Золотых дел мастер
|
Кто-то открыло глаза. Нет, какие глаза?.. У кого-то не было глаз. Не было ничего. Кто-то просто обнаружило себя. Оно лежало на узкой больничной каталке, заправленной белоснежным бельем, от пронзительного сияния которого нельзя было различить ничего вокруг. Да и было ли, что различать?.. Кто-то не могло пошевелиться. Не могло повернуть головы. Как можно повернуть то, чего не было? Как ни пыталось оно сосредоточиться на чем-то конкретном, у него ничего не выходило – сосредотачиваться было не на чем. Сознание кого-то металось в пространстве, нарезая неистовые дуги. Одна сторона каталки – доли секунды сияющее, ослепительно-белое пространство – другая сторона каталки – снова белая пустота… Кто-то попыталось вспомнить что-нибудь. Ничего. Никого. «Что происходит? Где?.. Зачем?.. Почему?.. Кто… я?..» -Ну, наконец-то, – сказал голос, сотрясший все вокруг. – Вот это, «кто-то», правильный вопрос. Ты был когда-то… Ну, прежде всего, был. В бесконечности, скрывающейся за белым покрывалом пустоты, по длинную сторону каталки начал понемногу оформляться белый расплывчатый силуэт. Еще более белый, чем окружающее пространство. Куда уж белее?.. Силуэт принадлежал… Как?.. «Странно, я помню, что такое больница, но все остальное вылетело, как будто его и не было… – подумал кто-то. – Какое-то странное слово, начинающееся с немецкой вилки для сосисок, кончающееся стрелой в стене… А в середине кажется было что-то неприличное…» -Это слово начинается с первородного греха, конец еще не придумали, а посередине действительно много нелицеприятного, – в голосе, в этом не было никакого сомнения, принадлежащем Силуэту, послышались нотки смеха. – И частью этого самого нелицеприятного являешься ты. А сосиски оставь при себе, человек. -Так вот, что это за слово!.. – вскричал кто-то. Он все еще не мог пошевелиться, не ощущал себя частью какого-либо пространства, но слова сами собой откуда-то вылетали. Странно? Нет, это не было странным. Это просто было, и все. – Как это – был? -Вот так вот – был, а теперь нет тебя. Это неизбежный конец. Так думают наивные люди, пока не перестают «быть». Ты теперь по другую сторону. И, надо сказать, я не слишком доволен твоими успехами. -Какими успехами? – кто-то, наконец, удивился. – О чем ты говоришь? Кто ты? Что за место? -Ну вот, со всеми так… Сейчас я начну тебе напоминать, ты вспомнишь после нескольких слов… А, в прочем, не важно… Когда ты «был», ты зарабатывал кучу бумажек под названием «деньги» на том, что продавал «автомобили» в каком-то «престижном салоне», серьезно увлекался физикой, музыкой, писал рассказики с «нереальным» сюжетом… Иногда наивность людей меня поражает… «Неужели это… И он говорит по-русски!..» – в сознании кого-то с частотой кадров фотопленки, которую случайно на полной скорости зацепил итальянский спорткар, пронеслась вся его жизнь. Начиная от рождения и кончая… Чем кончая?.. -Я не тот, о ком ты подумал, куда уж мне!.. – Силуэт снова рассмеялся. – Кончая этой самой каталкой в Склифе, реанимация… Хотя, нет, тебя даже не успели довезти. Но теперь это уже не важно… – Силуэт сделал паузу, давая голосу как следует раскатиться в белоснежной бесконечности. – Какими успехами, значит… Ты сочинил множество маленьких джазовых пьес для тромбона, вывел и доказал собственный ничего не значащий закон, написал сотни километров строк, заработал очень много денег… А для чего? Кто-то непонимающе уставился на него. -Отвечай! В чем смысл жизни?! Быстро! – вдруг азартно вскричал Силуэт. – Ну! Где твоя соображалка? Время! Время! Вре-мя! Вре-мя! Вре-мя-вре-мя-вре-мя!.. Все!.. Вышло!.. Ну и кто ты после этого? «Тварь дрожащая, или Право Имеешь»? Или как там было, а, Федор Михалыч? – неожиданно спросил Силуэт, повернув голову куда-то в сторону. – Вот господин