Воздух тает на кончике языка,
Терпкий, горчащий, но в целом вполне приятный.
Тянет запить его стопкою коньяка.
Тянет уйти налегке и не прийти обратно.
Тянет сыграть глупую шутку с судьбой,
Спрятаться где-нибудь – ну-ка, пускай поищет…
Помнишь, как в детстве плавали мы с тобой
В лодке с зеленым полуистлевшим днищем?
Пусть невзаправду… Помнишь, как полон был
Ветром наш парус из старой льняной рубахи?
Так, что в ненастоящесть не было сил
Верить, и мысли бежали в страхе
От корабельного кладбища дальше - в морскую даль,
Где за изгибами волн нас незаметно Богу.
Мы незаметны, значит вкладывать в нас печаль
Некому. Но океан в жилы вливал тревогу.
В этой тревоге вкус ярости и борьбы,
Исчезновенье «я», с временем единенье.
Глупо просить пощады, милости у судьбы.
Чуешь на языке вяжущее мгновенье?..
…Море спокойно. Вечер. Старый причал.
Шорохи. Крики чаек. Солнце у окоема.
Боль возвращения, медленная печаль.
Все изменилось, но все-таки так знакомо.
Лодка рассыпалась, съеденная червем.
Ржавые остовы кажутся миражами.
Помнишь? Ты помнишь, плавали мы вдвоем?
Я не поверю, что это случалось с нами.
Но поднимая ворот, чувствую все равно
Тот же колючий ветер. Тот же соленый ветер.
Были шторма и штили. Только тогда – давно.
Ныне же горизонт скучен, огромен, светел.
Неразличимо слитый с бережною судьбой,
В целом – со всем согласный, даже вполне довольный,
Так же, как в детстве, вслушиваюсь в прибой,
Чую как в лодку бьются, мерно качая, волны.
03-06.03.11 |