Olrs.ru / Конкурс
КОНКУРС

Регистрация

Логин

Пароль

забыли пароль ?
















Дыня




Голова болела всё сильнее и сильнее. «Господи, ну почему таблетка не действует?» – подумала Виктория и, услышав звук открывающейся двери, встала с постели.
- Ой, а я думала: Вы на обеде. Извините, я только мусор заберу. – Горничная наклонилась над ведром и удивлённо сказала: – А мусора-то нет. Два дня живёте и даже ни одного фантика в ведро не бросили.
- Я не ем конфет, у меня от них голова болит, – ответила Виктория.
- Да что фантики? У других полные вёдра банок, пакетов, банановых шкурок… Только успевай выносить. – Горничная оглядела номер: - Чистенько у Вас. Тогда я завтра уборку сделаю, хорошо?
- Хорошо, - ответила Виктория и подумала: «Почему я сказала, что не ем конфет? Ведь это неправда. А голова у меня от всего болит. Ладно, надо идти на обед».
В столовой гуляли неприятные запахи. Есть не хотелось. «Надо», - сказала себе Виктория и подошла к раздатке. Взяв вилку и отказавшись от первого, протянула руку за вторым и столкнулась с чьей-то рукой, опускающей на её поднос ложку. Поставив второе на свой поднос, она взяла эту ложку и переложила на соседний поднос, принадлежащий, очевидно, хозяину руки.
- Я суп не буду.
- Почему? Вы балерина?
Не ответив, Виктория взяла поднос и, найдя свободный столик, села. «Разве балерины не едят суп?» - подумала она и принялась есть. Еда была невкусная, пересоленная, пережаренная. «Как можно такую еду готовить в санатории?»
- Вы позволите? – напротив стояла мужская фигура с подносом в руках.
Не поднимая головы, Виктория ответила:
- Пожалуйста.
А про себя подумала: «Свободных мест, что ли, больше нет?»
Мужские руки напротив взяли хлеб и ложку. «Это она, - подумала Виктория, глядя на левую мужскую руку с хлебом, - она положила на мой поднос ложку».
Левая рука поднялась, на секунду исчезнув из поля зрения Виктории, и вернулась в исходное положение с уже надкушенным хлебом. Затем правая зачерпнула суп с кусочком мяса и приостановилась.
- А что это у Вас лицо такое хмурое? Между прочим, сегодня праздник.
«Я смотрю на его руки, а он – на моё лицо», - спохватилась Виктория.
- Праздник? Какой-нибудь день дурака? – она подняла глаза на мужчину.
- Наконец-то Вы на меня посмотрели. Сегодня день строителя.
Перед ней сидел тот, который вчера играл в бильярд. Она наблюдала за игрой мужчин, увлечённо толкающих шары, когда стояла у кабинета врача, ожидая приёма.
- А Вы что, строитель?
- Да нет, просто скучать не хочется. Что Вы делаете сегодня вечером?
«Какой банальный вопрос, - подумала Виктория, - с него обычно начинаются отношения между мужчиной и женщиной». Никаких отношений не хотелось. Главным и единственным желанием её было избавиться от головной боли. Вспомнив, что врач прописал прогулки перед сном, ответила:
- Погуляю немного, а потом лягу спать. - И строго добавила: - Надо соблюдать режим.
- Одно другому не помешает. Мы совершим автомобильную прогулку, посидим в уютном кафе с хорошей кухней, а потом вернёмся, и Вы пойдёте спать. Идёт?
«Он назначает мне свидание. С чего это вдруг? От скуки? Да, он только что сказал, что не хочет скучать».
- Я с незнакомыми мужчинами в кафе не хожу.
- Ах, да. Давайте познакомимся. Меня зовут Вадим.
- Виктория.
- У Вас красивое имя… и глаза.
Она посмотрела на него. Его глаза были бесхитростными, смотрели прямо и уверенно.
- Спасибо, - она смущённо улыбнулась.
- Вот так-то лучше. С улыбкой Вы совсем другая, мягкая и нежная.
«А вот это уже лишнее, - подумала Виктория. – Надо ему отказать».
- Ну так что, я зайду за Вами часов в девять?
- Не знаю, - почему-то неуверенно ответила она, и, разозлившись на себя за этот ответ, встала и произнесла ещё более неожиданные слова:
- У меня голова болит.
- Это дело поправимое, - услышала она уже вдогонку, но, не обернувшись, прибавила шагу.
«Почему я сказала «не знаю», зачем сказала про головную боль? Что со мной сегодня, отвечаю как-то невпопад? Ладно, надо ложиться жирок завязывать, а то уже балериной зовут», - думала Виктория, закрывая дверь своего номера на ключ.
Она разделась и легла, призывая сон. Мысли то выстраивались в цепочку, то смешивались, заставляя её напрягаться, улавливая что-то важное, главное. Но оно не улавливалось, в голове был какой-то беспорядок. Беспорядок этот ей не нравился. Сна не было. За окном то подъезжали, то отъезжали машины, хлопали дверцы, разговаривали люди. «Спать не дают, - подумала Виктория. – И почему мне всегда так не везёт: окна выходят на подъезд, а не на задний дворик, где тихо и покойно?»
Она встала, накинула халат и вышла на балкон. Ни одной машины уже не было. «Слава богу, - подумала Виктория, - может, всё-таки удастся уснуть. Ведь почти всю ночь не спала. Хотя бы часок». Она снова легла, закрыла глаза и начала считать про себя звёзды: «Одна звезда, две звезды, три звезды…». Звук «з» уносил мысли куда-то высоко, они улетали и терялись. На сто восемнадцатой звезде Виктория уснула.


