили стихи. А еще танец снежинок. Только платьев нет красивых. Мама сказала, что сошьет их сама из марли. Она взяла наши с Зилькой платья, положила на марлю и вырезала, а потом сшила иголкой. Я одела и оно было некрасивое все равно. Хотелось плакать. Но мама сказала, что «на-крах-ма-лит» его. Она почистила картошку, натерла ее на терке и что-то сделала с водой, а потом опустила в воду платье и высушила. Платье стало пышным и мама нашила блестки и снежинки. А кокошник мы делали вместе из картонки, ваты и бусинок. Они так блестят! Люблю новый год! Всегда кулькт с конфетами, пряниками и мандаринами – с бабушкиной работы, с маминой и на утренниках. А если там споешь или стихи расскажешь, еще Дед Мороз дает конфеты. Зинка потом всем их раздает. А еще на утреннике в садике Люда Федоровна одевается Дедом Морозом и говорит как дяденька. А снегурочка только на утреннике в клубе машзавода. Там конкурс карнавальных костюмов. Но всегда побеждает кто-то другой. Вот в этом году одна большая девочка в костюме снежной королевы. У нее на голове была корона из стеклянных сосулек и платье, как у настоящей королевы, из гипюра. Да, я такое слово знаю. Мне было обидно, ведь я наряжалась грузинкой в белом с голубым атласном платье. У меня свои косички и я немного умею танцевать по-грузински: надо вытягивать руки в стороны и ходить под музыку маленькими шагами и смотреть вниз. Мы встречаем новый год у бабушки. Приходим мы с мамой и сестренкой, Фарит абый, Диля апа, бабушкин брат и другие, если бабушка позовет. Но света почему-то нет на новй год и бабушка зажигает «керосинку» - это лампа такая. Так интересно! И немного темно и страшно. А елка есть. Мы ее сами наряжали игрушками там, шариками стеклянными, «дождиком». И гирляндой – дядя починил. В новый год нам разрешают сидеть хоть всю ночь и дают немного шампанского. Но я его не люблю: кислое и щиплет язык. Зато все веселые и Фарит абый поет и играет на гитаре, а потом уходит к друзьям. А еще нам дают морс – варенье мешают с водой из бидона. Так просто воду не разрешают пить – от нее зубы аж болят, такая холодная, а с морсом – пожалуйста. Весной сначала плохо: мы с Зилькой снова болеем и лежим в больнице, простудились. Просто нас водят в садик и ясли через речку, по льду. Это зимой. Потом лед стал таять и нас стали водить по мосту. Один раз мама опаздывала на работу и потащила нас через лед. Мы были в валенках и иногда ноги проваливались. Мама ругалась, чтобы мы шли быстрее, и мне было страшно. Ноги намокли и мы заболели. Но это ничего. Потом снег весь растаял и стали ручьи. Чтобы не намочить ноги надо надеть резиновые сапоги. А мама привезла из Германии куртки мне и Зиляре – оранжевую и красную, из болоньи – ни у кого таких нет. Мы делаем кораблики из газет – Фарит абый научил, как сворачивать кораблики. Мы пускаем их по ручьям или строим запруды из веточек, дощечек и камней. Только бабушка ругает, что тогда ручьи текут к ней во двор. Рано весной мокро и грязно. А в мае много праздников: 1 мая и Пасха, День Победы. 1 мая дали задание в садике – отломать веточки от тополя и поставить в бутылку с водой. К 9 мая на них почки стали большие, «набухли», а потом появились яркие зеленые маленькие листики. Они прилипают к рукам и горько пахнут. А Зилька, чтобы листочки быстрее вылезли, расковыривает почки. Потом мы привязали цветные воздушные шарики к веткам и пошли на стадион. Там такие важные дяденьки долго-долго говорят, а потом идут дедушки и бабушки старенькие. У них на груди «медали и ордена», а иногда цветные дощечки. А у нас нету дедушки. Мама сказала, что один дедушка «погиб на войне», а другой тоже «был на войне», а потом умер, еще до меня. Его медали лежат у бабушки в коробке специальной. А в еще одной коробке, из открыток, много украшений: серьги там, кольца и другие. Только бабушка не разрешает трогать их и прячет в шифоньере, за бельем. А мы с Зилей, когда ее нет, берем ключ, коробочку и играем с украшениями. Но иногда не успеваем убрать и Дильбар апа (апа по-татарски «тетя, старшая сестра») приходит и ругает нас. Мы зовем ее «пушка с ведрами», когда она ходит за водой и «пушка с ножницами», когда она шьет. Она хорошая, просто ругается очень сильно, шлепает и ставит в угол. Скоро листочки на деревьях становятся большими и темно-зелеными. Везде много травы, цветов и летают бабочки, пчелы и жуки всякие. Я их не люблю. Это лето. Мы с подружками делаем «секретики»: в земле нужно раскопать маленькую ямку палочкой или совком и положить в нее «сокровища» - золотинки от конфет, разноцветные стеклышки, бусинки, а сверху накрыть простым стеклом и засыпать землей. Секретики делают там, где никто не ходит и почти всегда темно. Один раз мы хотели сделать секретик и под клубом – там есть проход, но было темно совсем страшно. Вадик сказал, что там живет бабайка. Но я ему не верю. За то, что мы лазали под клуб, нас наказали. Еще вечером можно убежать к клубу и на танцплощадке танцует Фарит абый с друзьями. Через прутья мы смотрим на них и еще слушаем, как играет ансамбль «Белые крылья». Когда я вырасту, я тоже хочу играть на гитаре. Надо попросить Фарит абыя научить – он быстро научился, я видела. Только гитара очень большая, а потренькать он не дает. А когда идет на танцы, он надевает нейлоновые яркие такие рубашки и клеша – он говорит, это модно. И еще он носит транзистор, а бабушка говорит: «Двадцать лет – никакого ума нет» Летом? Летом тоже хорошо. Когда у мамы на работе отпуск, можно пойти за город, на горку. Там много мягкой травы. Она высокая – мне по пояс. Мама делает «бу-тер-бро-ды» - это когда хлеб с маслом и сахаром – и берет чай в термосе. А можно пить из «родника». Мама сказала это так называется. Знаешь, из земли течет вода, чистая-пречистая и вкусная. Мама расстелет покрывало, положит на полотенце еду и пока мы не хотим есть – мы бегаем по траве, играем, если жарко, снимаем майки и загораем – солнце щекочет нос и Зиляра чихает. Солнце сперва высоко в небе, почти над головой. А потом все ниже и ниже. И когда тень становится большой – надо идти домой и спать. Каждый день такой длинный! Чего? Нет, спать я не люблю, потому что надо потом вставать. А во сне показывают разные интересные картинки и приключения. Можно бабу ягу встретить, но я ее не боюсь. А когда меня будят – я плачу: во сне так хорошо, я даже там дедушек своих видела, но они молодые-молодые, как на фото у бабушки и они меня звали к себе и папа. Ну, все – айда играть, а то еще столько всего интересного надо сделать, а ты все спрашиваешь и спрашиваешь. Бабушка говорит: «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали»! Там мальчишки костер жечь собираются рядом с забором – надо их в другое место утащить, чтобы взрослые не видели. |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Наиля Гумерова | нравится 0 Дата: 23:11:2011 |