Шекспировы сонеты (61-80)
|
Сонет LXI И что ж во мне твоё не позволяет Глаза закрыть в томительных ночах? Твоя ли воля сон мой прерывает Дрожащими тенями при свечах? Не твой ли дух, ниспосланный тобою, Следить готов, когда покину дом, Чтоб донести тебе, чего я стою, Не уж-то ревность виновата в том? О, нет, прости, твоя любовь достойна, А вот моя – лишает сна подчас; Она со мной настолько беспардонна, Что верным стражем не спускает глаз: Стыдясь, слежу бессонными ночами, Не близок ли с порочными друзьями. 07.04.2012 IS it thy will thy image should keep open My heavy eyelids to the weary night? Dost thou desire my slumbers should be broken, While shadows like to thee do mock my sight? Is it thy spirit that thou send'st from thee So far from home into my deeds to pry, To find out shames and idle hours in me, The scope and tenure of thy jealousy? О no, thy love, though much, is not so great; It is my love that keeps mine eye awake, Mine own true love that doth my rest defeat, To play the watchman ever for thy sake. For thee watch I, whilst thou dost wake elsewhere, From me far off, with others all too near. Сонет LXII Сил нет любить. Грех затмевает взор, Душой овладевая абсолютно. Нет исцеления, но я сношу позор, Что даже сердцу во грехе уютно. Мне кажется, прекраснее я всех, Достоинств полон, статью обладаю; Без всякого сомнения, свой грех, Я недостатком вовсе не считаю И совершенством всех превосхожу. Но в зеркалах, своё увидев отраженье, Я задубевшие морщины нахожу И постигаю горечь заблужденья. Тебя в себе хвалю самим собой, Скрывая старость юной красотой. 14.03.2012 SIn of self-love possesseth all mine eye, And all my soul, and all my every part; And for this sin there is no remedy, It is so grounded inward in my heart. Methinks no face so gracious is as mine, No shape so true, no truth of such account, And for myself mine own worth do define, As I all other in all worths surmount. But when my glass shows me myself indeed, Beated and chopped with tanned antiquity, Mine own self-love quite contrary I read; Self so self-loving were iniquity. Tis thee (my self) that for myself I praise, Painting my age with beauty of thy days. Сонет LXIII А если станет друг, таким как я, Разбитым и потрепанным с годами, Остынет кровь его, как и моя, Появятся морщины и ночами, Дряхлея, он не вспомнит про рассвет, И красота его блистать не станет: Исчезнет с глаз, её померкнет свет, А без неё весна его завянет. Готовясь к неминуемым годам, Нож старости разумно притупляю: Любовь его природе не отдам, Но самого, страдая, потеряю. Его убережёт мой скорбный слог, Чтоб обрести бессмертие он смог. 12.04.2012 AGainst my love shall be as I am now, With Time's injurious hand crushed and o'erworn; When hours have drained his blood and filled his brow With lines and wrinkles; when his youthful morn Hath travelled on to age's steepy night, And all those beauties whereof now he's king Are vanishing, or vanished out of sight, Stealing away the treasure of his spring: For such a time do I now fortify Against confounding age's cruel knife That he shall never cut from memory My sweet love's beauty, though my lover's life. His beauty shall in these black lines be seen, And they shall live, and he in them still green. Сонет LXIV Вот я гляжу, как безобразно Время, Когда сметает ценности веков; Как башни рушит иноверцев племя, И блекнет позолоченный покров; Когда я вижу океан в приливах, Затопленные водами поля, И суши возрождение в разливах, Когда собою двойственна земля; Когда я созиданье принимаю, Но вижу, что утрачено всё вновь – То в сущность разрушенья проникаю: Так Время заберёт мою любовь. Тем овладел, что потерять придётся, Страдая, слёзы лить мне остаётся. 17.04.2012 WHen I have seen by Time's fell hand defaced The rich proud cost of outworn buried age; When sometime lofty towers I see down rased, And brass eternal slave to mortal rage; When I have seen the hungry ocean gain Advantage on the kingdom of the shore, And the firm soil win of the wat'ry main, Increasing store with loss, and loss with store; When I have seen such interchange of state, Or state itself confounded to decay, Ruin hath taught me thus to ruminate: That Time will come and take my love away. This thought is as a death, which cannot choose But weep to have that which it fears to lose. Сонет LXV Земля умрёт, каменья и моря – Всё неизбежно превратится в тлен. О, как же сможет красота твоя Остаться без грядущих перемен? Где силы взять цветочным лепесткам, Дыханию медовых летних дней, Когда и скалам вечный век не дан, Хотя скала и во сто крат прочней? Безумие! Как время усмирить? Какая сможет сильная рука Движение времен остановить И красоту спасти наверняка? О, нет её, но чудо совершится: Твоя любовь в стихах моих продлится. 