* * *

За ужином Виктория с Вадимом не встретилась. «Где же он? Как сказать ему: я никуда не пойду?» Виктория ругала себя за неопределённый ответ. «Наверное, когда женщина говорит «не знаю», это означает «да». А женщиной Виктория давно уже перестала себя чувствовать. Ещё до развода с мужем. Да и с тех пор прошло уже 10 лет. Хоть юбилей празднуй! И что же было в эти 10 лет? Работа? Да, была. Много работы. Забота о детях? Да. Но дети выросли, внук в этом году пойдёт в первый класс. Виктория силилась вспомнить что-нибудь ещё, что-то значимое в её, Виктории, личной жизни и вспомнила: ах, да, сад! Сад, в котором она проводила свободное от обязательств время. Сад, в котором она отдыхала душой, мечтала о личном счастье. А счастье это сводилось в представлении Виктории к возможности любить и быть любимой. Любить – значит смотреть в глаза любимому и видеть в них не равнодушие, а ответное чувство – любовь. Муж не любил прямого взгляда, почему-то всегда отводил глаза в сторону или закрывал их, делая вид, что спит. Сад каждый год радовал Викторию пышным цветением, благоуханием цветов и хорошим урожаем. Но, конечно, не ради этого урожая Виктория надрывалась, копая землю, таская тяжёлые вёдра. Урабатывалась так, что к концу дня еле дышала. Зачем? Кому это было нужно? Она вспомнила Маяковского: «Ведь если звёзды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно». Да, нужно было самой Виктории. Нужно было, чтобы убегать от одиночества. Но убегать не удавалось. По ночам, пряча лицо в подушку, чтобы не слышала дочь, Виктория плакала. Плакала и успокаивала себя тем, что ведь была любовь, она по любви вышла замуж. Мама говорила: «Хороший человек. Не курит, не пьёт. Тебя любит, на руках будет носить». Куда потом любовь делась? Кто знает? Судья во время развода спросила Викторию: «Почему Вы хотите развестись с мужем?» Виктория ответила: «Я не чувствую себя рядом с ним женщиной». Судья посмотрела в сторону секретаря и повторила, видимо, указывая на то, что эта фраза обязательно должна быть зафиксирована в протоколе: «…не чувствую себя женщиной». А в последние годы, наверное, от переутомления, стала сильно болеть голова. Эта боль донимала её и на работе, и в саду, и даже по ночам, не давая полноценно отдыхать. Проблема одиночества как-то сама собой вытеснилась проблемой здоровья. Вот, может быть, лечение в санатории как-то поможет. Виктория вдруг обнаружила, что столовая опустела, а она ещё ковыряется в подгоревшей капусте. Не доев, она решительно встала и направилась приводить себя в порядок. «Была не была, - подумала она. Развлекусь немного. Посижу в уютной обстановке, поем чего-нибудь вкусненького. В конце концов, могу и сама за себя заплатить».
Номер встретил неприветливо: ручка душа не поворачивалась, зеркало висело слишком высоко, косметичка оказалась почти наполовину пустой: было только то, что успела побросать в суматохе сборов.
Волосы уложить никак не удавалось. Руки устали, а причёска всё никак не получалась. «Ладно, и так сойдёт», - подумала Виктория, и, проведя последний раз расчёской по волосам, неожиданно обнаружила: волосы легли необычно, но, кажется, красиво.
Теперь покрасить ресницы, губы. Готово. А что же надеть? Вечер прохладный, значит, костюм. Лёгкие светло-зелёные брючки сшила прошлым летом, потом к ним – льняной пиджак. Надела. А посмотреть на себя? Поставила стул напротив зеркала, встала на него. Оглядела себя, вспомнила: в прошлом сентябре встретила коллегу-приятельницу в коридоре лицея, та удивлённо всплеснула руками: «Ни морщинки, ни жиринки, грудь как у девочки, живот подтянут! Как это тебе удаётся?» «Это природа», - с улыбкой ответила тогда Виктория.
Скоро опять сентябрь, а вроде бы ничего не изменилось, только, может быть, похудела немного, да глаза на бледном лице от постоянной головной боли и бессонницы стали как-то напряжённо-выразительнее.
В дверь постучали.
- Открыто! – громко сказала Виктория, забыв, что стоит на стуле.
Он вошёл, широко открыв дверь, и замер в проходе.
- Что Вы делаете на стуле?
- Смотрю на себя в зеркало, - интонация голоса выдавала её смущение.
- Ну и как? Вы себе нравитесь? – Он подошёл ближе.
Не зная как слезть со стула, понимая неловкость ситуации, Виктория подумала: «Наверное, он ждёт, что я, как балерина, прыгну прямо к нему в объятия. Ни за что! Буду стоять как вкопанная», - и непослушным языком проговорила:
- Я Вам хочу понравиться.
- Вы мне нравитесь. - Он осторожно взял её и опустил на пол.
Приятный запах его одеколона с нотками дыни закружил голову. Она слегка пошатнулась, и он, уже готовый отпустить её, вновь обнял, удерживая. Они посмотрели друг на друга. Его губы были близко-близко. Испугавшись, что он сейчас будет целовать её, Виктория отстранилась. «Ещё этого не хватало. Помаду жалко. И так уже приходится доставать со дна тюбика». Он, посерьёзнев, сказал:
- Автомобиль ждёт Вас.
- Хорошо, - ответила Виктория, - Вы идите, а я выйду через минуту.
Мысли в голове опять смешались. Не понимая, что с ней происходит, Виктория произнесла вслух: «Так. Поправить причёску, взять сумочку, закрыть номер». Проделав всё это и не имея ни одной ясной мысли в голове, Виктория спустилась на первый этаж и вышла на улицу. У подъезда стояла машина с распахнутой дверцей. «Наверное, сюда», - подумала Виктория и юркнула в уютный салон.
- Вы любите быструю езду, Виктория?
- Я боюсь быстрой езды.
Он улыбнулся: «Со мной Вам нечего бояться».
Машина плавно тронулась и, бесшумно скользя по дороге, повезла её в новую, неизвестную жизнь.


