Я подниму души священный Парус
И в море Бурь фрегат свой разверну:
«Давай, мой друг, морской исполни танец,
Омой борта о пенную волну!
Мы поплывём далёко и надолго,
Успеешь даже берег ты забыть…
Дни промелькнут, как слёзы у ребёнка,
А мы всё будем плыть, и плыть, и плыть…»
Но тут Ветра мечту мою прервали,
Вдруг налетев со всех концов Земли,
На все лады запели, засвистали
И спор великий следом повели.
Суровый Норд, студёный и колючий,
Дохнул позёмкой снежной и пургой
И загудел: « Я самый здесь могучий,
И Парус будет мой и только мой!»
«Опомнись, Норд! Ты заморозишь Парус, -
Промолвил Зюйд и бросил горсть дождя, -
Дрожать во льду – какая в этом радость?
Пусть лучше Парус слушает меня!
А я его средь бела дня и ночи
Начну поить небесною водой,
Он станет чист, как ангельские очи,
И вечно влажен, словно царь морской!»
«Ну, удивил – по морю плавать влажным? –
Не смог усмешки жаркий Ост сдержать, -
Висеть на рее полотенцем пляжным
И с высоты дождинки вниз бросать?
Уж, лучше я в горячие объятья
Прекрасный Парус белый заключу
И полетим мы с ним, как будто братья,
Искать иных фантазий и причуд!
И я огнём своим его согрею,
Овею весь, и нежно осушу,
И ожерелье вихрей-чародеев
Вокруг него, играя, разложу!»
«Позвольте, други, но совсем не важно, -
Вступил в беседу хитроумный Вест, -
Насколько нынче сухо или влажно,
Жара иль холод властвуют окрест!
Беда придёт, когда нагрянет скука,
Одно и то же каждый божий день,
Когда ни жеста нового, ни звука,
Лишь моря синь да от фрегата тень!
А я, ведь, вечно по свету летая,
Не просто так гоняю облака,
Я столь дотошно вести собираю,
Что наполняюсь ими, как река,
Затем, сложив все вести воедино,
Я вновь несу их матушке-Земле.
Мне рады все: рыбак и бригантина,
Огромный чёлн и муха на весле.
Со мною Парус не узнает скуки,
Ему начну я сказы навевать
Про дом родной, про встречи и разлуки,
Про то, как славно по волне бежать,
Про чудных рыб, танцующих при звёздах,
И как морской владыка их хранит,
И про синицу, что стрелою острой
За миражом таинственным летит,
Ещё про то, как злой Дракон рокочет
И съесть желает Солнце на обед,
Забыв, наверно, что всегда за ночью
Приходит в мир сияющий рассвет…
И ловко так, цепляя слово к слову,
Сплету я столь чарующую сеть,
Что заплутает Парус в ней весёлый,
И лишь со мной захочет полететь».
«Мы знаем, Вест, ты сказочник известный, -
Опять вперёд шагнул суровый Норд, -
Но победи, попробуй, в битве честной,
Где бесполезен слов водоворот!
Мы все хотим на Парус любоваться,
Мы все желаем с Парусом кружить,
Ну, так давайте биться и сражаться,
Решая силой, с кем он будет плыть!»
И вот ветра, фырча, и раздуваясь,
И изготовясь к яростной борьбе,
Вдруг всей толпой накинулись на Парус,
И каждый жаждал взять его себе.
Бушует Парус в волнах ураганных,
И тянут так его во все концы,
Что я кричу: «Постойте, басурманы!
Остановитесь, ветры-удальцы!
Вы все смелы, конечно, и отважны,
И необъятной силушкой полны,
Но всё же даже в схватке рукопашной
Вы захватить мой Парус не вольны.
Ведь, он же – вовсе Парус необычный,
Он из души божественной растёт,
А потому один лишь голос Вышний
Он среди всех созвучий узнаёт.
И только те милы ему потоки,
И только те любимы им ветра,
Что прямо в небо к истине высокой
Свои возносят лёгкие крыла.
Лишь им одним себя он доверяет,
Лишь с ними он кружится в унисон,
Лишь с ними он о вечности мечтает,
Откинув прочь лихие песни волн.
И столь его безудержно стремленье,
И беспредельность так его манит,
Что я уже предчувствую мгновенье,
Когда он, белый, в небо воспарит.
И, как «летучий сказочный голландец»,
Он поплывёт в заоблачную высь…
А вы его достать опять пытаясь,
Взывать начнёте: «Парус, возвратись!»
Но уж не будет к прошлому возврата,
Не повернётся тропка жизни вспять.
И я, держась за Парус, за крылатый,
Начну с ним вместе к Солнышку взлетать.
И тут, уж, сколько буйным вам не веять,
Но только с курса Парус мой не сбить!
Ведь, жёстко я скрепил его на реях
И в руки твёрдо взял каната нить!»
|