16.02.2012 SInce brass, nor stone, nor earth, nor boundless sea, But sad mortality o'ersways their power, How with this rage shall beauty hold a plea, Whose action is no stronger than a flower? О how shall summer's honey breath hold out Against the wrackful siege of batt'ring days, When rocks impregnable are not so stout, Nor gates of steel so strong, but Time decays? О fearful meditation! Where, alack, Shall Time's best jewel from Time's chest lie hid? Or what strong hand can hold this swift foot back, Or who his spoil of beauty can forbid? О none, unless this miracle have might, That in black ink my love may still shine bright. Сонет LXVI Терпеть нет сил, возможно, смерть милей: Устал я жить с достоинством убогим, Устал от нищих духом королей, Устал от веры ненавистной многим, Устал от ярких почестей не тем, Устал от добродетели продажной, Устал от совершенства тайных схем, Устал от силы на словах отважной, Устал от власти, вырвавшей язык, Устал от блажи лёгкости познаний, Устал от правды, чей порочен лик, Устал от доброты во зле желаний. Терпением своим за всё плачу: Смерть обретя – любовь я огорчу. 19.03.2012 TYred with all these, for restful death I cry: As to behold desert a beggar born, And needy nothing trimmed in jollity, And purest faith unhappily forsworn, And gilded honour shamefully misplaced, And maiden virtue rudely strumpeted, And right perfection wrongfully disgraced, And strength by limping sway disabled, And art made tongue-tied by authority, And folly (doctor-like) controlling skill, And simple truth miscalled simplicity, And captive good attending captain ill: Tired with all these, from these would I he gone, Save that, to die, I leave my love alone. Сонет LXVII Ах, доверяешься опять бесчестью, Среди пороков думаешь прожить, И во грехах других, прикрытый лестью, Готов безгрешно обществу служить? К чему скрывать себя фальшивой позой, Лицо уродовать поддельной красотой? К чему обманом становиться розой, Когда естественно прекрасен сам собой? Зачем существовать, когда в округе Паденьем нравов заражают кровь, И, чтобы общества сокрыть недуги, Живут, заимствуя твою любовь? Обманываясь, мир достоинства хранил, Чтоб показать себе, каким он прежде был. 25.03.2012 AH wherefore with infection should he live, And with his presence grace impiety, That sin by him advantage should achieve, And lace itself with his society? Why should false painting imitate his cheek, And steal dead seeming of his living hue? Why should poor beauty indirectly seek Roses of shadow, since his rose is true? Why should he live, now Nature bankrupt is, Beggared of blood to blush through lively veins, For she hath no exchequer now but his, And proud of many, lives upon his gains? О him she stores, to show what wealth she had, In days long since, before these last so bad. Сонет LXVIII Твой облик – образец минувших дней, В нём красота вчерашняя увяла, Когда румянами и лживостью своей Черты живые глупо украшала; Когда был срезан локон мертвеца Для парика богатого вельможи, Чтоб мертвой шевелюрой на века Украсить то, что стало вдруг негоже. Ты – яркий свет благословенных дней: В них красоту приукрашать не надо, И лето красть для осени своей, И воровать плоды чужого сада. Хранит Природа чудный образец, Как настоящей красоты венец. 26.03.2012 THus is his cheek the map of days outworn, When beauty lived and died as flowers do now, Before these bastard signs of fair were borne, Or durst inhabit on a living brow; Before the golden tresses of the dead, The right of sepulchres, were shorn away, To live a second life on second head; Ere beauty's dead fleece made another gay: In him those holy antique hours are seen, Without all ornament, itself and true, Making no summer of another's green, Robbing no old to dress his beauty new; And him as for a map doth Nature store, To show false Art what beauty was of yore. Сонет LXIX Твои черты, не скрытые от глаз, Не лишены прекрасного начала, И правда голая, восторженно ни раз, Достоинства всем миром отмечала. Округа восхищается тобой, Хвалебными словами почитает, А приглядевшись, взгляд меняет свой, И одобрения свои опровергает. Судить старается о красоте души, Несведущи поступки разбирая, Злословит, мол, они не хороши, Зловонный запашок распространяя. Быть может, всё не сходится, так что ж, Причина в том – средь сорняков цветёшь. 