* * *

Из кондиционера дуло прямо в ухо Виктории.
- А нельзя ли его выключить? Мне холодно. – Она поёжилась.
- Конечно. – Вадим отключил кондиционер. – А в остальном всё хорошо?
«Стыдно признаться, как хорошо», - подумала Виктория, ещё не понимая того, что с ней происходит: какая-то мысль не может пробиться в её сознание. А вслух произнесла:
- Да, хорошо.
- Сейчас будет ещё лучше. – Он нажал на кнопку – и зазвучала знакомая мелодия.
- «Одинокий пастух»?
- Да. Правда, красивая музыка?
- Очень. У моей дочери есть на диске. Раньше я часто её слушала.
- А сейчас? – Он оторвал глаза от дороги.
- Сейчас много работаю. Как-то забыла, что существует такие красивые мелодии.
- Я рад, что напомнил Вам. А кем Вы работаете?
- Я преподаю… - она не успела договорить, он перебил:
- Я так и знал. Я думал, что Вы или артистка, или учительница.
- В точку попали. Я хотела быть артисткой, после школы поступала в театральный, но провалилась. А в педагогический пошла, потому что надо было где-то учиться и потому что там училась моя старшая сестра. Уже в институте поняла, что это моё призвание. Я очень люблю свою работу. А Вы?
- Когда-то работал на производстве, а теперь я предприниматель, у меня своя фирма, – ответил он и замолчал.
Она, ожидая продолжения, помолчала немного, и, не дождавшись, слегка рассердилась на него: «Я ему тут распинаюсь, а он…» - И неожиданно для себя спросила:
- Вы женаты? – она поняла, что именно этот вопрос мучил её всё это время.
- Женат, – он кивнул утвердительно, продолжая смотреть на дорогу.
Кровь прилила к лицу Виктории, стало душно и жарко. «Боже, какая я дура! - подумала она. – Надо было спросить об этом раньше. – Она вдруг обратила внимание на его правую руку: - Обручальное кольцо! Как я не заметила?! Вот она, неизвестная жизнь! Всё ясно, как дважды два».
- Остановите машину! Я выйду.
Он притормозил.
- Не делайте глупости.
Она открыла дверцу машины, намереваясь шагнуть в сгущающиеся сумерки.
- Я уже сделала глупость. Мне стыдно.
Он взял её за руку и, удерживая силой, наклонился над ней, закрывая дверцу.
- Мы ничего плохого не делаем. Успокойтесь, пожалуйста. Доставлю Вас назад в целости и сохранности. Только сначала поужинаем. – Он нажал на газ.
«Что это со мной? – думала Виктория. – Наверное, мне уже всё равно. Бороться с обстоятельствами нет сил». Сдавать новый экзамен ей не хотелось.
Машина свернула с трассы и остановилась в ряду других иномарок перед красивым забором. Вадим вышел из машины и подал Виктории руку: «Прошу!» Она подчинилась. Подала руку, вышла, забыв про упавшую сумочку. Он поднял сумочку с коврика и, подавая её Виктории, шутливо сказал: «Не надо сорить у меня в машине».
Шутка оказалась плоской, оба это поняли, но оба улыбнулись. И так, улыбаясь, проследовали к калитке.
Во дворике стояло несколько построек, неяркий свет освещал небольшой прудик с плавающими рыбами. «Карпы, что ли? - подумала Виктория. – Забавно». Справа возвышалась небольшая крытая сцена, на ней юноша и девушка с микрофонами в руках пели незнакомую песню, красиво двигаясь в такт музыке. «Нет, не зря я сюда приехала, - подумала Виктория. – Здесь хорошо».
