История обывателя
|
"Я не хочу - не могу - и не умею Вас обидеть". (М.Ц.) У тебя есть одно необыкновенное качество – прозрачность, синеватая, глубинная, и в то же время – такая очевидная, что я могу разглядеть прожилки на деревянной спинке стула, кода на нем ты – не сидишь – паришь, как будто под ногами нет земли, нет пола. В твою прозрачность не надоедает нырять, в ней невозможно дышать – поэтому потом так долго приходится тереть занемевшие руки, дыханием расправлять легкие, отвыкшие от воздуха, который по сравнению с тобой – такой густой и тяжелый. Твоя прозрачность синеватая – да, я не ошиблась в этом. Может от вен, которые бегут под кожей и видно – пульсируют, может – от свечения, которое так плавно вливается в воздух и почему-то не переливается красками, а просто – становится голубоватым. Это индикатор, это знак, что ты приближаешься – такое вот холодного цвета облачко по коридору, за поворотом, а потом – ты, стремительно, как лезвие входишь в сознание. У тебя есть прозрачность – то есть нет груза, тяжести, нет пыли на одеждах – так что же все-таки – есть у тебя что-то другое, или нет чего-то важного? Я не знаю, как на этот вопрос ответили бы другие – те, с кем ты говоришь по вечерам, от кого слышишь надрезные, надрывные – признания, излияния. Но я отвечаю (и конечно же банально) – ЕСТЬ, все-таки в тебе именно что-то есть – свет, или назови, как тебе приятно, но для меня неизменно – свет, свечение, сияние, излучение – такое хрупкое и прекрасное, из прозрачности вытекающее, как обрамление вокруг хрусталя. И все это в итоге – непонятно, сумбурно. Я знаю, и мне тоже – сумбурно, мне тоже – непонятно. Но я попытаюсь объяснить, как я себе объяснила раз – и навсегда. *** В обычный день обычного года совершенно размеренной жизни случилась встреча. Вошел человек, вошел – и через отведенное время вышел. И странно подумать – все это было по надобности, по правилам, по условию. Я не знала, что он войдет, я не знала, что это будет раз-и-навсегда-вхождение. Но – так бывает – меня сломали за это время, меня вспороли, не заметив на своем пути, лучи, которые расходились от человека – те самые, из прозрачности. И я не сразу их заметила – только тепло, только глаза, только лицо, только голос… Как люди реагируют друг на друга, если чужой человек кажется таким родным и неземным? Я не знаю этого, мне никто не объяснял. Только сказали, что это надумано, только словами – в горечь слили мои полеты в потоках счастья. Я не знаю и до сих пор, как нужно вести себя, когда входит человек, который раз – прозрачен; два – сияет; три – тебя видит насквозь; четыре – видя это самое «насквозь» – не презирает; и пять – сразу в тебя вливается и переворачивает твое сознание по своему усмотрению. Я и до сих пор не понимаю, когда я это наконец осмыслила, и когда – вынесла себе приговор – влюблена. Хотя ведь точно знаю – это не то, совсем не так, и слово это ну совершенно не подходит! *** Мне не говорили, чтобы я молчала – но я молчала так упорно, что захлебнулась в этом молчании, и даже теперь если начинаю говорить – то слышны мои отрывистые попытки дышать водой заполненным горлом. Мне не говорили искать встречи с тобой – но я каждое утро вставала с бесконечными просчетами в голове: где-то я могу тебя сегодня увидеть? И куда мне для этого пойти? Мне не обещали, что ты меня выделишь в толпе – но я с таким пылом на это надеялась, что каждый твой мимо проходящий взгляд был как проглоченное стекло – изнутри резал, изнутри сжигал и меня – убивал. Мне не приказывали мучить себя нахождением с тобою рядом – но я так упивалась своей по сравнению с тобой ничтожностью, что стала значить меньше, чем таракан, чем ворсинка на твоем свитере. Да, все это я делала сама, не по решению – а порыву. Но совершенно механическому: когда кто-то толкает, а ты еще некоторое время летишь и, перед падением, еще веришь, что не упадешь, цепляешься за воздух. Сейчас, когда я уже не могу не видеть тебя подолгу, когда заполненность тобой в моей голове превзошла все – ВСЕ! – ведь я ни одной секунды не могу тебя не вспоминать, – так вот, сейчас я чувствую себя как никогда счастливой… *** …И это не мимолетное порывистое чувство – это стойкое осознание дарованной радости – узнать этого человека, узнать ТАКОГО человека и иметь возможность сейчас написать ТАКОГО крупными буквами, а если не поверят – спросят – какого?, то показать и торжествовать, увидев на лице восхищение – все это величайший мне дар, за все это – величайшее же спасибо. Я никогда не чувствовала в себе сердце – клокотанием или замиранием – просто учащенно билось при беге, просто было – просто мышца. Но в день, когда я случайно на мгновение дольше задержалась взглядом на глазах Чужого Человека – провалилась в их глубину – я вдруг познакомилась со своим сердцем – оно стало птицей, трепетавшей от звука любимого голоса; оно стало прорвавшейся плотиной – сквозь него потекли реки горячей крови; оно ожило во мне – то подскакивало к горлу, то уходило в кончики пальцев и билось