25.03.2012 THose parts of thee that the world's eye doth view Want nothing that the thought of hearts can mend; All tongues (the voice of souls) give thee that due, Utt'ring bare truth, even so as foes commend, Thy outward thus with outward praise is crowned, But those same tongues that give thee so thine own, In other accents do this praise confound By seeing farther than the eye hath shown. They look into the beauty of thy mind, And that in guess they measure by thy deeds; Then, churls, their thoughts (although their eyes were kind) To thy fair flower add the rank smell of weeds: But why thy odour matcheth not thy show, The soil is this, that thou dost common grow. Сонет LXX Тебя корят, но то не твой изъян: Неодобрение порой бывает лживо; Над правдой черным вороном обман В небесной чистоте парит красиво. Изменяться достоинства, поверь, Неверное становится вдруг верным. Прекрасные бутоны точит червь, Но целомудрие защищено от скверны. Тебя не тронули соблазны юных лет, Но в искушениях, а их вокруг немало, Оберегай красу – свой чистый свет, Чтоб зависть черная её не запятнала. Без подозрения в пороке, наконец, Ты завладеешь царствами сердец. 17.02.2012 THat thou are blamed shall not be thy defect, For slander's mark was ever yet the fair; The ornament of beauty is suspect, A crow that flies in heaven's sweetest air. So thou be good, slander doth but approve Thy worth the greater, being wooed of time, For canker vice the sweetest buds doth love, And thou present'st a pure unstained prime. Thou hast passed by the ambush of young days, Either not assailed, or victor being charged, Yet this thy praise cannot be so thy praise To tie up envy, evermore enlarged: If some suspect of ill masked not thy show, Then thou alone kingdoms of hearts shouldst owe. Сонет LXXI Не станет вдруг меня – забудь скорей, Чем колокол, кручинясь о кончине, Оповестит сей грешный мир людей, О том, что предан я червям и глине. Читая эти строки, не скорби, Не вспоминай руки их сотворившей, Всё от того, что в подлинной любви Печали не хочу твоей излишней. А если поэтичностью стиха Ты станешь наслаждаться год от года – Пусть к имени останется глуха Любовь, что умерла в мой час ухода. Людскому взгляду слёзы обо мне Не доверяй, чтоб мир не сжёг в огне. 18.03.2012 NO longer mourn for me when I am dead Than you shall hear the surly sullen bell Give warning to the world that I am fled From this vile world with vildest worms to dwell; Nay, if you read this line, remember not The hand that writ it, for I love you so That I in your sweet thoughts would be forgot, If thinking on me then should make you woe. Or if (I say) you look upon this verse, When I (perhaps) compounded am with clay, Do not as much as my poor name rehearse, But let your love even with my life decay, Lest the wise world should look into your moan, And mock you with me after I am gone. Сонет LXXII О, чтобы не заставил мир тебя, Сказать, чем я привлёк твое вниманье, Когда умру, совсем забудь меня, Тем самым избавляясь от признанья. Но если громко во спасенье ложь Воздаст хвалу покойнику во славу; То выдумку о том, как я хорош, Правдивою признают все по праву. Но чтобы в фальши подлинность любви Неправдой горькою не оказалась, Всю память имени в себе похорони, Чтоб глупая молва не издевалась. Стыжусь того, что произвел на свет, А ты стыдись того, кого уж нет. 19.03.2012 O Lest the world should task you to recite What merit lived in me that you should love, After my death (dear love) forget me quite; For you in me can nothing worthy prove, Unless you would devise some virtuous lie To do more for me than mine own desert, And hang more praise upon deceased I Than niggard truth would willingly impart: О lest your true love may seem false in this, That you for love speak well of me untrue, My name be buried where my body is, And live no more to shame nor me nor you: For I am shamed by that which I bring forth, And so should you, to love things nothing