- Куда Вы нас посадите? – спросил Вадим вышедшего к ним молодого человека, вероятно, официанта.
- Сюда, пожалуйста.
Они свернули налево, к деревянному домику, поднялись по ступенькам и вошли в довольно просторное помещение, напоминающее деревенскую избу. Здесь всё было из дерева: стены, столы, скамьи.
Вадим усадил Викторию, сел напротив.
- Вам здесь нравится?
- Нравится, - ответила Виктория. - Я не привыкла врать.
- Я тоже, - ответил он.
- Я это уже поняла. За правду спасибо, только надо было раньше сказать.
- А раньше Вы не спрашивали.
«И то правда», - подумала Виктория.
Вошёл официант, подал меню и вышел. Виктория полистала страницы, не зная, на чём остановиться. Непривычность ситуации не давала ей сосредоточиться.
- Вы здесь уже были? – спросила она.
- Да. И не раз.
- Тогда на Ваш выбор, - сказала Виктория. – Только немного.
- Вы мартини любите?
- Ещё не знаю.
- Тогда мне – безалкогольное пиво, а Вам – мартини.
Определившись с остальным, они сделали заказ. Опять оставшись одни, посмотрели друг на друга. «А у него приятная внешность, - подумала Виктория. – Такое гармоничное сочетание благородства и мужества. И этот чёрный кожаный жилет ему очень идёт».
- А почему Вы не спрашиваете, замужем ли я? – она спрятала свою правую руку под стол и подумала: «Веду себя, как девчонка».
- Вы не замужем.
- Откуда Вы знаете?
- Я два дня наблюдал за Вами. Вы грустная и очень серьёзная. Вы вдова?
- А вот и не угадали, - почему-то обрадованным тоном ответила Виктория. – Я разведена.
- Он что, предал Вас?
- Как Вы сейчас предаёте свою жену?
Ответ ему не понравился.
Принесли напитки.
- Начнём? За что будем пить?
- За строителей, конечно. Разве Вы забыли, зачем мы здесь?
- Признаться, да.
- А у меня сосед по саду – строитель, - выпалила Виктория. Он хороший человек, стёкла мне в теплицу вставил.
- Просто так, не за плату?
- Просто так, по-соседски.
- Действительно хороший человек. Ну, раз он строитель, за него и выпьем.
Виктория сделала глоток мартини. Приятный напиток. Повеселев, она проговорила:
- Вот сидит сейчас Алексей где-нибудь в компании строителей, празднует, и знать не знает, что мы тут за него пьём.
- А Вы ему потом об этом расскажите.
- Я об этом никому не расскажу.
- Почему?
- …
Не дождавшись ответа, Вадим предложил:
- Ну, тогда роман напишите.
- Роман? – удивилась Виктория. – Вы шутите?
- Нет. Мне почему-то кажется, что учительница и балерина обязательно должна быть и писательницей.
- Почему Вы меня балериной зовёте?
- …
Теперь она не дождалась ответа.
- А по поводу романа… О чём роман? Как один мужчина одну женщину обманным путём завлёк в ресторан?
- Ресторан не постель. И я Вас ни в чём не обманывал.
«Он прав», - подумала Виктория.
Из приоткрытой двери доносилась музыка.
- Вы танцуете? – спросил Вадим.
- Ещё как! – Виктория поставила бокал. – Я же балерина.
Её шутливое настроение передалось Вадиму. Он встал, протянул Виктории руку и так, держа её за руку, вывел во двор кафе. Несколько пар танцевали. Вадим бережно обнял Викторию за талию, она положила руки на его плечи, опять уловив запах будоражащего её одеколона, и, перед тем, как сделать первое движение, успела подумать: «Когда я танцевала в последний раз?»


