Оперой своей и галереей
Славилась саксонская столица.
Ныне я в стихах своих посмею
Вызвать к жизни дней забытых лица.
В Дрездене, в огромном светлом зале,
Где порой, велись в антрактах споры,
Оркестранты короля играли,
Рихард Вагнер был их дирижером.
Словно волны моря в час прилива,
Звуки все пространство заполняли.
Так была та музыка красива,
Что у многих слезы выступали.
Позабыты все дела и траты,
Мир казался тесен и условен.
К свету звезд Симфонией девятой
Возносил божественный Бетховен.
Жаль, не вечна сладость тех моментов,
И оркестр играть закончил скоро.
Тишина… И гром аплодисментов,
Как салют в награду дирижеру.
И из зала, вдруг, вперед прорвался
С бородой всклокоченной мужчина.
В миг один на сцене оказался,
Видимо, была на то причина.
И, схвативши Вагнера в охапку,
Он сказал порывисто и страстно:
«Гениально, друг… Снимаю шапку…
Как же эта музыка прекрасна!
Даже если рухнет мир проклятый,
Что живет так скучно и беспечно,
Со своей Симфонией девятой
Жить старик Бетховен будет вечно!»
В Дрездене потом меж улиц узких
Слух ходил среди простого люда:
«Это был Бакунин, тот, из русских…
Анархист… Разыскивают всюду…»
Так однажды вместе оказались
(Видно свел не зря их Вседержитель)
Те, что искрой в вечности остались -
Гении – Творец и Разрушитель.
|