worth. Сонет LXXIII Ты зришь во мне такое время года: Листва дрожит, сгорая на ветру, Холодная осенняя погода Концертам птиц совсем не по нутру. Смотри, во мне такое время суток: Свет исчезает на исходе дня, Ночь в трауре с букетом незабудок, У входа в вечность стережёт меня. Вглядись, душа хранит живое тленье Золы остатков юности моей, Но угасает, словно свет в затменье, Исчезнувший в тепле минувших дней. Так, любящий, постигнув правду эту, То ценит более, что канет в Лету. 03.04.2012 THat time of year thou mayst in me behold When yellow leaves, or none, or few, do hang Upon those boughs which shake against the cold, Bare ruined choirs, where late the sweet birds sang. In me thou seest the twilight of such day As after sunset fadeth in the west, Which by and by black night doth take away, Death's second self, that seals up all in rest. In me thou seest the glowing of such fire That on the ashes of his youth doth lie, As the death-bed whereon it must expire, Consumed with that which it was nourished by. This thou perceiv'st, which makes thy love more strong, To love that well which thou must leave ere long. Сонет LXXIV Будь радостным, когда придет арест И заберет без права возвращенья, Строкою жизнь продолжит мой протест, Оставленной тебе для вдохновенья. Прочувствуй, разбирая мой сонет, В котором суть твоя со мною слита, Что если у земли – земной рассвет, То у тебя – моя душа пиита. Не сожалей, теряя плоть мою: Отбросы истлевают безвозвратно, Всё то, что враг обрёл в лихом бою Моим воспоминаньям неприятно. Так ценность тела – дух в себе хранить. Мой дух – Поэзия! Я в ней останусь жить. 24.03.2012 BUt be contented when that fell arrest Without all bail shall carry me away, My life hath in this line some interest, Which for memorial still with thee shall stay. When thou reviewest this, thou dost review The very part was consecrate to thee: The earth can have but earth, which is his due; My spirit is thine, the better part of me. So then thou hast but lost the dregs of life, The prey of worms, my body being dead, The coward conquest of a wretch's knife, Too base of thee to be remembered: The worth of that is that which it contains, And that is this, and this with thee remains. Сонет LXXV Себя питаю мыслью о тебе, Так ливни наполняют влагой землю. Люблю тебя и как скупец в борьбе Бесценному богатству внемлю, Но опасаюсь за своё добро. То быть наедине с тобой желаю, То чувство радости, что мне дано, С другими разделить предполагаю. Насытившись от взглядов на тебя, Ищу через минуту новой встречи, Желая разного – страдать, любя, И слышать твои чувственные речи. Так чахну я и возрождаюсь вновь; Одна любовь, но множится любовь. 26.02.2012 SO are you to my thoughts as food to life, Or as sweet seasoned showers are to the ground; And for the peace of you I hold such strife As 'twixt a miser and has wealth is found: Now proud as an enjoyer, and anon Doubting the filching age will steal his treasure; Now counting best to be with you alone, Then bettered that the world may see my pleasure: Sometime all full with feasting on your sight, And by and by clean starved for a look; Possessing or pursuing no delight Save what is had or must from you be took. Thus do I pine and surfeit day by day, Or gluttoning on all, or all away. Сонет LXXVI Возможно, стих не звучен, почему? И отчего без измененья слога? И надо ль верить мне всему тому, Где чувства нет совсем, а формы много? Зачем пишу сегодня как всегда, В одну одежду мысли облачаю, И в каждом слове, выверив года, Себя по имени почти что называю? О, знай, мой друг, я о тебе пишу, Любовь и ты: их тема неизменна, Словами старыми я повторить спешу, Что и без слов достойно и нетленно. Как солнца постоянно новизною, Светла любовь моя одним тобою. 16.04.2012 WHy is my verse so barren of new pride? So far from variation or quick change? Why with the time do I not glance aside To new-found methods and to compounds strange? Why write I still all one, ever the same, And keep invention in a noted weed, That every word doth almost tell my name, Showing their birth, and where they did proceed? О know, sweet love, I always write of you, And you and love are still my argument; So all my best is dressing old words new, Spending again what is already spent: For as the sun is daily new and old, So is my love still telling what is told. Сонет LXXVII Так зеркало не видит все красóты, Часы не слышат перестук минут, Но чистые листы расскажут кто ты: В них откровения тебя найдут: Морщинами твоими, зеркалá Тебе напомнят о сырой могиле; А времени бегущая шкала – Что в вечность те минуты уходили. А то, что память не должна хранить, Доверь листам: из записи читаешь, Они как дети продолжают жить, Но ты иначе их воспринимаешь. Такие взгляды, точный счет минут – Себе и книгам пользу принесут. 