* * *

Вадим мягко вёл Викторию в танце. Музыка обволакивала их, манила каким-то лёгким блаженством. «Как чудесно», - подумала Виктория. Всё исчезло из поля её зрения и сознания. Остались только музыка, танец и он, сильный, уверенный.
- Давайте перейдём на «ты», - шепнул Вадим на ухо Виктории.
- Давайте, - тоже шёпотом ответила она. – Только мне, наверное, это будет трудно, я давно не говорила мужчине «ты». Да и на работе у нас все друг друга по имени-отчеству зовут.
- Но сейчас же ты не на работе?
-Да, не на работе, - повторила Виктория. – Я в объятиях мужчины, и мне очень хорошо.
- Когда ты была с мужчиной в последний раз?
Поняв, что сказала что-то лишнее, Виктория проговорила:
- Прошу Вас … тебя … Не надо об этом.
- Хорошо.
- Уже поздно. Пора возвращаться. – Виктория подняла глаза на Вадима и почувствовала, как волна нежности и желания накатывает на неё.
Он сжал её крепче, но почти равнодушным тоном сказал:
- Дотанцуем.
До конца танца они не проронили ни слова.
Расплатившись с официантом, Вадим повёл Викторию к машине. Была уже глубокая ночь. Молодой месяц на звёздном небе улыбался Виктории. Молчание затянулось. Виктория, испугавшись своих чувств, не знала, что говорить. Вадим тоже не торопился продолжать диалог. И только когда машина вырулила на трассу, Вадим, повернувшись к Виктории, попросил:
- Расскажи о себе.
- Зачем? – удивилась Виктория. – У нас нет будущего.
- Я понимаю, о чём ты. Послушай, ты мне очень нравишься.
- Это ничего не значит.
- Значит, чёр…, - Вадим, очевидно, хотел сказать «чёрт возьми», но сдержался. – Это значит, что я хочу тебя.
- Ну, вот и приехали. Что и требовалось доказать. Лёгкая теорема!
- Какая ещё теорема? А-а-а… Прости… Я, наверное, не так выразился.
- Ты очень ясно выразился.
Разговор не получался. Вадим смотрел в лобовое стекло, Виктория – в боковое. Улыбающийся месяц сопровождал Викторию до конца этого молчаливого путешествия.
Охранник открыл ворота, и машина въехала на территорию санатория. Вадим, как и у кафе, выйдя из машины, подал руку Виктории. Она, наблюдая его галантность, подумала: «Как-то не вяжется это с его лексикой». Они вместе поднялись на второй этаж. Дойдя до своего номера и найдя ключ в сумочке, Виктория попыталась вставить его в замочную скважину, но слабое освещение и волнение никак не позволяли ей это сделать. Стараясь сохранять спокойствие, она повернулась к Вадиму и, улыбаясь, проговорила:
- Спасибо за вечер. Спокойной ночи.
Он, не заметив, что она не может справиться с замком, ответил:
- Давай зайдём, поговорим, я тебе всё объясню.
- Мне ничего не надо объяснять.
- Я понимаю, я не должен был это говорить. Испортил впечатление от вечера. Прости, я не хочу расставаться на такой ноте.
- Всё в порядке. Ты сказал то, что думал, - Виктория опять попыталась открыть дверь.
- Давай помогу, - он протянул руку, пытаясь взять у Виктории ключ.
- Я сама справлюсь, - ответила она. – Иди к себе, пожалуйста.
Он нехотя ответил:
- Хорошо. Завтра поговорим. Спокойной ночи. – И медленно пошёл к своему номеру.
Виктории наконец удалось открыть дверь. Оказавшись в номере и готовясь ко сну, она думала над тем, с кем же ей теперь придётся бороться, с ним или с самой собой. А когда поняла, что, в сущности, это одно и то же, решила отложить эту сложную задачку на завтра.