Достоевский меня порадовал. Какие произведения, какие страсти!.. И господин Камеда, и мистер Тесла, и мистер Вон, и Кобо-сан… Силуэт, похоже, издевался над кем-то… Всю свою жизнь кто-то хотел быть, как эти люди, писать, как Достоевский и Кобо Абе, сочинять, как Камеда, изобретать, как Тесла… Силуэт знал о ком-то все. -Ну, кто я, и кто они?.. Сравнили, тоже мне… -Вот именно! – весело проговорил Силуэт. – Ты не отличаешься от них ни чем! Ни чем, кроме того, что не нашел свой смысл жизни. У Федора Михалыча он был в том, чтобы писать свои великие произведения. У господина Камеды – в том чтобы сочинять европейский джаз. У мистера Теслы – в том чтобы предотвратить конец света с помощью своего «эфира»… У мистера Вона – в том, чтобы играть блюз. У Кобо-сана… -В том чтобы написать свои бредовые рассказы… Как будто откуда-то из-за стены раздались немного возмущенные невнятные восклицания на японском. «Похоже, – испуганно подумал кто-то, – я случайно оскорбил самого Кобо Абе…» -Интересно, откуда ты узнал, что это кричит именно Кобо-сан? Еще и мелодику языка воспроизвел, надо же… Так вот. Ты пытался быть всеми этими людьми сразу, кроме мистера Вона, конечно… Ты сочинял и играл на своей «медной железке» (и как можно было додуматься до такого словосочетания), писал свои никому кроме тебя не нужные рассказы, пытался что-то вывести… И умудрялся совмещать все это с работой в автосалоне! Я бы даже сказал, ухитрялся. Вот что значит потенциал, растраченный зря. А вот скажи мне, ты был влюблен? У тебя была семья? Ты был счастлив?.. -Ну, так кто же я? Скажите, наконец… – пристыжено произнес кто-то. Силуэт попал в точку. Жизнь у кого-то была хоть и насыщенная, но не слишком приятная, серая, однообразная, надоевшая… Как будто, и не жизнь. Все время кого-то преследовали неудачи, он боролся с ними, побеждал, но все равно не получал удовлетворения… -Знаешь, почему тебя преследовали неудачи? Тебя пытались направить на путь истинный. Но ты стойко держал свое неверное направление, за такую стойкость в другой ситуации можно было бы и похвалить хорошенько… -Пожалуйста, скажите мне, кто я! Не нужно больше красочных метафор! – кто-то наконец сорвался, но Силуэт поднял руку. Простое движение, однако кто-то сразу же замолчал, как будто его окружил вакуум. -Ты помнишь первое слово, которое ты научился произносить? Помнишь свою самую любимую игрушку? -Э… «мама» и плюшевый мишка советских времен?.. -Нет! – задорно воскликнул Силуэт. – Самое первое слово, которое ты сказал – вантуз. -Что?!.. -Именно так. И он же был твоей любимой игрушкой. Ты разве не помнишь, как вы с парнями с дачи играли в рыцарей? Твоим любимым «оружием» был вантуз. Сначала все смеялись над тобой, но через несколько недель ты всем доказал, что они были неправы. Ты в совершенстве овладел «искусством боя на вантузе», и один раз даже дал отпор грабителю. -Ну и причем тут это?.. – стыдливо спросил кто-то. -Ты – сантехник, друг мой! Ты родился с вантузом и гаечным ключом в руках. Это твое призвание! – проникновенная, но очень короткая речь Силуэта достигла своей кульминации. Повисла неловкая пауза. Силуэт явно не ожидал такого эффекта. Кто-то с ужасом разочарования смотрел на него. Сан… нет. САНТЕХНИК?! Это что, шутка?.. Пауза все длилась, и длилась, и длилась… -Но… если мне было предначертано, – на слово «предначертано» кто-то сделал нажим. – Если мне было предначертано быть сантехником, почему меня одарили такими… -Способности понадобятся, – с улыбкой проговорил Силуэт. – Ты даже не знаешь, насколько может прославиться обычный сантехник. Ты должен был обслуживать сильных мира сего на всей планете. Тебя должен был знать каждый человек. Ты должен был стать самым великим сантехником в истории! Именно работая в одном из домов, ты должен был встретить