16.04.2012 THy glass will show thee how thy beauties wear, Thy dial how thy precious minutes waste, The vacant leaves thy mind's imprint will bear, And of this book, this learning mayst thou taste: The wrinkles which thy glass will truly show Of mouthed graves will give thee memory; Thou by the dial's shady stealth mayst know Time's thievish progress to eternity; Look what thy memory cannot contain Commit to these waste blanks, and thou shalt find Those children nursed, delivered from thy brain, To take a new acquaintance of thy mind. These offices, so oft as thou wilt look, Shall profit thee, and much enrich thy book. Сонет LXXVIII Своей любовью Муза наполняет Моих сонетов истинную суть; Перо поэтов их перенимает, Чтоб даром поэтическим блеснуть. Твои глаза – немому голос дали, Бескрылому – полёты в вышине, Пытливым озаренье ниспослали, Изящество превознесли вдвойне. Но более гордись тем, что слагаю: Твоё сияние – оно в моих стихах, Другие только ловко повторяют Всё то, что у искусства на устах; Быть рядом – вдохновение пирует, А творчество невежество врачует. 07.03.2012 So oft have I invoked thee for my Muse, And found such fair assistance in my verse, As every alien pen hath got my use, And under thee their poesy disperse. Thine eyes, that taught the dumb on high to sing, And heavy ignorance aloft to fly, Have added feathers to the learned's wing And given grace a double majesty. Yet be most proud of that which I compile, Whose influence is thine, and born of thee: In others' works thou dost but mend the style, And arts with thy sweet graces graced be; But thou art all my art, and dost advance As high as learning my rude ignorance. Сонет LXXIX Вчера, когда тобой был вдохновлён – Мои стихи тебя превозносили, Сегодня я настолько утомлён, Что Эрато другие пригласили. Я признаю, мой друг, твоя любовь Достойна величайшего поэта; Её крадут и возвращают вновь Строкою стихотворного сюжета. Теперь поэзия такая не нова: Стихом твои поступки украшают, В них лишь одни красивые слова, Которые все льстиво повторяют. Творения напрасно ты хвалил: Собою сам за них ты заплатил. 27.03.2012 WHilst I alone did call upon thy aid, My verse alone had all thy gentle grace, But now my gracious numbers are decayed, And my sick Muse doth give another place. I grant (sweet love) thy lovely argument Deserves the travail of a worthier pen, Yet what of thee thy poet doth invent He robs thee of, and pays it thee again: He lends thee virtue, and he stole that word From thy behaviour; beauty doth he give, And found it in thy cheek; he can afford No praise to thee but what in thee doth live. Then thank him not for that which he doth say, Since what he owes thee, thou thyself dost pay. Сонет LXXX О, сил лишён, чтоб о тебе писать, Когда твой образ творчеством достойным Он страстно начинает восхвалять – Мне кажется язык мой не пристойным. Ты весь обширен словно океан: В нем скромный парус по соседству с гордым, Мой смелый барк не вровень тем судам, Что своевольно мчатся курсом твердым. Спасаюсь я вниманием твоим, Он бороздит глубины без разбору, Возникнет шторм – и я не справлюсь с ним, Его ж корабль доверился простору. Тот – на плаву, но погибаю я: Теперь в крушении любовь твоя. 15.04.2012 O How I faint when I of you do write, Knowing a better spirit doth use your name, And in the praise thereof spends all his might, To make me tongue-tied Speaking of your fame. But since your worth (wide as the ocean is) The humble as the proudest sail doth bear, My saucy bark (inferior far to his) On your broad main doth wilfully appear. Your shallowest help will hold me up afloat, Whilst he upon your soundless deep doth ride, Or (being wracked) I am a worthless boat, He of tall building and of goodly pride. Then if he thrive and I be cast away, The worst was this: my love was my decay. |
||
| Категория: Стихотворения | Автор: Игорь Тогунов | нравится 0 Дата: 25:01:2013 |