* * *

Спала Виктория на удивление хорошо. Проснувшись утром, сладко потягиваясь, вспомнила вчерашний вечер и осталась довольна тем, как он закончился. Стараясь не пускать в голову мысли о Вадиме, она сделала дыхательную гимнастику и отправилась на завтрак. Войдя в столовую, сразу увидела его и почувствовала, как отчего-то защемило сердце. «Не надо смотреть в его сторону», - думала Виктория, стоя у раздатки. Нагрузив поднос всем, что ей подали, повернулась, чтобы идти к столу и натолкнулась на Вадима.
- Доброе утро! – проговорил он бодрым и вместе с тем нежным голосом, давая ей понять, что ждал её, что рад встрече. – Давай помогу.
- Доброе, - ответила Виктория, боясь того, что на них смотрят. – Я сама.
Вадим помог Виктории сесть, подвинув стул, сел напротив.
- Не надо за мной ухаживать, Вадим: вокруг люди.
- Не обращай внимания. Есть только ты и я. Ешь, каша остывает.
Виктория посмотрела на свой поднос и подумала: «Зачем я взяла столько еды?»
- Посмотри, какой сегодня день замечательный! Радуйся солнцу! Да, я забыл тебя спросить: тебе вчерашний ужин в кафе понравился?
- Очень! Особенно фруктовый салат.
- Я рад. Ну почему ты не ешь?
- Да вот думаю: с чего начать, с каши или с творога?
- С каши, конечно. Ты ешь и слушай. У меня сегодня последний день путёвки. Я сейчас на процедуры, а потом мне надо уехать по делам. Вернусь к вечеру. Ты что больше любишь: дыню или арбуз?
- Ну почему всегда надо делать выбор? – сказала недовольно Виктория, сама удивляясь своему недовольству.
- Можешь его сейчас не делать. Я привезу и арбуз, и дыню.
- Ладно, пусть будет дыня, ответила Виктория, понимая, что то, что он придёт к ней вечером, вопрос решённый.
Вадим коснулся рукой её руки и почти шёпотом проговорил: «Ты нравишься мне всё больше. Я весь день буду скучать по тебе и ждать нашей встречи».
Сказав это, он ушёл, оставив Викторию наедине с её недовольством. «Чем же это я нравлюсь ему? И почему он проявляет ко мне отеческую заботу? … Нет, всё не то… Что он сказал в самом начале? Последний день! Вот что меня встревожило. А может, это к лучшему? Бороться недолго осталось. Мне бы, как Мальчишу-Кибальчишу, день простоять, да ночь продержаться».
Весь день Виктория старалась не думать о Вадиме. Это у неё получалось: процедуры, консультации врачей, прогулка перед обедом по тенистым аллеям санатория и телефонные разговоры с сестрой и дочерьми заполнили почти всё время до вечера. Сначала Виктория сама позвонила младшей дочери:
- День жаркий, Веточка, надо бы сходить в сад, полить.
- Да ты не волнуйся, мама, я знаю. Обязательно схожу, всё полью. Как ты себя чувствуешь? Лечение помогает? Может, приехать к тебе, ягод привезти?
- Нет, - отказалась Виктория, - не надо. Лечение хорошее, надеюсь, поможет.
- Ладно, ни о чём не думай, отдыхай. Кира будет звонить – передавай от меня привет.
Потом, когда Виктория гуляла по территории санатория и разглядывала удивительные цветы и деревья, позвонила сестра и как всегда, бодрым голосом, с некоторым укором, стала расспрашивать и наставлять:
- Почему не звонишь старшей сестре? В санатории отдыхаешь? Ну и как? Ничего не делай, не читай ни книг, ни журналов, ни газет! Гуляй!
- Да я гуляю.
- Вот и правильно, - Таисия была категорична. – Голову всяким мусором не забивай. Лучше познакомься с кем-нибудь, закрути романчик. Сразу легче станет.
- Я уже…
- Что уже? Вика, не молчи, скажи старшей сестре!
- Боже мой, Тася! У меня уже внуку 6 лет, а ты со мной всё как с маленькой.
- Внук у тебя ранний, ты на бабушку совсем не тянешь: молодая, красивая. Ну, говори. Любовника завела?
- Любовника? Что ты! Он женат!
- Ну и что? Впрочем, ладно. Я тут на Севере замерзаю, скоро приеду к вам греться. У вас тепло?
- У нас жарко.
- Отлично! Держи погоду, я приеду недельки через полторы. И мужчину держи, если он стоит того, конечно.
Разговор с сестрой заставил Викторию задуматься: «То, что Вадим женат, это – «ну и что»? Слово «любовник», произнесённое Таисией так запросто, будто это кошка или попугай, зацепило Викторию. «Не надо было говорить, - размышляла Виктория, сидя на удобной скамеечке в тени. Ведь ничего нет. И не будет. А Тасе потом скажу, что пошутила».
Вернувшись в номер после прогулки, Виктория вспомнила, что сегодня должна позвонить Кира, её старшая дочь. С тех пор, как она с семьёй уехала в Снежинск, между ними была договорённость: созваниваться раз в неделю по субботам по очереди. Сегодня была очередь Киры. Только Виктория подумала об этом, как услышала знакомую мелодию телефонного звонка.
- Мам, привет! Как ты? Как Вета?
- У меня всё хорошо. У Веты тоже. Как Тиша, не болеет? Как Саша, как ты?
- Мам, да у нас всё в порядке, все здоровы. Расскажи о себе. Как отдыхаешь?
- Да что рассказывать? Отдыхаю, лечусь. – Виктория почувствовала, что разговор какой-то не такой, как всегда. Дочь не хочет говорить о себе. Обычно она не расспрашивала о матери, говорила больше о сыне, о муже, о покупках, о ремонте… - Ты о чём хочешь услышать?
- Мне тётя Тася звонила. Говорит, ты там с кем-то познакомилась.
- Понятно, откуда ветер дует. Ну, познакомилась, и что? – в голосе Виктории послышались нотки недовольства. Она уже пожалела о том, что сказала сестре.
- Прости, мам, я просто очень хочу, чтоб ты была счастливой, чтоб у тебя кто-то был.
- У меня есть вы. – Виктория решила перевести разговор в привычное русло и спросила: - Вы уже что-нибудь купили Тише к школе?
- Завтра пойдём на школьный базар. Всё купим, не переживай, здесь всё есть.
- Да я не переживаю, я просто хочу сделать ему подарок. Вы же приедете перед школой, хоть на недельку?
- Приедем, конечно.
В трубке послышался голос Тиши: «Ма, ну дай, я скажу!» - и Виктория услышала родной голосок:
- Ба, здр-равствуй!
- Привет, дорогой! Как ты уже хорошо «р» выговариваешь!
- Скор-ро же в школу, вот я и стар-раюсь.
- Молодец!
- Ба, купи мне самолёт, то есть констр-руктор. Я хочу самолёты стр-роить.
- Здорово! Мне нравится твоё желание. Обязательно куплю! Папе и маме скажи: Вета вам всем передаёт привет.
- Целую, ба, до встр-речи!


