Чужими стали мы не вдруг
в мгновение одно. -
Тянулись годы
небытия...
И всяк хотел свободы.
Ты, от семейных уз давно освобождён,
всё тешил ненасытнейшее ЭГО,
а я - бледнее мартовского снега -
блюла себя, надежды всё тая.
Что ж, у любви такой закон -
сносить все непосильные утраты.
В тебе не видя друга и собрата,
претерпевала горькое "ничья".
А на руке ручьём златым струилось
забытое кольцо...
И влага нескончимая сочилась,
кривя лицо. -
Я прятала его в судьбы осенний сад. -
Ты был не рад.
Я уходила в блеск луны в окне. -
Ты был во мне -
навязчивое дум однообразье.
Как лёд взрывает реки по весне, -
так длится праздник,
когда руки касается рука, -
печаль легка.
Но этот счастья след,
лишь ветер перемен вокруг взыграет,
как облачко, навеки исчезает.
В потоке лет
недужным сном объят,
бесплоден сад
надолго остаётся.
И соловью на ветке не поётся -
молчит поэт.
А не молчит, -
так стонет сутки прочь. -
Такая ночь
счастливой назовётся ль?
Коль слышать не пристало мудреца,
так слышим мы глупца
или лжеца, тем паче...
Разлад в саду...
Оркестр моей души,
труби удачу
в свою дуду!
Не жалуйтесь, навязчивые скрипки,
браня меня.
Смычок судьбы,
ударь дождём улыбки
в мои мольбы.
Чужими стали мы не вдруг
в мгновение одно.
Замкнулся круг...
Предопределено
претерпевать душевное брожение.
Всё ничего,
да вот под сердцем жжение,
и прах любви рассыпался давно.
И вечное сожжение..
сожжение... |