свою любовь, девушку из конкурентной компании, и прожить с ней в согласии до конца своих долгих дней. Но, к сожалению, ты варварски разломал свой вантуз, сделал из его главной части сурдину для тромбона, и зря потратил свою жизнь в бессмысленном поиске на дороге иглы, потерявшейся в доме… Ну что, я тебя заинтриговал? Хочешь попробовать еще раз? Хочешь, признайся!.. Кто-то задумался. «Чем же закончилась моя жизнь… Кажется, в сорок три года меня сбил грузовик, я пролетел метров пять и попал во встречный баклажановый запорожец… А что мне, собственно, терять? Я уже мертв…» -Вы правда можете вернуть меня назад? И сохранить память? -Э, нет, память я тебе сохранить не могу, – хитро ответил Силуэт. – Иначе будет неинтересно. Это против правил. Я только могу заставить тебя до смерти хотеть стать сантехником. И кстати, одним своим увлечением ты все-таки попал в цель. Тромбон не забывай, поможет. Ну, как у вас там говорят, кажется, удачи… -Спасибо, Господи… – улыбнулся кто-то. – А почему вы в человеческом облике?.. Ведь ваш образ непостижим. -Догадался, да?.. Мой образ непостижим. Каждый видит во мне только то, что способен увидеть. И слышит то, что способен услышать. Иначе все было бы не так интересно, как есть… – с улыбкой ответил Силуэт… – Ну что ж, тебе пора… Еще увидимся. Он поднял руку в прощальном жесте. Каталка начала стремительно двигаться куда-то назад, кто-то не видел, куда. Она все ускорялась и ускорялась, унося кого-то обратно. На Землю, теперь он вспомнил и это название. Гравитация снова начала действовать на него, беря свое и утаскивая каталку все ниже и ниже… Свечение начало постепенно меркнуть, зрение кого-то постепенно прекращало работу. Вместе с километрами до земли постепенно уходила и память. Зрение кого-то отключилось окончательно, на последних кадрах он ухватил бесконечные, мягкие, воздушные и очень красивые белые облака, окрашиваемые в сиреневый и оранжевый заходящим над ними солнцем… *** -Зачем вы это сделали? – спросил вдруг Кобо-сан. – Такой был сюжет хороший, а теперь вся соль потеряется… -Место в Раю закончилось… Да шутка, шутка, – рассмеялся Силуэт. – Понимаете, Кобо-сан, без этого парня на земле не появится одна из моих любимых вещей… -Музыка? – предположил господин Камеда. – Но куда дальше-то? Все стили выработаны. Нового уже ничего не придумать. -Вы все сами увидите, господин Камеда. Этот парень еще вам всем покажет, – с улыбкой проговорил Силуэт. *** В палате номер семь очнулся взъерошенный темноволосый мальчик с невнятными, округлыми чертами лица. Его заспанные треугольные глаза, серые с темными крапинками, беспокойно забегали по пустой комнате с обшарпанными, покрытыми известкой стенами. Утренний свет заливал все вокруг, струясь через окно и отскакивая от стен рассеянным потоком. В комнате стояли шесть кроватей с чистеньким бельем, все они пустовали. Вещей пациентов не было. Похоже, всех выписали… Хорошо, значит, теперь будет тихо… Тут у парня возникло очень странное ощущение. -Сестра!!! – тут же истошно закричал он. -Господи, помилуй, что такое, Вася?! – испугавшись до полусмерти, отозвалась полная медсестра в голубом халате, как раз заходившая в палату – снять белье и убрать матрасы. -Сестра! Где мой вантуз? -Что?.. – растерянно переспросила медсестра. -Ван-туз! – по слогам повторил Вася. -Зачем тебе это? – с растерянной улыбкой и смешком пробормотала женщина, стягивая белье с первой попавшейся кровати. -Пришло время творить великие дела. Да, это был Вася-Вантуз. Да, тот самый. Основатель музыкального стиля santechnik и изобретатель множества духовых и ударно-духовых инструментов из пластиковых водопроводных труб. Но пока об этом еще никто не знает, так что всем молчать. |
||
| Категория: Рассказы | Автор: Семен Агеев | нравится 0 Дата: 01:10:2012 |