* * *
Виктория знала, что скоро должен прийти Вадим, но когда он постучал в дверь, внутренне ойкнула и замерла в оцепенении. Вадим, не дождавшись приглашения, открыл дверь и вошёл, держа в руках огромную дыню.
- Зачем такую большую? – изумилась Виктория.
Вадим, разувшись, прошёл в комнату.
- Я подумал: чем больше, тем слаще, – проходя мимо Виктории, Вадим поцеловал её в щёку. – Куда её?
Виктория от неожиданности потеряла дар речи. «Что это он ведёт себя как дома: разулся, поцеловал как-то привычно, как будто всю жизнь так делал», - думала она, стоя посреди комнаты и не слыша вопроса Вадима. Встретившись с его вопросительным взглядом и поняв, о чём он спросил, ответила:
- Вот сюда, на стол.
Вадим, держа в одной руке дыню, а другой освобождая поднос, на котором стояли графин и стаканы, сказал:
- Я её уже помыл. И нож принёс. Ведь наверняка у тебя нет ножа? – он уложил дыню на поднос.
- Да. То есть, нет.
- Так да или нет? – Вадим подошёл близко к Виктории. Взяв её за руки, поднёс к губам сначала одну руку, потом другую.
Виктория инстинктивно пыталась одёрнуть руки. Ей никто никогда не целовал руки. «Нет, было, - вспомнила Виктория. – В больнице, когда я очнулась от наркоза после операции, Вета целовала мне руки». Увидев слёзы на глазах дочери, Виктория тогда с каким-то безразличием спросила: «Что, всё так плохо?» - «Нет, нет, мамочка, это я от радости. Операция прошла успешно. У тебя всё скоро заживёт, - Вета улыбнулась, - будешь как новенькая». Очнувшись от воспоминаний, Виктория поняла, что забыла вопрос Вадима.
- Ты о чём-то спросил?
- Я спросил: да или нет?
Виктория совсем растерялась: «Что он имеет в виду?» - и, чтобы как-то выйти из этой ситуации, предложила:
- Давай есть дыню. Я чувствую, как она приятно пахнет.
Вадим взял нож и стал резать дыню. Сразу стало ясно, что дыня спелая и вкусная: сладкий аромат, до того нежный и едва уловимый, а сейчас резкий и тяжёлый, заполонил всю комнату. Вадим и Виктория на время забыли, о чём говорили, их взгляды были прикованы к жёлтому чуду. Первым очнулся Вадим:
- Смотри, мякоть у неё красноватая. Это особый сорт.
- Никогда не видела ничего подобного! А аромат просто волшебный!
Взяв в руки ломтик дыни и поднеся его ко рту, Виктория почувствовала, что у неё закружилась голова. Она присела на стул, откусила кусочек дыни и, почувствовав лёгкую дурноту, отложила дыню и посмотрела на Вадима. Он ел дыню со здоровым аппетитом, лицо его выражало удовольствие. Заметив, что Виктория не ест дыню, Вадим удивлённо поднял брови и заговорил шутливо, с азиатским акцентом:
- Ай, красавица, па-ачему не кушаешь дыня? Та-акой вку-усный, пальчики оближешь!
Виктория засмеялась:
- А ты кто по национальности? Я думала, русский.
- А что, похож я на узбека?
- Внешне не очень, - Виктория продолжала смеяться.
Вадим, как-то неожиданно посерьёзнев, обнял Викторию и сделал попытку поцеловать её. Виктория завертела головой, пытаясь увернуться от поцелуя, тогда Вадим, одной рукой удерживая Викторию за талию, а другой повернув её голову к себе, сладкими губами стал целовать сладкие губы Виктории. Она какое-то время сопротивлялась, пытаясь вырваться из крепких объятий Вадима, но дурманящий запах и вкус дыни отняли у неё силы, а поцелуи Вадима не давали ей не только говорить, но и дышать. Виктория перестала ощущать время и пространство, она только чувствовала запах дыни и тяжёлое дыхание Вадима…
… нега… истома… блаженство… пропасть…
… Виктории казалось, что она вот-вот потеряет сознание…
… … …
- Тебе что, плохо? – голос Вадима вырвал её из небытия.
Виктория молчала. Она не знала, что ответить. То, что она испытывала сейчас, было новым, необъяснимым. Она открыла глаза. Вадим лежал рядом, приподняв голову и тревожно глядя на неё.
-Нет, со мной всё в порядке.
Вадим откинул голову на подушку и закрыл глаза. Прошло несколько секунд.
- Ты о чём думаешь? - спросил он, не открывая глаз.
- О том, что я тебя совсем не знаю и о том, что ты забыл про меня.
- Ещё немного, - проговорил он, продолжая неподвижно лежать с закрытыми глазами.
- А кто мне воды подаст?
Вадим открыл глаза, шутливо оглядел комнату:
- Кажется, здесь больше никого нет. – Он встал, налил в стакан воды из графина, протянул ей.
- Какая вкусная вода, - сказала Виктория, с жадностью выпив всю воду.
- Теперь для тебя всё будет вкусно, - ответил он, беря у неё из рук стакан и целуя её в мокрые губы.
- Даже подгоревшая капуста? – Виктория хитро засмеялась, как будто уличила Вадима во лжи.
- Даже подгоревшая капуста! – уверенно и подыгрывая Виктории в интонации, проговорил Вадим и, обняв Викторию, вновь прильнул к её губам.