пурпурными пятнами в ладонях. С момента Первой Встречи в моей жизни до признания полного погружения и световой зависимости прошло чуть больше двух лет. Страшно подумать, что потеряно столько времени – каждое мгновение этих двух лет я могла питать себя этой странной любовью, этим вечным преклонением – жить – ЖИТЬ! А вместо этого, я просто – помнила…какое же это пустое слово в сравнении с любым, произнесенным после знакомства со своим сердцем. Почему так получилось? Просто мы не встречались – недолго, но этого хватило, чтобы вынырнуть и отрезвить себя окружающим мраком. Да, жаль этих двух лет… Но ведь потом все изменилось! Произошел Второй Приход, Вторая Встреча – и я уже навсегда нырнула в воду, мрак – отступил. И вот за это я и благодарна – за этот Приход, за это перерождение. *** Я тебе написала письмо. Нельзя было этого делать – но я не знала. Я не знала! Что это разные миры, что их невозможно пересечь, столкнуть. Нельзя, стоя не Земле, протянуть руку вверх и потрогать Солнце. И думать об этом – нельзя! …но вышло так, что я об этом узнала опытным путем – я написала тебе письмо. Сейчас, когда я не могу без слез на глазах и горячей благодарности – тебе, за понимание! – вспоминать об этом, я прошу у тебя только одного – пожалуйста, забудь! Это было похоже на внезапный приступ кашля – я не смогла его подавить, и он кровью осел на буквах. Не смогла сдержать выплеск, пыталась: обхватывала себя руками, закрывала глаза, прокусывала себе губы – но не смогла. Я тебе написала письмо… В тот момент, когда пришел твой ответ, не было на свете человека счастливей меня – в Раю и несчастней – в Аду. *** Да, было и такое. Здесь и объяснять нечего – однажды смотрела фотографии – оказывается, на них можно все уловить и закрепить: и прозрачность, и каждую венку, и глубину глаз, и голубоватую дымку – ореол, и бесконечность внутренней красоты – можно! Не знаю, от чего зависит – от фотографа, может… И – не знаю, знакомо ли кому-нибудь подобное – снова почувствовала себя переполненным сосудом, рытвиной – в которую перетекла вся планетная вода, бочкой – в которую по неосторожности влили вина на три таких же бочки больше. Каждый снимок – глоток света, новый ожег – упивание огнем. И вот не оказалось рядом моих любимых простых людей – не оказалось рядом никого. Моя Сашенька – простая, верная! Мой друг, где ты была? Не было рядом никого. И вот я со всей скорости, с размаху – с брызгами осколков влетела в Чужой мир, разбила границу – одним письмом. И не выдержала нагрузки – сияния не выдержала – излучения. Захлебнулась – навсегда. Как расплата за попытку сломать то, что никому сломать не дано: им это не нужно, нам – не под силу. Тогда укрепилась моя теория двух миров – разных: нам из нашего их видно, а они видят только друг друга. Нам до них – не подняться, у нас груз за плечами, он всегда придавит к земле. Нам перед ними не притвориться – они своих узнают по искре в глазах, по стуку сердца. Окрестили мы жителей того Прекрасного мира – Светлые. Опыт удался, ответ – найден. Но какой ценой? Да почти никакой – просто я теперь до конца вернуться не могу, застыла в стене: одна нога по ту сторону, другая – по эту. Но и за это – спасибо Богу! *** Ты до того меня разгадываешь, что до сих пор каждая новая встреча с тобой обнажает мою душу до самой последней царапины – ты уже каждую из них можешь видеть. Тебе для этого не надо ничего делать – легко ладонью накрыть шелуху от зерна, легко мой плоский ум прихлопнуть движением объемной мысли. Ты щадишь меня – не надо! Ты ведь не помнишь обо мне, не ВСпомнишь ни разу потом – так не щади хоть теперь, обжигай, разрезай! *** Я так хотела объяснить, хоть одну зарубочку оставить – но, чувствую – не получилось. Могу только дополнить: сейчас еще я могу наблюдать и прозрачность, и излучение; могу упиваться голосом, взглядом. Но совсем скоро кончится все: прошло больше двух лет с Первого раз-и-навсегда-вхождения – теперь будет раз-и-насегда-расставание. Причем по-прежнему только с моей стороны, с моего мира – тоска. Не случилось того, чего мне и не обещали – меня не выделили, меня – не заметили, что логично. И вот, пока я это пишу – секунды, минуты, часы – протекают сквозь пальцы, песком оседают в волосах – и уходят. Как я буду жить, не имея надежды на Третий Приход?.. ************************************************************ Я даже в расставании не смогу говорить, я знаю. Я в расставании – растоплюсь, но промолчу. Поэтому теперь вот – пишу: я Тебя никогда не забуду, я Тебя сохранила, сберегла – достало умения. Тебе – спасибо, вечная благодарность – Тебе! За появление в моей жизни, за неуемное желание стать хоть чуточку лучше, за стремление познавать – неоправданное, но горящее во мне еще до сих пор. Спасибо за приоткрытую завесу, спасибо за понимание, спасибо за НЕснисхождение –а одинаковость перед Богом; спасибо за доброту, спасибо за терпение – спасибо за все! |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Александра Нечаева | нравится 0 Дата: 15:10:2011 |