Незабудки
|
- Оля, да это мы, открой! - Сколько можно звонить? - соседи жалуются! - Может, ее нет, мало ли что - музыка была, она отовсюду... Недовольные голоса ясно слышались сквозь дверь, но вставать не хотелось. Ни один мускул не дрогнул на ее лице Все тело как-то размякло и будто существовало само по себе отдельно от сознания. Взгляд бесцельно блуждал по телу (ничего хорошего- поправилась, хотя и не очень), по ковру (вон, моль подъела угол, ну не тварь, мелкота, а хлопот из-за нее и ущерб - мало что ли убытков и так), пыль - хоть рисуй (ой, надо убрать). И все надо, надо чего-то без конца и без краю. А тут еще эти друзья Куда там! Надоели до чертиков. Вот, кажется, угомонились - уходят, слава богу, надо ведь побыть человеку одному, подумать... как жить дальше. Ольга встала, зацепилась за свои тапочки, о Господи! Потянулась вяло, зевнула. Постояла с минуту, осматривая комнату, будто оценивала со стороны: «Ничего вроде, мебель хоть и наша, а приличная, шторки - ничего, в цветочек, посуда за стеклом смотрится. А пыли полно - надо, надо взять тряпку. Чего это я, ей-богу, запустила. Друзья, друзья.. липнут, как мухи к меду. Комнату как дали - вот и липнут. Хорошо, Марья Федоровна, соседушка моя, уехала к дочке, а то бы уму-разуму: «Оленька, душа моя, пора оглянуться на свой возраст. Уж не девочка - двадцать четыре года, а ты все- друзья, походы...» Да, да, права ты, дорогая моя старушка Марья-свет Федоровна. Дура я дурой, пора уж думать, а как? а то словно кошка - хочется, чтоб погладили, но коготки не дают. Уже надоели эти горластые, хоть и неплохие, друзья. Все, не буду, Марь Федоровна. - все, уж не девочка -двадцать четыре, да-да. Пойду, гляну хоть в зеркало. Но взгляд, скользнув по полке, как бы невзначай задержался на неприметной маленькой вазочке, в которой засох букетик незабудок. Ох, сколько страданий связано с ним. сколько бессонных ночей... Где ты, мимолетный человек? Вячеслав - а имя какое-то необычное, притягательное, А я кто? Обыкновенная, каких много, а счастья-то хочется всем. Ладно, ладно, не теребить душу, надежды почти нет... но ведь жду! Она подошла к зеркалу. На нее глянули грустные глаза, полуприкрытые черными не длинными, но густыми ресницами. Даже сама не могла определить цвета своих глаз: то ли серо-зеленые, то ли будто изумрудные какие-то. Да уж - раскосые изумрудные очи и что-то в них есть - один он пытался разгадать - «малахитовый магнит» - чудной какой, а ведь никто так не говорил, не смотрел так. И что нос не греческий и губы полноваты - его не смущало. Что ни скажи, а вот копна моя за версту видна: что волнами –– хорошо, но ведь ры-жа-я. А он -«солнечные вихры». Господи, несколько встреч всего, но... каких! Его широкие шершавые ладони коснулись щек, рыжая волна волос заструилась по ним Он подул на эти пряди; и Ольгу охватил необыкновенный трепет, как в шестнадцать лет, когда сердце учащенно забилось, и губы потянулись к первому поцелую. Но теперь было по-другому. Глаза смотрели в глаза и тонули в нахлынувшей непонятной нежности. «Малахитовый магнит» - так и сказал. Все-все, забыть-забыть, сколько можно терзать себя, ведь прошло больше двух месяцев. Уже и не смотрю в сторону почтового ящика... Успокойся, дурочка. Ну, говорил красивые слова, ну, смотрел в глаза. Приворожил своей белозубой улыбкой, крепкими руками... А взгляд-то не лгал, светился чистым... Все надеешься, хоть и забываешься с взбалмошными друзьями: то в горы, то к морю в выходные. Шумом, весельем, да и красивым лугом не вытравить мечты о счастье. Но нет же, нет писем, как обещал - чему уж верить? чего ждать? И работать стала спустя рукава - бригадир косится, терпит еще, ведь работать люблю (профессия у меня вкусная, а жизнь - не сладкая), и жилье свое запустила, и себе не нравлюсь, а все Он - князь Вячеслав. Тридцать лет - а не женат. Не косой, не кривой и очень даже приятной наружности. «Искал малахит в солнечном овале, где только не бывал, а нашел дома». Обещал ведь написать. Я понимаю - геолог (надо же!), может, что и задержало, а может, кто...» Ольга тряхнула «солнечной» копной волос и направилась в ванную. Струя холодной воды - вот как здорово можно привести в порядок мысли. Ух, холодина! Все мысли вышибет. Вот теперь ты, Олечка, хороша. Жизнь прекрасна! Сегодня суббота. Правда, поздновато, девочка, скоро нормальные люди обедать будут. Значит, мы, Ольга Васильевна, ненормальные, примем чашечку кофе с корочкой хлебушка (ну, все эти черти подъели вчера, я не жадная, ладно) и за уборку! Откуда и ловкость появилась. Уборку затеяла капитально, будто дорогого гостя ждала «Гость - не гость, а чистота -залог здоровья». Отодвигала стулья, переставляла посуду, книги. Тряпка, как заводная, бегала по полкам. Два часа пролетели быстро, но и ... чистота! Ну, Ольга Васильевна, хорошо живешь, как княгиня, только вот... на княгиню не похожа А это мы мигом! Через тридцать минут зеркало улыбалось, его нельзя было узнать: в нем ожило сияющее лицо с глазами молодой зелени, розовая помада шла к этой зелени и такой же розовой блузке, темная прямая юбка в меру обтягивала бедра, стройные ноги уверенно держались на каблучках -двадцать четыре, а как семнадцать. Зеркало не обманывало - хороша! Но для кого?! Сердце опять заныло, сжалось в комок, свет в глазах потускнел... Нет, надо выйти в люди, устать от ходьбы, а потом сесть за книгу, никак не дочитаю. Как хорошо, что не открыла дверь ни на один звонок. Пожалуй, один был чересчур долгим, каким-то нахальным. Но что это за белый уголок выглядывает из-под двери? А может?! Ольга дрожащей рукой развернула телеграмму - «встречай... вагон... люблю... твой Вячеслав». Глаза наполнились слезами, но губы улыбались. Предчувствие не обмануло, и, кажется, засохший букетик незабудок оживал и шептал - «не забудь, счастье спешит навстречу». Мысли молнией носились в голове: «во сколько - боже мой, один час... да успокойся - ты готова и дом твой чист...» Ольга распахнула дверь, кажется, заперла. А стук каблучков уже сыпал дробью в тишине подъезда - вперед-вперед… Как добралась до перрона, как дождалась -не помнила. Поезд сбавлял ход... Кажется, прошла вечность, пока она отыскала взглядом долгожданное лицо. Отросшая короткая борода не могла скрыть знакомую улыбку... Шершавые ладони прикоснулись к разгоряченным щекам, ее волосы разметало ветром, а из глаз полились горячие ручейки. Он смеялся, целовал ее мокрый нос и все приговаривал: «Куда ж мне деться, если меня притянул малахитовый магнит, милая ты моя». И он бережно протянул ей букетик незабудок. |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Наталья Пинчук | нравится 0 Дата: 03:08:2012 |