* * *

Лёжа в объятиях Вадима, Виктория чувствовала себя умиротворённой и счастливой. Не было ни сомнений, ни угрызений совести, ни тревог, ни волнений. Не было ничего, кроме ощущения любви и нежности к этому человеку, вселившему в неё жизнь, разбудившему в ней женщину. Женщину, которая способна чувствовать не так, как раньше, радоваться не так, как раньше – полнее, глубже, сильнее. «На свете есть только добро, любовь и счастье», - думала Виктория, засыпая.
Разбудила Викторию какая-то незнакомая громкая мелодия. Как будто горн звал пионеров на линейку. Поняв, что это телефонный звонок, Виктория растолкала Вадима: «Твой телефон звонит». «Чёрт побери! – сердитым голосом проговорил Вадим, глядя на часы. – Третий час ночи!» У Виктории тревожно билось сердце. «Сейчас он уйдет, и больше я его не увижу», - думала она, помогая Вадиму найти телефон в куче брошенной одежды. Наконец телефон был высвобожден из плена. «Да! - голос Вадима был таким же громким, как и его телефон. – Что случилось? Зуб? Какой зуб? Ну, неужели нельзя подождать до утра? Утром я сдам номер и приеду домой. Как не можешь? Ну, хорошо, хорошо, сейчас приеду». Виктория слушала Вадима и понимала, что её тревога оправдана, что её счастье призрачно, что у Вадима есть жена, что она заявляет о себе и что у неё есть все права вырывать Вадима из её объятий и забирать себе. А она, Виктория, не имеет никаких прав, ни-ка-ких! Растерянное лицо Виктории вызывало жалость у Вадима, но он, торопливо одеваясь, говорил скороговоркой то, что Виктория уже и так поняла: «У жены зуб разболелся, щека раздулась. Флюс. Температура. Сына дома нет, он на сборах. Я должен ехать. Дай мне свой телефон, я буду тебе звонить». «Нет, - непослушным языком проговорила Виктория, пытаясь сохранять спокойствие, - не надо мне звонить». Вадим, не слушая, взял с тумбочки телефон Виктории, открыл «меню» и, найдя нужный номер, записал его на салфетке и сунул в карман брюк. Поцеловав Викторию в губы, Вадим обнял её и проговорил нежным голосом: «Ты пахнешь дыней». «И ты», - ответила Виктория.
«Всё кончено, - думала она, закрывая за Вадимом дверь. – Всё кончено, повторяла она, лёжа в постели, сохраняющей его тепло. – И что я наделала? Что делаю я со своей жизнью и с жизнью той женщины? Он никогда не будет моим. Будет бежать к ней по первому её зову. Он любит её! Тогда кто для него я?»
Она вдруг обратила внимание, что балкон открыт, и её вчерашний спутник месяц со слегка надутыми щеками смотрит на неё как-то осуждающе. «А вчера он улыбался», - подумала Виктория и, почувствовав прохладу августовской ночи, встала, закрыла балкон и задёрнула шторы. Повернувшись, чтобы вернуться в постель, Виктория пошатнулась и едва не упала от головокружения. Добралась до кровати, цепляясь то за стул, то за тумбочку.
Остаток ночи Виктория провела в ожидании утра. Когда утро наконец наступило и в коридоре послышались чьи-то шаги, Виктория встала и, ощущая слабость и головокружение, подошла к двери и выглянула в коридор. У соседней двери стояла женщина и рылась в сумочке, очевидно, в поисках ключа. Увидев Викторию, она озабоченно проговорила: «Что-то случилось? Вы такая бледная». «Да, - ответила Виктория, - мне плохо, голова кружится. Прошу Вас, найдите врача».
Сказав это, Виктория вернулась в постель. Через несколько минут в дверь постучали, и в номер вошёл доктор. «Кто тут у нас заболел? – спросил он мягким баритоном. – А какой стоит запах! Давайте-ка откроем балкон, проветрим». Открыв балконную дверь, он присел на край кровати. «Ну, что стряслось?»
Осмотрев Викторию, доктор заключил: «Ничего страшного. Немного повысилось давление. Сейчас придёт медсестра и сделает укольчик. Отдыхайте, всё будет хорошо». Скоро действительно пришла медсестра, сделала два укола и сказала: «Сегодня дежурит очень хороший доктор. Раз он сказал, что всё будет хорошо, то так и будет, поверьте. Сейчас Вы уснёте, а к обеду проснётесь уже здоровой. Вот увидите». «У меня к Вам просьба, - слабым голосом заговорила Виктория. Возьмите, пожалуйста, эту дыню. Мне она не нужна, я не буду её есть. А Вы с дежурным врачом … Вам она понравится, она очень вкусная. Пожалуйста, возьмите». «Ну, раз Вы так уговариваете …» - медсестра взяла дыню и ушла.
Почти сразу на Викторию навалился сон. Спала она часа четыре, а проснувшись, поняла, что чувствует себя гораздо лучше и даже хочет есть. Пообедав, Виктория решила прогуляться. Эти прогулки по территории санатория очень нравились Виктории. Место почти в черте города, а такое красивое, чистое и уютное, так здесь легко дышится, что кажется, что санаторий находится где-то рядом с лесом. Свежий воздух, тишина, скамеечки, цветы на клумбах, яблони, рябины, раскидистые сосны и величавые кедры – всё создавало ощущение покоя и отдыха. Виктория то посидит в беседке, обвитой хмелем, то пройдётся по аллее, наблюдая, как птицы перелетают с дерева на дерево и теряются где-то в кронах, и только издаваемые ими звуки указывают на то, что они здесь, рядом, чем-то заняты, щебечут о чём-то своём. Наблюдая за пти
Категория: Рассказы Автор: Валентина Гнедых нравится 0   Дата: 12:02:2013


Председатель ОЛРС А.Любченко г.Москва; уч.секретарь С.Гаврилович г.Гродно; лит.редактор-корректор Я.Курилова г.Севастополь; модераторы И.Дадаев г.Грозный, Н.Агафонова г.Москва; админ. сайта А.Вдовиченко. Первый уч.секретарь воссозданного ОЛРС Клеймёнова Р.Н. (1940-2011).

Проект является авторизированным сайтом Общества любителей русской словесности. Тел. +7 495 999-99-33; WhatsApp +7 926 111-11-11; 9999933@mail.ru. Конкурс вконтакте. Сайты региональной общественной организации ОЛРС: krovinka.ru, malek.ru, sverhu.ru